Уоррен вовремя уклонился в сторону. Кулак Джеймса чуть не пробил стену около самого его уха. Все трое явственно услышали треск ломающегося дерева, и пятнышко крови из разбитых пальцев Джеймса появилось на стене.

— Я тебе говорил, он прилежный ученик, — сухо подытожил Энтони. Но поскольку он отвлекся и отошел от двери, та внезапно распахнулась, и Эми вошла в бильярдную. В мгновение ока она смекнула, что происходит. Мельком взглянув на Уоррена и Джеймса, она сразу спросила дядю:

— Ты не ударил его?

— Разве он выглядит побитым, котенок? — вмешался Энтони.

— Мы обсуждаем тут один вопрос, — добавил Джеймс, выпуская лацкан Уоррена, который все еще оставался зажатым в его руке, и делая вид, что сдувал оттуда пылинку, — и совершенно не интересный для тебя. Так что…

— Я не ребенок, дядя Джеймс. Чем он на этот раз навлек на себя твой гнев?

— Он опозорил одного человека, которого мы знаем, но уже собрался извиниться, и, если ты вернешься к своим танцам, он продолжит.

Эми не двинулась с места. Взглянув на Уоррена, она догадалась:

— Ты им все рассказал?

Уоррену показалось, что в ее глазах мелькнула обида, и у него кольнуло в сердце. Конечно, она тоже сочла это предательством. Обида, правда, почти сразу сменилась выражением решимости на лице.

— Ничего страшного, — сказала девушка, — все равно они узнали бы вскоре о нашей помолвке.

— Что?! — разом вскричали в ужасе се дяди.

— Ты забыл упомянуть о наших намерениях вскоре пожениться, Уоррен? — спросила она, широко распахивая невинные васильковые глаза.

— Мы не собираемся этого делать, Эми! — вскричал Уоррен с потемневшим лицом. Она обернулась к Джеймсу:

— Ты видишь, с каким человеком мне приходится иметь дело? Он всем недоволен, что бы я ни делала. Но ничего, привыкнет. — Затем она обернулась к Уоррену:

— Тогда что же ты им сказал? Может, о своих дурацких подозрениях насчет моей беременности?

— Что? — Ее дядюшки были полностью уничтожены. Лицо Уоррена потемнело еще больше.

— Вообразил себе Бог знает что, — объяснила она с прежним невинным видом. — Я-то, конечно, не беременна, но он слишком циничен, чтобы поверить мне на слово. Он предпочитает все, кроме правды, которая заключается в том, что он нужен мне.

По мере того как она делала признания, физиономии окружающих все больше вытягивались.

— Тогда что же он вам сказал? Наверное, рассказал о моих попытках его соблазнить?

— Эми! — воскликнул Энтони.

А Джеймс принялся урезонивать племянницу:

— Девочка, ведь все это совсем не смешно, ничуть не забавно. Чем ты гордишься, рассказывая нам эти глупости? При этих словах Уоррен расхохотался:

— Час от часу не легче. Они не верят тебе так же, как и мне. Ты можешь спокойно идти, оставив мне небольшое преимущество.

— Я никуда не уйду.

— Какое это преимущество? — осведомился Энтони.

— Разбитые пальцы.

— Очко в его пользу, — обратился Энтони к брату.

— Это совершенно все равно.

В этот момент Эми опять решительно вмешалась:

— Здесь не будет никакой драки, никакого боя, или тетя Джордж об этом немедленно узнает. Вряд ли она одобрит нападение на собственного брата только потому, что он осмелился сказать правду. Я пожалуюсь тете Рослин на дядю Энтони, который не остановил побоище. И конечно, я поставлю в известность дядю Джейсона.

— Первых двух из твоего списка вполне хватит, — ответил Энтони, увидев опечаленное лицо Джеймса. — А ты научилась у Реджи весьма ловко использовать слабые струны людей.

— Это шантаж. И я прибегла к нему, зная, что сейчас ожидает человека, за которого я собираюсь выйти замуж.

— Господи, неужели ты все это серьезно? — сказал Энтони, внезапно уверившись в правдивости ее слов. Эми, однако, не успела ответить, ибо Уоррен снова заявил, обращаясь по очереди к Джеймсу и Энтони:

— Однако я не собираюсь жениться.

— Он женится, — заверила всех Эми, затем в ее голосе прозвучало предостережение, — но сделает это добровольно. Я не собираюсь выходить замуж против его воли. Правда, он еще не понял, что мы созданы друг для друга. Сейчас я вас оставлю, но учтите, дяде Джеймсу несдобровать, если я увижу на лице Уоррена синяки.

— Боже, Андерсон, — вздохнул Энтони, когда Эми вышла, — мне даже жаль тебя.

— А мне нет, — проворчал Джеймс. — Что ты сделал, черт тебя побери, что она так влюбилась?

— Ровным счетом ничего.

— Ты не можешь жениться на ней.

— Я и не хочу.

— Проклятый лжец!

Уоррен опять чуть было не взорвался, но вовремя взял себя в руки.

— Повторю еще раз. Я и пальцем ее не трону и буду продолжать отбивать ей охоту, большего от меня нельзя требовать.

— Ты мог бы убраться из Англии. Надеюсь, этого она не заметит. — С этими словами Джеймс нанес противнику сокрушительный удар в живот, к которому Уоррен не успел подготовиться.

Уоррену показалось, что желудок его вывернулся наизнанку, и он остался стоять, согнувшись и не в силах вздохнуть. Он даже не заметил, как Мэлори покинули бильярдную. Энтони тут же стал допытываться у брата:

— Янки побольше и поздоровее Идена, как это ты такими ударами не убил того щенка?

— Я обходился со стариной Ником мягче. Дело принципа. И тогда я не знал, что он зарится на одну из наших племянниц.

— Вот почему нашему американскому брату вряд ли так повезет.

— Именно, — сказал Джеймс и задумался. — Может, девчонка обманула нас? Неужели ей нужен этот негодяй? Какой в этом смысл? Да еще призналась при нем!

— Понимаю, о чем ты. В наши дни женщины заставляли мужчин теряться в догадках.

— С каких это пор ты записался в резерв? — сухо осведомился Джеймс. — Женщины ни в чем не изменились, осел ты эдакий. Но это не объясняет поступка Эми, — Она не могла унаследовать эту смелость у Эдди. Не моргнув глазом стала нас запугивать, собираясь исполнить свои угрозы.

— Не важно, — ответил Джеймс, — ты думаешь, янки был искренен?

Энтони усмехнулся:

— Он искренне хотел тебя рассердить.

— Это ты хочешь меня рассердить.

— Тогда другого выхода нет. Придется ждать,

Оставшуюся часть вечера Уоррен играл в карты с Клинтоном и двумя англичанами. Он почти не вникал в суть игры и был непростительно рассеян, поэтому проиграл две сотни фунтов. Только подумать, он пришел сюда подыскать себе любовницу! Но как только приехала Эми, все его благие намерения рухнули. Она все еще танцевала с кем-то из дюжины поклонников, которые теперь примутся обивать пороги с визитами. На этом настояла его собственная сестра. Ему оставалось только надеяться, что один из них привлечет девушку настолько, что она оставит его, Уоррена, в покое.