— В последних числах июля, меня и Варди Гунарсона отправили с благородной миссией — пригласить на свадебный пир тех, кого ты, ярл Рагнар, хотел бы видеть за пиршественным столом. До одаля Брана Остенсона мы добрались в начале августа. Еще когда спускались с холма, почуяли неладное: сверху было видно, что повсюду валяются тела, и мы приготовились к битве. Но одаль был пуст, только трупы, выбитые двери, и всюду кровь. Судя по следам, нападавшие многих потеряли в этой схватке, но ни одного постороннего тела мы не нашли: когда мы позже позвали на это место брата Брана, Йоргена, он опознал только домочадцев Щитоносца и его работников.

— А самого Брана?

— Варди хорошо знал Брана, они несколько лет вместе ходили на одном из твоих кораблей. А еще они были кровными побратимами.

Мне показалось, или за моим плечом кто-то судорожно сглотнул? Впрочем, могло и показаться.

— Я это знаю, — милостиво кивнул Рагнар.

— Когда мы осматривались, мне показалось что кто-то стонет. Я стал искать, и нашел вот его, — он показал на меня, — Варди, подошедший чуть позже опознал в нем младшего сына Брана, Асгейра. Парень дрался, как и полагается настоящему орку, сыну хирдмана — мы нашли вокруг много крови, рядом валялся его сломанный сакс. Но его ударили сзади, — Хрок развел руками, — если врагов больше, а ты не в строю, сложно уследить за спиной.

Я рассмотрел снисходительную усмешку Харальда.

— Он что-нибудь говорил? Когда вы его нашли.

— Больше бредил, мой ярл. Он что-то нес про то, что нападавшие были высокие, лохматые и со светящимися глазами.

Троица «старших» переглянулась.

— Тролли? Странно, их не видели уже лет тридцать.

— Еще он говорил, что у нападавших были огненные мечи.

— Бронзовые? — высказал предположение ярл Аскель.

— Ты думаешь люди? — повернулся к нему Рагнар.

— Как-то раз я видел имперских воинов, — задумчиво кивнул жених Рагнаровской дочки, — на солнце их мечи действительно горят как огненные!

— Много им это помогает? — пренебрежительно ухмыльнулся Харальд.

— Ты никогда не видел имперских гвардейцев, хёвдинг, — в голосе Аскеля прямо читалось: «повоюй с мое!», — эти, не то что неумелые бараны в стеганках, с которыми вы привыкли иметь дело. Эти такие же волки, как и мы.

Харальд в ответ только дернул щекой.

— Люди никогда не заплывали так далеко, — веско обронил ярл, — они плавают только в виду берегов, боясь потерять ориентир. И их корабли, как бы велики они не были, не справляются с большой волной. Если только… — Он посмотрел на сына.

— Если только им никто не помог!

Ярл кивнул, прикрыв глаза. Минуту они переглядывались.

Так, парни, ау! Вы не забыли? Я к тебе, пенек старый, вообще-то по делу!.. Блин, я это не вслух?! Но поскольку топора в меня не летело, надеюсь у меня хватило ума сжать челюсти.

— Ярл Рагнар, — я прочистил горло, вспомнил, грохнулся коленом о землю, почему-то прижал кулак к груди вместо того, чтоб опереться, — ярл Рагнар, я к тебе по делу.

Кажется, второе «я», махнуло рукой на безумца, и закатив глаза приготовилось получить причитающееся.

Но «старикан» удивленно-весело вздернул брови.

— Ах да, мальчик, ты же не просто так пришел ко мне?

— Да ярл, я пришел просить справедливости.

«О справедливости взываю к тебе!» Из какого фильма не помню, но набор киношных штампом мне сейчас кстати.

— Я, Асгейр Брансон, теперь единственный наследник своего отца, Брана Остенсона. И я требую, чтоб мое наследство передали мне. Тем более, что основа хозяйства моего отца: ловля сельди, а никто из домашних моего дяди никогда не выходил в море.

Этот аргумент мне пришел в голову, когда мы вчера разговаривали о ценах на рыбу и о том, как народ относился к перспективе оказаться вдали от берега.

— Ты выходил с отцом в море?

«Ты летал с отцом в космос?» И это туда же! Блин, я же не утверждаю, что переплывал залив вдоль и поперек на время, вообще-то я так себе пловец.

— Да ярл.

— А если я предложу тебе прокатиться на драккаре?

Вау! А можно? Правда можно? Бли-и-ин! Я даже в прошлой жизни, в сознательном возрасте так не разу и не вышел в море, хотя пацаны зазывали: кому-то из друзей родаки сделали подгон — арендовали яхту в Италии, на целую неделю. А я, как на зло заболел. Правда эти уроды пробухали всю неделю, не выходя из марины… Жаль.

— А можно?

Рагнар усмехнулся.

— Как-нибудь в следующий раз, обязательно.

Сука! Вот так всегда — «детка, хочешь конфетку? А нету!»

— Йорген!

— Да, мой ярл.

Судя по голосу у дяди произошел «жим-жим».

— Так ты получается, отобрал одаль у сына моего хирдмана?

Что козел? Словил маслину? Ну-ка изобрази, как будешь выкручиваться?

— Ни в коем случае, мой ярл, разве я мог нарушить закон? Тем более Асгейр — мой племянник. Для моей жены Инги, он как родной!

Во заливает!

— Мы одеваем и кормим Асгейра наравне со своими сыновьями. Да, я попросил своего среднего присмотреть за хозяйством, пока Асгейр не достигнет совершеннолетия! Но как только придет пора, и у моего племянника появятся свои дети, я тут же передам хозяйство его отца законному наследнику!

Что-о?! Ты чё несешь, старый?

— Все так, как он говорит? — ярл нарочито серьезно взглянул мне в глаза.

— Да, да… Мари, мой кузен, он сейчас там на хозяйстве… Но лодки… но рыба…

— Вот видишь мальчик, — с видом доброго деда Мороза улыбнулся ярл, — никто не хочет забрать у тебя отцово наследие. А ты расти, обзаводись детьми, и тогда твой дядя вернет тебе твое по праву. А может… — да он подмигнул мне! — может когда у тебя появится маленький Асгейрсон, ты не захочешь ковыряться в земле и крутить хвосты овцам. Может ты решишь стать походником, как твой отец? Приходи тогда ко мне, я не забываю тех, с кем делил когда-то палубу, и их семьи!

С неотвратимостью рока накатывали сумерки. Скоро и звезды зажгутся, может даже разгляжу одну-другую сквозь разрывы в низких облаках.

Я сидел на песчаном пляже, бездумно смотрел как волны набегают на берег, выносят какие-то веточки, клочки мха или водорослей… Вот и мою жизнь выбросили на обочину, как какой-то непотребный мусор. Хм, может утопиться? Поставить, так сказать точку в этой истории: квест под названием «жизнь» провален, перезапуск невозможен… В свете недавно полученной информации, как оказывается утопиться — совсем не сложно.

Эх, а мог бы сейчас сидеть где-нибудь на Средиземноморском побережье. Да на крайняк и в тех же Сочах… Нет же, занесло меня, на севера, в края вечной пасмурности и сложных жизненных обстоятельств.