– Нет, все слышали, да?! Она мне угрожает! Да ты хоть знаешь, что мой муж сделает с тобой?!

– Не верещи, не на базаре. Ведешь себя, как торгашка с рынка, – бросаю я, скривившись. Неожиданно весь запал и силы покинули меня. Я обвожу взглядом офисных работников, что стоят и шепчутся, обсуждая, как законная жена их босса подралась с любовницей. Кто-то, уверена, даже заснял это все на камеру, и не удивлюсь, если к вечеру я стану звездой Ютьюба.

– Что здесь происходит?! Катя? – раздается громогласный голос Вячеслава, что удивленно произносит мое имя. Да, подозреваю, что он не ожидал увидеть меня в центре скандала, ведь его друг рекомендовал меня, как надежного и серьезного специалиста.

Мне стало от всего этого так горько и противно, что захотелось убежать и помыться с хлоркой. Вот только вряд ли это поможет мне отмыться от позора.

– Ничего, Вячеслав, извините, мне надо идти, – торопливо произношу, и прохожу мимо, не поднимая головы. Я не дожидаюсь лифта и сбегаю по лестнице, вытирая злые слезы. Мне не кого обвинить в произошедшем, кроме себя. Ведь фактически Аня права: она – законная жена, а я всего лишь любовница, та, к которой, как правило, просто ходят для приятного времяпрепровождения, только и всего. Позор и высмеивание со стороны общества – такова цена нашей любви с Марком. А готова ли я ее заплатить?..

– Жанна, меня не для кого нет, – произношу устало в селектор, потирая виски. Это совещание с инвесторами добавило мне головной боли.

Сзади резко хлопает дверь, что тут же отзывается очередным приступом боли в висках. Резко разворачиваюсь, готовый отчитать секретаршу по всей строгости:

– Я же сказал, что…

И тут же осекаюсь, потому что натыкаюсь взглядом на женушку собственной персоной. Она предстает передо мной в полной боевой раскраске: яркий тяжелый и безвкусный макияж, который больше похож на вечерний, блузка с глубоким декольте, из которого почти вываливается силиконовая грудь, юбка, едва прикрывающая задницу, и тонкие шпильки. И стоит признать, что моя женушка, так усиленно изображающая светскую львицу, сейчас чем-то недовольна. Мягко говоря.

– Аня, зачем ты явилась? – устало спрашиваю, откидываясь в кресле.

Моя жена, вздернув голову, не спеша проходит к креслу и садится в него, закинув ногу на ногу. Ее и без того недлинная юбка задирается, и я вижу кружевную резинку чулок.

И мне становится противно. Потому что эта женщина не выглядит в моих глазах привлекательной, она больше похожа на шлюху. А я ими очень брезгую. Я понимаю, что Аня, скорее всего, что-то хочет, раз соизволила впервые за четыре года заявиться ко мне в офис, да еще и в таком «соблазнительном виде». Вот только она еще не знает, что совсем не возбуждает меня. От слова «вообще».

– Давай побыстрее, у меня мало времени. Я тут деньги зарабатываю, чтобы ты без проблем получала свой ежемесячный транш.

– И заодно потрахиваешь шлюх? – прищурив глаза и закинув руки на подлокотники выплевывает женушка. – Так теперь называется твоя работа?

Я напрягаюсь.

– Что ты несешь?

– А я все понять не могла, – разглядывая свой кислотно-красный маникюр, наигранно говорит женушка. – С чего вдруг ты решил сделать тест на отцовство? Четыре года не сомневался, все было нормально, и тут вдруг как шарахнуло. А это, оказывается, твоя бывшая тебя подговорила. Так, да? Мол, только ее выродок – твой истинный и единственный ребенок. Но ничего не выйдет, мой дорогой. Твоя шалава ни рубля не получит за своего отпрыска. Иначе ты никогда не увидишь Лизу!

Я мгновенно взрываюсь и действую на инстинктах.

– Не смей так о Кате! – рявкаю прямо в лицо Ане, резко перегибаясь через весь стол, так, что моя женушка мгновенно вжимается в спинку кресла. – Не тебе судить о других людях! Тем более, что Катя – не ты. Ее не интересуют деньги. Представляешь, в этом мире есть еще много других вещей, которыми люди дорожат. Но куда тебе понять с твоими куриными мозгами!

– Не смей оскорблять мать твоего ребенка! – в истерике взвизгивает эта дрянь.

– А вот теперь ты вспомнила, что ты – мать. Поздновато, тебе не кажется? Вернемся к тому, с чего ты начала. Что ты наговорила Кате?

– А что, так волнуешься, что давать перестанет? – мерзко улыбается женушка.

– Аня, не зли меня, – произношу угрожающе-спокойно. – Иначе мой ежемесячный взнос уменьшится вдвое. Поэтому повторюсь: что. Ты. Ей. Сказала?

– Правду, дорогой. Правду. О том, что я – твоя законная жена, а она – никто, и ловить ей нечего. И, кстати, весь офис об этом в курсе.

Я просто зверею, сжимая руки в кулаки. Только этого не хватало, когда у нас только – только все начало налаживаться! Млять!

– Пошла вон.

– Что? – округляет силиконовые губы в форме буквы «о», изображая до безобразия удивленное лицо, будто я сказал что-то богохульное.

– УБИРАЙСЯ, Я СКАЗАЛ!!

И, о, чудо, моя женушка наконец-то включила мозг. Сразу же вскочила на ноги и кинулась к выходу. Правда обернулась и, недобро глядя, процедила:

– Ты об этом пожалеешь, Марк. Сильно пожалеешь. И будешь умолять меня простить и вернуться…, – и наконец-то захлопывает за собой дверь. Швыряю ей вслед какую-то канцелярскую хрень со стола. Жалко, чуть-чуть не попал.

Хватаю мобильный и спешно набираю Катю. Я понимаю, девочка моя, что тебе пришлось пережить не самые приятные моменты сегодня, и ты этого не заслуживаешь, но, пожалуйста, возьми трубку.

– Возьми трубку, черт тебя дери!! – но и на следующий, и еще два раза ответом мне были длинные гудки, а потом телефон и вовсе отключился.

– Думаешь, на том конце провода тебя услышат? – раздается насмешливый голос Вячеслава от двери.

– Мой кабинет так похож на проходной двор?! Какого хера без стука?! Я уволю к чертям эту Жанну!

– Спокойно. Я – твой совладелец и имею право войти в твой кабинет без стука. Как и ты в мой. До Кати не можешь дозвониться?

– Не твое дело.

– Да, после такого я бы тоже не стал брать трубку от тебя. Твоя жена рвала и метала. В общем, весь офис в курсе, что ты – кобель.

– Я сказал, что это не твое дело! – рявкаю уже на партнера.

– Я понял. Но ты бы не мучил и не подставлял девушку, тем более когда сам несвободен, – и Вячеслав наконец закрывает дверь с той стороны.

Я скриплю зубами, понимая, что он прав. И я с завтрашнего же дня начну активно решать вопрос с разводом. Тем более, что несколько вариантов у меня есть. Но сначала надо успокоить Катю и убедиться, что у нас все нормально. Я хватаю телефон в намерении снова ей позвонить и набирать до победного, но он сам стал трезвонить.

– Да! – отвечаю не глядя. Но это не моя Катя.

– Марк Валерьевич, – плачет в трубку няня Лизы, и я напрягаюсь. – Извините, но я не смогла дозвониться до Анны Степановны…Лизе стало плохо, ее рвет и поднялась температура. Я вызвала скорую. Ее везут в больницу.