Центр моей комнаты занимает неприлично — пафосная кровать с витиеватым изголовьем, украшенная перламутром и полудрагоценными камнями. Над ней алый балдахин с кистями и бахромой, а место для сна застелено атласной тканью такого же цвета.

Когда-то я тут жила, а сейчас общая атмосфера угнетает. Будто бы дом потерял свою душу и уют вместе с моим уходом.

Медленно двигаюсь к пристроенному здесь личному будуару. Отмечаю — в конкретно этой спальне новоиспеченной любовницы Миланы не было точно.

Здесь все осталось как раньше. Рассыпанные на полу косметика, украшения и безделушки. Я второпях собирала вещи после угроз Олега и не стала терять времени на мелочевку. Косметика и некоторые шмотки тоже на местах. Даже успели покрыться пылью.

Вздрагиваю, когда слышу стук по двери. Быстро возвращаюсь в основную комнату.

— Давай поговорим, — снова упрашивает Олег.

— Я пыталась общаться по-людски, но ты животное, Золотов! Лучше бы своих конкурентов так нагибал, а не вымещал злобу на мне.

— Раз так, — словно предупреждает муж и ударяет по створке с особой агрессией, — посиди в одиночестве без еды и воды! Подумай над своим поведением!

По всей видимости, Олег заигрался в могущественного феодала и окончательно потерял границы с реальностью. Я не отвечаю мужу, и он прекращает долбиться, однако царапает ключом с той стороны.

— Поеду на встречу с Миланой. Девушка знает, как ублажать мужчин, в отличие от тебя!

— Мне это неинтересно.

Золотов еще что-то говорит, говорит, но я уже не воспринимаю. Массирую виски и стараюсь отделиться от вопиющей ситуации. Ухожу в будуар, лишь бы не слышать гнилых речей Олега.

Там усаживаюсь на резной пуфик, опираюсь на туалетный столик и жду. Минут десять пока звуки Олега полностью стихают.

Встаю и подбегаю к окну. Оно располагается с торцевой части особняка и выходит на место между парадной территорией и задним двором.

Удача, ведь я могу беспрепятственно открыть окно! Но дальше вряд ли что-то получится…

Олег сэкономил на прислуге, зато усилил охранную мощь. Теперь у бизнесмена гораздо больше наемников. Фил расставил мужчин по всему периметру двора, будто готовясь к войне.

Даже если я свяжу из простыней канат и попытаюсь улизнуть, меня обязательно заметят. Но с наступлением темноты шансы мои возрастают.

Нужно только забраться на подоконник. Непостижимым образом дотянуться и перелезть на толстую сосновую ветвь. Выждать момент и быстро спуститься по стволу. Неприметно пересечь малое расстояние до бани. А уже с той крыши, ничего не сломав шагнуть на кирпичный забор и до свиданья!

Правда, физической подготовки у меня нет, и растяжка соответствует обычной молодой мамочке в декрете. Впрочем, другого решения Олег Эдуардович мне не оставляет.

Я не принцесса, заточенная в башню драконом. И уповать на милость рыцаря-Лютольфа не могу. Не в том мире живем. Ясно одно — мне нужно вернуться к Стефании, во что бы ни стало.

Сейчас я по-прежнему в ботинках. Курточку сняла, дабы не сгореть. Вся в волнениях отмеряю шагами комнату от стенки до стенки. Иногда приближаюсь к окну, но охранники, будто мраморные изваяния все еще стоят по местам.

Суеты или особых указаний они не выполняют. На вид расслаблены. Значит, поддержки от лица адвоката до сих пор нет. Ну, ничего сама справлюсь…

А время идет и когда по ту сторону стекол темнеет, я выключаю свет. В доме абсолютная тишина. Очевидно, Золотов еще развлекается в компании студентки.

Прищуриваюсь и опять замираю возле окна. С улицы меня не видно.

Если я не ошибаюсь, то у наемников с минуты на минуту должно начаться перестроение и у меня возникнет ничтожный отрывок момента, чтобы попытаться осуществить свой план.

Я вроде все рассчитала, но душа вновь и вновь трепещет в смятении.

Чертов Фил, как голодный шакал нарезает круги возле окна спальни, хотя по уставу ему надо держать пост у главных ворот. Начальник охраны, будто шестым чувством догадывается о моем побеге.

Он достаточно опытный наемник. Из отряда силовиков в прошлом. Не зря его держит возле себя Золотов столько лет.

Однако кто не рискует, тот не пьет шампанского?..

Марк.

Час, когда Анастасия убежала из квартиры Лютольфа.

Я с легкостью могу построить защитную линию в судебном заседании. Блестяще решить вопрос в юридическом праве. Я знаю все тонкости, но понять импульсивные поступки одной женщины у меня не выходит.

Из окна наблюдаю, как Анастасия усаживается в машину к Золотову и они тут же мчат на всех скоростях. Пробую анализировать. На ум приходят только две версии — шантаж и внезапная страсть. Впрочем, во вторую сложно поверить.

Я достаю из кармана смартфон и набираю Романову. Как выяснилось, Настя оставила телефон в квартире…

А еще меня и малышку Стефанию!

Не до конца оправившись от разрыва шаблона, иду в кабинет. Замираю по центру и стараюсь догадаться, что могло повлиять на Анастасию. Попугай здесь и все вещи.

Двигаюсь к столу, проверяю документы. Даже этот никчемный лист с ее подписью тут. Я убрал его, чтобы Алекс случайно не нагадил на бумагу.

А даже если бы и нагадил, то что? Особой ценности лист не несет. На нем можно распечатать шуточные обязанности для Романовой по дому или, например, в постели. И они будут закреплены ее согласием не более.

Это же не документация на скрытую финансовую фирму брата Адама, которая находится в подвальном помещении под моей конторой. Там да.

Но и те документы лежат в сейфе…

Анастасия не слишком разбирается в бумажной волоките, поэтому я потребовал ее роспись на пустом листе. Чтобы сбить напор высокомерной девки, как тогда казалось. При первой нашей встрече.

— Марик, сынок! — доносится из глубины квартиры, а затем следует дверной хлопок.

Вот и «тёщенька» подоспела. Поднимаюсь из-за стола и быстро шагаю на скрипучий голос Зинаиды.

— Может, вы мне объясните поведение дочери? — застаю старушку в коридоре.

— Спускаюсь я на лифте от вас и на первом этаже замечаю рекламки в почтовых ящичках. Черт меня дернул поинтересоваться… ну, взяла одну… жалко, что ли?

— Конкретней.

— Настьке срочно понадобилась реклама салона красоты! Будто от этого зависит судьба человечества…

— Вы говорите бред, а Анастасия его исполняет! — не выдерживаю и повышаю тон.

— Шиц! — в секунду из одуванчика с намалеванными губами Зинаида превращается в Гарпию. — Только я имею право оскорблять свою дочь! — ударяет себя кулаком в грудь. — Я ее рожала в муках!

— Спорная позиция.