Мари мы встретили, когда «сходняк у ярла» начал расходиться. Одни орки, которым не обломилось приглашение на вечеринку по случаю, валили обратно в город. Другие, осчастливленные как и мы, пошли занимать места. Несмотря на «дипломатических» родителей, никогда не был на хоть сколько-то официальных приемах, только кое-что от родаков и слышал. Поэтому не особо удивился, когда узнал, что для ближних ярла, форингов и их ближних, для совсем важных шишек столы были накрыты внутри. Для остальных, кто рылом не вышел, столы поставили прямо во дворе, но с другой стороны. Все же наличие под боком конюшни, скотника (наконец-то увидел отдельный, хоть в доме у ярла не спят под одной крышей со скотиной!) и сортира не сильно добавит пафоса свадьбе.

Пусть ярл и назвал Сигмунда форингом, его тоже завернули на улицу, типа ты еще не совсем настоящий, можно сказать — тряпочный. Сходи в поход-другой, покажи себя, тогда и посмотрим, где тебе сидеть за пиршественным столом.

Когда проходили мимо ворот я дернул дядю Йоргена за рукав.

— Короче это… я домой… Ну, в смысле в гостинку… — вздохнул тяжело, — А может погуляю пока, пойду корабли посмотрю… Вот.

— Ты что? — в изумлении вылупился на меня дядя, — Тебе же такая честь оказана!

— Пойдем Асгейр, — задорно подмигнул Фритьеф, — где ты еще таких угощений попробуешь, как за столом ярла? Тем более — на свадебном пиру!

Ага-ага… мысленно поддакнул я гиганту, точно! Где уж нам уж…

— Да что-то аппетита нет, — скривился я.

— Посмотрите на этого недоумка, — раздалось над ухом злое шипение Калле, — для тебя этот случай может быть единственный в жизни! Посидеть за одним столом со знаменитыми воинами, рука об руку, послушать про дальние страны, про подвиги… Что ты видел вообще? Кроме куска занюханного луга?

— Калле! — возмущенно окрикнул младшенького дядя, — следи за языком!

— А знаешь что? — я повернулся к кузену, — а давай ты вместо меня? Ну кто там будет смотреть?

На лице Калле последовательно отразилась целая гамма чувств. Неверие, затем надежда. Все-таки пока его статус был непонятен. Формально его не приглашали, он же пред очи ярлу с нами не выпирался. Конечно, кто там нас считать будет — пацаном больше, пацаном меньше? В конце концов, сомневаюсь в наличии эдакой «службы протокола», заранее расписывающей места за столом: «так, а вот сюда мы посадим Асгейра Брансона, не забудьте подписать стульчик»…

Парень в затаенном ожидании взглянул в лицо отцу. Тот кивнул.

— Ну раз Асгейр отдает тебе свое место…

И наконец лицо кузена озарила радость. Секунду-другую он лыбился во всю свою клыкастую пасть, потом, вроде как что-то вспомнив, повернулся ко мне.

— Ты… это… — опустив глаза и рассматривая носки ботинок протянул Калле. — В общем… спасибо тебе. — выдавил наконец. Поднял глаза, чуть помявшись поднял кулак.

Приветствие воинов. Так-то орки вообще не знали рукопожатий, максимум кивали друг другу головой. И только хирдманы да хольды косплеили приветствие молодежи из моего мира.

Я ткнул своим кулаком в его. Пацан ведь мечтает об этом? Пусть хоть кому-то будет приятно. Развернулся…

— Отец!

От ворот, против течения толпы пробирался наш толстяк.

— Ты опоздал, — недовольно обронил Йорген.

— Нас задержали, — стал оправдываться Мари, — в Борге такое столпотворение, не протолкнуться!

Я усмехнулся под нос. Это ты на концертах да на футбольных матчах не бывал. Чтоб в таком случае говорил?

— Есть что-то срочное? Мы приглашены к ярлу!

Ты, дядя, только нос при этом не задирай, шапка свалится.

— Да не особо… — пожал плечами толстяк, — разве что… — вздохнул, — большая лодка утопла, — он виновато опустил голову, — и Финир.

Вот черт! Я мало знал этого тихого здоровяка, он мне казался большим наивным ребенком. Несмотря на то, что у самого кошки на душе скреблись, по сердцу царапнула жалость.

— Что случилось? — нахмурился дядя.

— Мы хотели попробовать выйти в море… Вдруг получилось бы поставить сеть.

— Хм… — промычал дядя, видимо не одобряя инициативу средненького, — И?

— Мы столкнули лодку на воду, Финир залез в нее залез… Зачем-то встал во весь рост, наверно хотел перейти на весла… — Мари трудно довались слова, — в общем он перевернулся…

Бл*дь! Естественно! Если он никогда даже на плоскодонках не катался, откуда ему знать, насколько неустойчива может быть лодка?

— Он что? — вырвалось у меня — Не умел плавать? Он же не на середине залива перевернулся? А ты на что? — я чуть не набросился на толстяка, — не мог его вытащить? Он же в двух шагах от тебя должен был барахтаться!

Несколько секунд висела пауза. Мимо проходили орки, меня и остальных иногда задевали плечами, но все «наши» с изумлением смотрели лишь на меня.

— Асгейр, — прищурившись склонил голову к плечу Фритьеф, — ты и этого не помнишь?

— Чего?

Блин, хватит уже этих загадок! Вы что, воды боитесь? И ответ не замедлил.

— Орки не плавают, — презрительно дернул щекой Калле.

— Как?

Что-то я не понимаю…

— Орки родились из камня огненной горы, — торжественно произнес Йорген, — поэтому у нас прочные кости, сила земли, мы не боимся ни огня, ни холода.

— Но в замен, боги не дали нам способности плавать, — добавил Сигмунд.

— Если бросить в воду человека, он не утонет. Если бросить гоблина, он вообще будет плавать как надутая лягушка. А если кинуть орка… — закончил Фритьеф, — он пойдет на дно, как и положено камню.

С залива тянуло холодом. Да уж, не черноморская водичка.

От стоящего на якоре грузового когга отвалила весельная лодка. На носу маячил гоблин с масляным фонарем, еще двое сидели на веслах. Сотню метров, что отделяла судно от берега она пролетела как птица, ткнулась в кромку пляжа метрах в пяти от меня. Гоблин с фонарем соскочил на песок, шагнул в моем направлении, но приподняв фонарь над головой и осветив мою фигурку тихо выматерился под нос, вернулся к ялику, принялся ждать.

Вот и для этих я лишь досадная, случайная помеха — явно же приняли за кого-то другого. Что ж мне делать то дальше? Ярл предложил, чуть ли не в дружину! Калле, когда мы наконец замешались в толпу, был готов выгрызть зубами эти слова ярла. Прям по глазам его видел: будь предложение оформлено как сертификат или вексель — зарезал бы меня прям там, лишь бы забрать себе. Да знал бы ты, крысеныш, что будь возможность — я бы тебе сам отдал. Иди, служи, сапог недоделанный, а меня «ать-два» под чьим-то началом никогда не привлекало.

Покосился на зябко кутающегося в меховую безрукавку гоблина. Тот встрепенулся — на песке со стороны усадьбы раздались легкие шаги.