еще вышли в эфир не все, мы можем вас рассчитать. В бухгалтерии потом напишешь заявление на увольнение, подпишешь все бумаги, заберешь трудовую. Все как положено. Значит, смотри сюда.

Я наклонилась ближе к бумагам, чтобы увидеть цифры, о которых говорила Марина.

— Это твое время в эфире по сериям. Это коэффициент выплат. Бюджет рассчитывается из учета рекламы, затрат на съемки, вашей транспортировки, кормления, привлечения звездных ведущих и всего остального. Так вот, на каждую серию закладывается определенная сумма. Вот, смотри пятая серия, там вы в городе работали. А в шестой, к примеру, ездили в Тверь. Естественно, шестая вышла дороже, но, за счет того, что мы уже привлекли внимание спонсоров, удалось подписать отличный контракт на прямую рекламу с газетой «Ступени Оракула», бюджет передачи вырос чуть ли не на треть. Вот и суммы выплат ваши стали поприятнее. Плюс рейтинг передачи хорошо набирает обороты.

— А это что за столбец? — по сути, мне было не особо и интересно, но возвращаться домой так быстро не хотелось.

— Так время твое эфирное, по эпизодам. Где-то ты прям хорошо отработала. А где-то как истеричка себя вела: «не хочу, не буду». Не понимаешь, что ли, что каждая секунда времени — это деньги? Предупреждали же вас открытым текстом. Хоть бы с перьями и бубнами какими попрыгала. Это же шоу. Шоу! Понимаешь?

— Клоунские замашки прощаются тем, кто в результате становится победителем. А кто уходит без финального приза — навсегда в глазах зрителей остается клоуном. Спасибо, но у меня другие цели.

— Ой, в телеке такие клоуны скачут. Один Жириновский, вон, что отчудил, смотрела? А! Подожди. Тобой, кстати, интересовались. Подожди, я сейчас, — женщина выдвинула верхний ящик стола и начала там с шумом рыться. — Да куда ж я ее засунула… а! Вспомнила. — Она задвинула ящик с громким бряцанием и, отклонившись на задних ножках стула, взяла с подоконника сумку. Достала из нее кошелек, из кармашка которого, с трудом подцепив длиннющими ногтями, вытащила визитку.

Я взяла протянутый прямоугольник. Черное ламинированное теснение, золотые буквы с вензелями. Усмехнулась. Руку мастера тут же узнала. Неужели настолько тесен мир? Прочла фамилию на визитке, но она мне ничего, к сожалению, не сказала. Дома надо будет в интернете поискать, что это за человек. Вероятность, конечно, найти сейчас в сети что-то дельное крайне низкая, но все же… Если этот человек так нуждается в моих услугах, что аж сам сюда пришел, проходить мимо никак нельзя. Слова Ванги мне крепко врезались в подкорку сознания. Даже если я помочь не смогу, выслушать-то и посочувствовать — в этом я профи.

Глава 19

В бухгалтерию я попала всего минут за десять до окончания рабочего дня. О, сколько же я услышала о себе недоброго. Пусть полушепотом, пусть под нос, но в тишине кабинета каждое слово звучало отчетливо.

И в какой-то степени я понимала эту женщину. Сидела та спокойно весь день, две бумажки из одной стопки в другую перекладывала, никого не трогала, чай усиленно пила. И вот пошел вожделенный последний час рабочего дня. Низкий старт! Обратный отсчет — такой томительный и бесконечно долгий. Все бумаги уже сложены ровной стопкой, чашка из-под чая вымыта, все печенье подъедено, и даже старая карамелька, которая лежала в вазочке, и та ушла. Обувь переобута, а сумка и сменка выставлены на выход…

И тут приперлась я…

Слушала я стенания и причитания минут пять, потом не выдержала и тихо, но четко произнесла:

— Прокляну.

И, о чудо, заклинание сработало!

Так-то я и сама предложила зайти завтра, но грустная бухгалтерша понуро сообщила, что было дано распоряжение свыше вызвонить всех и уволить в оперативном порядке. А за промедление и неисполнение грозились чуть ли не штрафами.

Правда, отдать должное, женщина уже приготовила пачку документов заранее, я лишь подмахнула их своей старой врачебной подписью, потом только опомнилась, взглянув на закорючку. Опознать в этой каляке-маляке мою бывшую фамилию было нереально, поэтому лишь махнула рукой. Еще заморачиваться такой ерундой.

На выходе из кабинета столкнулась с Мариной, которая влетела в комнату на всех порах.

— Вот ты где! Фу-у-ух, — Девушка держалась за грудь и прерывисто дышала, стараясь восстановить дыхание.

— Что-то случилось?

— Я забыла… сказать… фуух. Завтра съемки. Бумажку подпиши.

— Во сколько? Я, наверное, не смогу.

— В смысле не сможешь? Явка обязательна. Ничего не знаю. Вот, — она протянула мне несколько скрепленных листов, перевернутых на последнюю страницу.

Расправив документ, я пробежалась по строчкам, желая понять, в какой очередной заблуд меня пытаются втянуть.

«Принять участие в съемках… по адресу… явка в 16:00… внешний вид… в передаче „Пусть говорят“ с Андреем Малаховым».

— Что это? Зачем? — что-то сомнительная слава актрисы погорелого театра моей скромной персоне начала немного утомлять и подбешивать.

— В смысле за-чем? Аня, ты меня поражаешь. За деньги, конечно! Завтра не опаздывай и прихвати уже с собой череп какой-нибудь, что ли. И придумай прогноз позитивнее! Тебе точно дадут слово, как финалистке! Никакой чернухи, поняла меня? Поняла? Мне такой вкатали разгон за твои слова. Никто, естественно, такое в эфир не пустит. Война, смерти. Чем ты только думала! Ты уже взрослая девушка, понимать должна. Передача у нас хоть и мистическая, но развлекательная и позитивная.

— ОК, расскажу, как скоро радужные пони к нам прискачут и будут размахивать флагами. Достаточно позитивно, как считаете?

Девушка посмотрела на меня непонимающе, кивнула и удалилась.

Что ж. Малахов, говорите? Ну, привет, Андрей.

* * *

Несмотря на мои опасения, Петр долго гостить не стал, покинув нашу «дружную» компанию задолго до моего возвращения. Кирилл выводил громогласные рулады, уткнувшись носом в мой диван и пуская на него слюни. Я поморщилась. Подошла к нему и легонько толкнула ногой в бедро, переворачивая парня. Руками бы я его не сдвинула. Почавкав во сне, тот перевернулся набок к стеночке и затих.

Так-то лучше.

Заниматься ничем не хотелось. По старой привычке схватила телефон и горько усмехнулась. Сколько месяцев уже прошло с моего попадания? Четыре? Да, больше! А привычки, вбитые годами, слабеют медленно. Покрутила небольшой кирпичик в руке. Такой маленький и толстый, никак не удается вложить его в руку удобнее. Как только мы с ними ходили?

Проверила входящие. Пусто. Ни спама с предложениями кредитов еще не рассылают, ни дурацких картинок по соцсетям. Бесконечное ощущение социального вакуума. В будущем люди разучились общаться в реале. Вся жизнь ушла в интернет. И сейчас, пока еще в отсутствии всемирной бешенной цифровизации, я остро понимала