Только сейчас, сидя за столом (Аркадия притащила кучу продуктов из соседней дорогой и вкусной кулинарии), я вдруг понял, насколько непростая стояла передо мной задача. Во-первых, если говорить привычным языком, без всяких экивоков, мне надо было примитивно соблазнить Эмиру. Иными словами, уговорить заняться со мной сексом, причем прямо сегодня, без промедления и без всякого ухаживания. Во-вторых, очевидно было, что для нее идея заниматься со мной сексом была абсолютно чуждой – я был для нее не просто незнакомцем, но еще и незнакомцем-мужчиной. А так как она считала себя гомосексуальной женщиной (пусть и ошибочно считала), понятно, что перспектива гетеросексуальных отношений ей претила. Кроме того, в ее искаженном представлении наша совместная встреча выглядела так, будто я пытаюсь увести у нее подругу, поэтому она с самого начала, когда поднимала глаза, глазела на меня волком. А в довершение всего, я не только должен был банально соблазнить ее, но еще и попытаться раскрыть в ней энергетика – качество (или назовем это «даром»), о котором она и слыхом не слыхивала.

Я не спешил, дал всем наесться, расслабиться, немного опьянеть, я надеялся, что Эмирина подозрительность и недоброжелательность по отношению ко мне со временем сгладятся. Но время шло, я ловил на себе тревожные взгляды Аркадии, Эмира ловила их тоже, а я по-прежнему не мог решиться начать разговор. Поэтому Аркадии ничего не оставалось, как взять инициативу в свои руки.

– Знаешь, – обратилась она к Эми, пока я разливал вино по бокалам, – Иван утверждает, что мы все принадлежим к разным… – И Аркадия вкратце, но очень точно, как и полагается истинной плеврите, объяснила идею многополости.

Я следил за выражением лица Эмиры. Что сказать, оно не стало ни более добродушным, ни более расслабленным; настороженность и связанная с ней агрессия – вот единственное, что в нем читалось. Не по отношению к Аркадии, а по отношению ко мне. Эми еще сдерживалась какое-то время, но потом ее все-таки прорвало.

– Вы чего, сдурели? Совсем тронулись! По-вашему, я с этим *censored*ом должна в постель лечь? И он меня трахать будет? Да я сама его трахну! Мало ему не покажется! Не хватает того, что он тебя, Арка, обмудохал, еще и меня собирается. Да я этому козлу все…

Она еще громыхала в том же духе минуты две-три, не стесняясь выражений. Но в какой-то момент запал все же немного поутих, и я попытался вклиниться в ее эмоциональный монолог.

– Послушайте, Эми, вам не надо делать поспешных выводов, – постарался я своим спокойствием сбалансировать ее порывистость. – К тому же я не предлагаю вам заниматься сексом в традиционном, привычном смысле. Понимаете, мне кажется, что вы энергетик. И я надеюсь, что смогу вас раскрыть. Вы обретете себя, и для вас мир станет…

Но тут резкий, не без хрипотцы, заведенный до предела крик Эмиры оборвал меня:

– Меня раскрыть!!! Меня!!! Да я тебя, паразит, самого сейчас раскрою… чтобы твои потроха…

Помните концовку фильма Тарантино «Убить Билла 2», когда Ума Турман и ее бывший муж… забыл, как зовут актера, игравшего его… Ну, тот, который повесился в стенном шкафу в попытке добиться оргазма… Тоже оттого, что свою половую сущность перепутал – думал, что мужик, а на самом деле, похоже, паучком был. Но откуда ему было знать это, вот и удавился на подсознательном аналоге своей собственной паутинки. Прямо по Фрейду.

Помните, в конце фильма Ума с мужем начинают драться, сидя за столом, и долго дерутся, не вставая со стульев. Вот и у нас поначалу вышла аналогичная дуэль – если бы я не успел отклониться, Эмира своим небольшим, но крепким и быстрым кулачком наверняка опрокинула бы меня навзничь. Но я успел, оттолкнулся ногами от пола, стул встал на дыбы, на задние ножки, и, едва эквилибрируя, я пропустил Эмирин кулак прямо перед моим носом. Я вскочил на ноги – и правильно сделал, иначе бы Эми сотворила со мной то же самое, что Ума сотворила с тем самым актером, который, не зная, что он паучок, так неудачно кончил. Поэтому я спрыгнул со стула первый, но проворная Эмира тоже вскочила и снова напала на меня.

Я и не пытался принять бой, моя задача была аналогичной задачи Кутузова в давней отечественной войне – избегать соперника и незаметно подогревать его изнутри. Эмира была быстрая и ловкая, но я был быстрее и ловчее. Я порхал по гостиной, как бабочка, уворачиваясь от Эмириных наскоков: вот она снова попыталась поддеть меня в челюсть, но я нырнул вниз под ее руку, и опять ее кулачок просвистел над моей головой. От каждого своего промаха Эми заводилась еще сильнее, я видел, как кровь закипает в ней, щеки зарделись, ноздри раздувались, как у породистого арабского скакуна – сейчас она находилась в крайне энергетическом состоянии. Что, как раз, и входило в мой план. И когда Эмира замахнулась на меня в очередной раз, я решил, что пора…

На сей раз ее кулак встретился с моей ладонью. Ладонь смягчила удар, амортизировала его, свела к нулю. Я обхватил кулак пальцами, сжал, не выпуская, не давая вырваться, он потрепыхался у меня в руке и наконец сдался. Теперь Эмира целилась в меня своей левой. Она ударила наотмашь ладонью, что-то наподобие пощечины, размашистой, крепкой. Но и левая рука не достигла цели, я снова перехватил ее на лету – ладонь в ладонь, пальцы переплелись, сжали друг друга. Эмира попыталась вытащить завязшую руку, но было поздно: так мы и стояли несколько секунд, каждая ее рука зажата в моей, ее лицо прямо перед моим, распахнутые, мечущие молнии глаза, в сантиметрах от моих глаз.

Вот так одна небольшая, несильная молния в меня и залетела. Я был готов к ней, более того, ждал ее, и именно от ожидания, от готовности я ощутил то, что должен ощущать мужик от близкого контакта с энергетиком. Несильное головокружение, легкое «покачивание» в голове, реальность чуть отступила в сторону, а на смену ей пришло возбуждение – явное сексуальное возбуждение. Я не один его почувствовал, я увидел, как глаза Эмиры сначала дрогнули, а потом удивленно раскрылись, в них вдруг стало меньше примитивной агрессии, она оказалась вытесненной чем-то новым, чем-то совершенно для Эмиры непонятным, неожиданным. Настал именно тот момент, которого я ждал, – я отвел голову чуть назад и ударил (даже не ударил, а скорее коснулся) своим лбом лба опешившего энергетика. Этот последний, третий контакт ошеломил нас обоих. Словно через замкнутую цепь – через руки, через сомкнутые наши головы поднялась энергетическая волна, этакий девятый вал, готовый сокрушить и разрушить все на своем пути.

Мое сознание поплыло, отъехало, потеряло привычные ориентации: пространство отступило, время забилось бесприютным, заблудшим сиротой. Руки дрогнули раз, другой, дрожь перенеслась на тело – ей невозможно было противостоять, да и не было нужды. И это для меня, для человека, готового к такому повороту событий.

А с Эмирой произошел настоящий шок, словно ее бил припадок эпилепсии: глаза закатились, еще недавно напряженные руки бессильно обмякли в моих ладонях, ноги едва держали ее, с губ слетали тяжелые, плохо разбираемые стоны. Я воспользовался моментом и прижался к ней всем телом, потому что, в отличие от биг-бэна, энергетикам контакт только способствует. От увеличения площади соприкосновения Эмира забилась у меня в руках, мне пришлось ее подхватить, хотя я уже и сам плохо соображал, плохо держался на ногах – энергия прошивала нас обоих насквозь. Я впитывал ее в себя, как губка впитывает разлитую влагу, и сам выплескивал энергию, но уже другую, мужицкую, которая сначала упиралась, а потом пронизывала Эмиру до костей.