— Жаль, что тебя это так раздражает. Она ведь не враг, Луиза. Она ребенок. Мой ребенок. Ее пребывание здесь ничем не повредит тебе и не ослабит твоих позиций, — сказал Том.

Не сказав ни слова в ответ, Луиза злобно сверкнула глазами и вышла из комнаты.

Больше речь об этом не заходила, пока Том два дня спустя не навестил мать. Он решил больше не упоминать о Саванне, если мать не заговорит о ней сама, и в конце беседы она это сделала. Она удивила его, сказав, что звонила Луиза, очень расстроенная визитом Саванны.

— Она не хочет, чтобы я с ней встречалась, — спокойно сказала его мать. — Я подумала и решила, что все равно хочу с ней встретиться. Мне она показалась очень хорошей юной леди. И с ее стороны очень мило, что она пришла навестить меня. — Том поразился решению матери и ее мнению о Саванне. Внучка ей явно понравилась. — Я сказала Луизе, чтобы не совала нос в мои дела. — Впервые за многие годы она отказалась поддерживать Луизу. — Ничто не помешает мне увидеться с ней снова, если я пожелаю. Никто не может указывать мне, что я должна, а чего не должна делать, — заявила она.

Том улыбнулся:

— Никто никогда не делает этого, мама. Я абсолютно уверен, что ты сумеешь поставить на место любого, кто лишь попытается. И я очень рад, что тебе понравилась Саванна.

— Она умная, вежливая и очень похожа на тебя, — сказала мать.

Он не стал возражать, хотя оба они знали, что она гораздо больше похожа на свою мать. Алекса оказалась более мужественной, чем он. Многие годы назад он продал свою душу дьяволу, позволил матери и Луизе заставить его предать любимую женщину и даже бросить собственного ребенка. Ему нечем было гордиться, он и не гордился.

— Ты был вынужден это сделать, и поступил правильно, — сказала мать, словно читая его мысли, что с успехом делала довольно часто. Ей это удавалось лучше, чем кому-либо другому, и порой она использовала свое умение против сына. Но только не в этот раз.

— Нет, я поступил неправильно, — тихо сказал он.

— В то время это казалось правильным. — Ему показалось, что она тоже сожалеет об этом, но он не стал спрашивать.

— Они обе пострадали от моей глупости и слабохарактерности, — честно признался он. — Ничего правильного в этом не было, — добавил он.

Луиза оказалась победительницей, хотя и не заслуживала этого. А все остальные проиграли, включая его. И он позволил этому случиться.

— Может быть, ее пребывание здесь пойдет тебе на пользу, — сказала мать и с усмешкой добавила: — Если, конечно, Луиза не превратит твою жизнь в сущий ад. Кажется, ее отнюдь не радует пребывание здесь Саванны.

Том, услышав сказанное, лишь рассмеялся:

— Ты права, это ее не радует, но она старается испортить жизнь и Саванне.

— Мне показалось, что девочка с этим справится. А как она относится к Дейзи? — с любопытством спросила мать. Встреча с Саванной словно возбудила ее аппетит к дальнейшей информации.

— Очень ласково. Дейзи полюбила ее, — сказал он.

Мать кивнула.

— Привези ее ко мне еще разок. Она должна узнать побольше о своей собственной истории. Ее родня не ограничивается этими двумя женщинами-юристами из Нью-Йорка. Она должна знать также и о нашей семье, — сказала она.

То, что она хотела рассказать об этом Саванне, явно говорило о признании внучки членом семьи. Том немало удивился и в тот же вечер сообщил Саванне, что бабушка хочет снова увидеться с ней. Саванна, судя по всему, была довольна.

— Мне она тоже понравилась. Может быть, в следующий раз она расскажет мне все о Союзе дочерей Конфедерации и о генералах из ее семьи.

— Именно это она и хочет сделать, — сказал он и, обняв Саванну, вышел из комнаты.

В ту ночь он снова перебрался в спальню к Луизе. Она все еще злилась на него, но это была также его спальня и его дом. Он не собирался вечно спать в кабинете на кушетке из-за того, что в гости приехала его дочь. Вечером он сводил Дейзи и Саванну в кино и пригласил Луизу. Она не захотела идти, но он все-таки предложил ей. Он прекрасно провел время со своими дочерьми.

Когда они вернулись и он пришел в постель, Луиза повернулась к нему спиной, но по крайней мере не перешла в одну из гостевых комнат, как он того ожидал. Она не разговаривала с ним, но он восстановил право на свою территорию и свою жизнь. Впервые за десять лет он снова чувствовал себя человеком. Луиза больше не управляла его жизнью, и он не был ее собственностью. Ему хотелось издать победоносный клич, но вместо этого он просто повернулся на другой бок и уснул.

Неделя после посещения Саванной своей бабушки стала еще одной сумасшедшей неделей для Алексы. ФБР в результате упорного давления со стороны Джо Маккарти перестало настаивать на передаче дела, но не упустило бы случая отобрать его при малейшем промахе. Но пока все шло так, как надо. Однако Алекса чувствовала, что надо постоянно быть настороже. Только что пришли данные о связи Квентина с еще одним убийством, на сей раз в штате, о котором они даже не подозревали. Как оказалось, Квентин там действительно не был и судебно-медицинский анализ не подтвердил соответствия улик. Алекса относилась к работе с особой тщательностью, чтобы не навешивать на него все, что попадет под руку, и не ждать, когда что-нибудь прилипнет. Она хотела быть абсолютно уверенной в том, что преступления, в которых обвиняют Квентина, были действительно делом его рук и что все улики совпадают, не вызывая ни малейшего сомнения. Она не хотела проиграть это дело или попытаться обвинить его в преступлениях, которых он не совершал. Она тщательно проверяла каждую мелочь, и до сих пор ей это удавалось. При отсутствии убедительных доказательств от правоохранительных органов в других штатах она не присовокупляла их случаи к своему делу. Благодаря тщательности ее работы и удалось убедить директора ФБР оставить за ней ведение этого дела. Тот считал, что никто не смог бы выполнить эту работу лучше, чем Алекса, а Джо укрепил его в своей правоте. Все это заставляло Алексу еще внимательнее следить, чтобы не было допущено ни малейшего промаха или ошибки. Она была совершенно измотана и осунулась. До суда оставалось десять недель, а Квентин продолжал добиваться популярности у падкой на сенсации прессы.

Алекса отказалась давать дальнейшие комментарии, что тоже понравилось ФБР; при каждом удобном случае она благодарила их за помощь, отдавала им должное там, где это было уместно, и выражала особую благодарность их мощному следовательскому механизму, который помог ей увязать воедино все дело.

В Пенсильвании была обнаружена еще одна жертва. Тело эксгумировали, хотя семья противилась эксгумации и ее пришлось уговаривать. Джек вылетел на встречу с ними. Он уговаривал их помочь следствию, и они наконец согласились, хотя и со слезами на глазах. Данные анализа показали соответствие данным Квентина. Теперь число его жертв достигло восемнадцати, и Алекса нутром чуяла, что теперь наконец найдены все жертвы. Она не могла объяснить, откуда у нее эта уверенность, но они прочесали каждый штат, в котором он побывал с тех пор, как вышел из тюрьмы, и проверили его возможную причастность к каждому случаю убийства, изнасилования или пропажи людей. Больше не осталось никаких неточностей. Двадцатидвухлетняя студентка медицинского колледжа в Пенсильвании оказалась последней. Восемнадцать красивых молодых женщин погибли из-за него — это немыслимое горе, особенно для родителей девушек, но такое происходит каждый день. Алекса не переставала благодарить судьбу за то, что отослала Саванну. С тех пор как дочь уехала, письма не приходили. Алекса решила летом взять Саванну в Европу на недолгие каникулы, поскольку потом девочка уедет в колледж и ее будет еще труднее отыскать. Квентин украл у Алексы последние месяцы пребывания с дочерью, но та была по крайней мере в целости и сохранности, тогда как другие расстались с жизнью. Разговор с родителями жертв стоил Алексе неимоверных усилий и страданий.