постаралась положить пострадавшую как можно удобнее. Она сняла с себя явно лишнюю в начинающейся жаре безрукавку, и, свернув её валиком, подложила женщине под шею. Голова женщины откинулась немного назад, рот приоткрылся, и Кассандра, вскрикнув страшным голосом, отпрянула в сторону, с ужасом глядя в рот незнакомки. Шестиног и Варм с удивлением посмотрели на неё, но не успели ничего спросить, так как Кассандра, указывая рукой на что-то напугавшее её, прошептала:

– У неё нет языка! – Совсем нет!

Мужчины спешились, и присев на корточки около потерявшей сознание женщины, заглянули ей в рот. Язык действительно отсутствовал. Охотники переглянулись.

– Ты думаешь о том, о чём и я? – Спросил Варм приятеля.

– Если ты подумал, что охотники за женщинами вырезают у своих пленниц языки, то я думаю так же.

– Теперь понятно, почему они всё время молчали, и ничего не рассказывали о себе, ничего не просили, и не на что ни жаловались.

– Они просто не могли, – продолжил Шестиног. – Но к чему эта жестокость?

– По-моему, всё просто, – вставая, ответил Варм. – Они не хотели, чтобы женщины что-либо рассказывали о себе, чтобы жаловались и умоляли их отпустить. Думаю, новым хозяевам это было тоже выгодно. К тому же, побег становился невозможен.

– Почему? – Не удержался, и перебил приятеля Шестиног.

– Да потому, что женщины не знали, где находится их дом, не умели ориентироваться на местности как охотники, а спросить не могли, так как не имели языка. Вот и всё!

– Да… – Протянул Шестиног, почёсывая густую шевелюру. Вот бедняжки. И с жалостью посмотрел на лежавшую женщину. Затем повернулся к Кассандре, и сказал:

– Сделай так, чтобы она проснулась, нам пора ехать.

Кассандра уже хотела, было возмутиться, по какому праву он ей приказывает, но Шестиног не дал ей этого сделать, так как прибавил:

– Агайя уже вернулась, и хочет нам, что-то сказать.

Кассандра сдержалась, но, склонившись над бесчувственной женщиной, проворчала себе под нос: – Пусть проснётся, пусть проснётся! А как это сделать, если нет воды? Как же хочется пить!

Она принялась дуть пострадавшей в лицо, затем похлопала её по щекам, и у той задрожали ресницы, ещё немного и девушка открыла глаза. Удивлённо посмотрела на Кассандру, попыталась встать, и, сморщившись, схватилась за затылок. Затем, с помощью Кассандры, осторожно встала и подошла к своему животному.

– Ты ехать сможешь? – Обратился к ней Шестиног.

Женщина кивнула.

– Это охотники за женщинами вырезали тебе язык? – задал прямой вопрос Варм.

Женщина вспыхнула, и, отвернувшись, уткнулась лицом тропу в бок.

Кассандра погрозила Варму кулаком, и, подойдя к незнакомке, сказала:

– Не обращай на него внимания. И прости, что напомнили тебе о том, что уверена, тебе хотелось бы забыть. Жаль, что ты не можешь сказать своего имени. Если ты не против, мы будем звать тебя Ева.

Девушка повернула к Кассандре заплаканное лицо, и, улыбнувшись, кивнула.

Кассандра присмотрелась к ней повнимательней. Это была молодая женщина, с ещё совсем неплохой фигурой. Прямые светлые волосы, были ровно обрезаны на уровне скул. Нежный овал лица с серыми глазами, прямой нос, небольшой рот. Две ноги и четыре руки. Очень мила для обыкновенной рабочей жены. Вот только три груди, как у Кассандры. Это открытие неприятно кольнуло последнюю. Конкуренции она не терпела, хотя Ева пока не давала повода приревновать её к кому-либо из мужчин. Хотя кого она обманывает?! Её саму интересовал только Варм. Но охотник не видел никого, кроме своей молодой жены. От грустных мыслей, её отвлёк окрик охотника.

– Эй, хватит языками чесать! – Крикнул мужчина, – пора ехать!

Все собрались вокруг Агайи. Девушка обвела взглядом всю небольшую компанию, и заговорила:

– Идти надо на север, вся дичь ушла в ту сторону, к тому же, – она посмотрела на отца, – мы встретим тех, кто вернёт тебе жену, а мне, – мать. – Я всё сказала.

– Ну, почему ты не можешь говорить понятней? – Возмутился Варм, – сначала, всё понятно, но потом, – полнейшая ерунда!

– Замолчи! – Вступился за дочь Шестиног, – она говорит так, как видит. – Главное, мы живы, и знаем куда идти, чтобы найти еду и … мою жену.

Шестиног вскочил на спину своему скакуну, и все последовали его примеру. Путники повернули тропов на север, и некоторое время ехали молча. Все были голодны, но сильнее всего давала о себе знать жажда. Солнце приближалось к зениту. Несмотря на жару, одну из льняных накидок Кассандры, пришлось порвать на полосы, и, повязав их себе на нос и рот, хоть как-то защититься от мелкой взвеси вулканического пепла, находящейся в воздухе. Повязки, также повязали и животным на морды, не смотря на их недовольство. Так прошло несколько часов.

Тропы брели медленно, понурив головы. Женщины уже давно лежали на спинах животных, находясь в полубеспамятстве, и рискуя соскользнуть на землю, прямо под когтистые передние лапы тропов. Они въехали в полосу сухого валежника. Деревья лежали, перепутавшись между собой, образовывая непроходимую преграду. Следов пожара не было видно, но между тем, лес, бывший когда-то зелёным и тенистым, сейчас представлял собой жуткое и унылое зрелище. Варм выехал вперёд, и зорко всматриваясь в просветы между поваленными стволами, искал менее переплетенные участки, и вёл всех за собой. Так петляя, и отводя от своего лица сухие ветви, они проехали ещё некоторое время.

Но вот, недавно перекусивший парой зверюшек, троп Евы, находящийся в немного лучшем состоянии, нежели остальные, принялся с шумом нюхать воздух. Затем фыркнул, прижал уши к голове, и остановился. Остальные животные, сделав ещё несколько шагов, тоже остановились. Глот же, наоборот, повёл себя совершенно иначе. Он с жадностью, полной грудью, вдыхал в себя воздух, ноздри его трепетали, костяные пластины на спине хищника приподнялись, образовав что-то вроде гребня.

– Что это с ними? – Спросил Шестиног, и принялся бить своего тропа пятками по бокам.

Животное издало резкий крик, глаза налились кровью, но с места оно не сдвинулось.

– Они чувствуют кровь. Много крови, – ответила Агайя. – Где-то, неподалёку, мёртвое животное. Надеюсь, что животное, – уже тише добавила она. – Я пойду, посмотрю, – сказала она, и, повернувшись к своему верному Глоту, свистнула.

– Я пойду с тобой, – голосом, не терпящим возражений, проговорил Варм. Он спрыгнул со спины Буцефала, и подошёл к жене.

– Хорошо, идём, – спокойно ответила девушка.

Но Варм готов был поклясться, что при этом, в глазах девушки плескалось веселье. Он нахмурился, но ничего не сказал.

Прошептав Глоту несколько слов, Агайя направила зверя показывать дорогу. Буквально, через несколько шагов, Варм почувствовал запах крови. Охотник напрягся. Там где кровь, могут быть и хищники, а он далеко не в лучшей форме, к тому