– Мы добрались, брат, – произнес летчик, снимая наушники. – Не знаю, кто ты, но у меня такое ощущение, что идешь в самое пекло. Так что желаю тебе выбраться из передряги живым.

– Спасибо, брат, – ответил Мухаджир, и, сунув руку в карман, вытянул пятьсот долларов. – Возьми!

– Это лишнее, брат, ты со мной и так расплатился намного больше того, что мы пролетели.

– Считай эти деньги премиальными за хорошо проделанную работу.

– Ну, если так, брат, тогда спасибо, – поколебавшись, летчик взял деньги. – Теперь могу признаться, что раза два меня брало сомнение, а долетим ли мы до конца. Молнии так лупили, что, казалось, они просто подожгут наш самолет. Видно, на борту не было грешников… Если тебе понадобится рисковый летчик, который ради хорошего друга готов слетать хоть к шайтану на рога, ты знаешь, где его искать.

Парень оказался не таким угрюмым, каким показался в самом начале.

– Думаю, что к дьяволу на рога не потребуется, – улыбнувшись, ответил Мухаджир, – но если будет что-нибудь поближе, обязательно буду иметь тебя в виду.

Выбравшись из самолета, он направился в здание аэропорта. Действительность предстала куда более ужасной, чем это могло показаться с высоты птичьего полета. И вовсе не потому, что стены аэропорта Босасо выглядели обветшавшими, с облупленной краской и многочисленными пулевыми отметинами, а больше потому, что на него со всех сторон взирали остекленевшие неподвижные глаза. Нечто подобное можно наблюдать в фильмах ужасов, когда зомби выслеживают свои жертвы. Невольно создавалось впечатление, что на ближайшие сотни километров вокруг, кроме него, не было ни одного белого. Хотя, кто знает, может, так оно и есть.

Мухаджир вошел в здание вокзала. У самого входа стояли трое полицейских и лениво посматривали на входящих и выходящих пассажиров. Взгляды чуть дольше, чем следует, задержались на Мухаджире, а потом безучастно перевелись на других пассажиров.

Такие глаза Гурий встречал всюду: в Азии, в Европе, в Африке; они бывают только у законченных проходимцев и наркоманов, готовых за цент вырезать целую семью. От законченных наркоманов, встреченных в Афганистане, их отличал только камуфляж. Парни непредсказуемые, непонятно, как они могут повести себя в следующую секунду. Сунув руку в карман, он успокоился, когда пальцы натолкнулись на прохладную сталь.

Вряд ли его здесь ожидают люди Ибрагима, но терять бдительность не стоило. Не оборачиваясь, Мухаджир вышел из здания аэропорта. Волнующе и негостеприимно его встретила унылая африканская природа: красная выжженная земля, чахлые небольшие кустарники, которые совершенно не давали тени, и, что самое удивительное, близ ограждения паслось небольшое стадо коз. Оставалось удивляться, что же они выискивали в растрескавшейся земле, но, судя по тому, с какой интенсивностью козы размахивали короткими хвостами, африканское житие для них не было в тягость.

На стоянке – с десяток машин, среди которых два белых «Лэнд Круизера». Вряд ли на них разъезжали представители зарождающейся буржуазии; скорее всего они принадлежали людям, вовлеченным в пиратский промысел.

Разметав во все стороны клубы пыли, остановился старенький дребезжащий автобус без окон, из него, будто сельди из бочки, посыпались пассажиры. Что-то выкрикивая, явно хваля духов Лоя за благополучную дорогу, они направились в здание аэропорта с корзинками, баулами, огромными кожаными чемоданами. Удивительно, каким образом столь неподъемный багаж умещался в салоне автобуса.

Последним вышел европеец и, сжимая в руках объемный кожаный портфель, вместе со всеми устремился к зданию.

Неожиданно к нему, сбрасывая с себя дрему, подбежали три негра. Остекленевшие взгляды приобрели осмысленность, не сговариваясь, негры цепко забрали европейца в кольцо. Неподалеку, в каких-то десяти метрах, стоял темно-зеленый мини-вэн с большой глубокой царапиной на боковой стороне. Трое сомалийцев, обступив европейца с портфелем, понемногу теснили его в сторону распахнутой дверцы. Мухаджир заметил, как мужчина попытался отойти в сторону, но один из сомалийцев плечиком, как бы невзначай подтолкнул его еще на полшага к машине. Если пассажир будет и далее неосторожен, его просто втянут за шиворот, разденут донага, вытащив из кармана даже карманную мелочь, отвезут куда-нибудь за десяток километров в саванну и выбросят труп на поживу гиенам.

Самое удивительное, что похищение белого туриста происходило на глазах у двух полицейских, стоявших метрах в пятнадцати у обочины шоссе. Один из них, тот, что был ближе, вяло посмотрев на беспомощного европейца, трепыхавшегося в руках негров, как рыба в сети, равнодушно отвернулся, сказав что-то негромкое напарнику. Его равнодушие было не случайным, скорее всего, хорошо оплаченным, как и все то, что происходит в аэропорту. Небольшая территория поделена между преступными группировками, которые цепко и неустанно вылавливают из нее «жирных карасей». Для полиции это некоторый необременительный бизнес: простоял с приятелем, поковырялся в носу, а в конце рабочего дня чья-то заботливая рука сунет ему в карман причитающееся вознаграждение. Его вполне хватит, чтобы вкусно поесть в дорогом кабаке, а еще немного останется и на то, чтобы сходить к девочкам. Хороша полицейская служба! За такую полагается держаться, тем более что в затылок дышат с десяток таких же высоких и накачанных.

У подопечных пошло что-то не так, и полицейским это не понравилось. Без шумихи, видимо, не обойдется. Самое благоразумное в их положении – отойти на значительное расстояние от назревающей ссоры, чтобы в случае возможного разбирательства заявить о том, что они не были на месте преступления. Хотя кто будет искать этого белого недотепу с кожаным портфелем? Таких, как он, в Африку со всего мира в поисках удачи приезжает десятки тысяч. Едва ли не ежедневно они пропадают сотнями, и во всем мире не найдется ни одной души, чтобы хотя бы уронить слезинку по их безвременно сгинувшим душам.

Степенно, заложив руки за спину, полицейские двинулись прочь от опасного места.

Мужчина что-то выкрикнул, пытаясь привлечь внимание удаляющихся полицейских, но те лишь только прибавили ходу, сделав вид, что заинтересовались преступной обстановкой, разворачивающейся по другую сторону дороги.

Европеец бился в руках негров подобно птице, угодившей в силки. Его уже подхватили под локотки, взяли за плечи и усиленно толкали в сторону распахнутой двери. Мимо проходил поток людей, совершенно безучастных к происходящему. Подобное приходится наблюдать едва ли не ежедневно. Сомалийцам совершенно не было дела до очередного белого, оказавшегося на их континенте. Действовала расовая солидарность – просто пропадет еще один белый, только и всего. Потом, не исключено, что мускулистые ребята – переодетые полицейские, поймавшие очередного ловца за запрещенными африканскими трофеями.

Мухаджир приостановился, следя за происходящим. Стиснув зубы, европеец пытался вырваться, продолжая крепко сжимать в руках портфель. Смотреть на откровенный произвол было тошно, но и ввязываться тоже не с руки: это значит настроить против себя не только местных бандитов, но и полицейских, миролюбиво прогуливающихся по тротуару. Видно, у европейца такая планида – сгинуть в саванне от рук африканских бандитов. Вряд ли на Африканский континент он прибыл с гуманитарными целями под флагом Объединенных Наций. Обыкновенный «солдат удачи», которому в этот раз крупно не повезло. В конце концов, у него самого совершенно другая задача, ради которой он просто обязан пренебречь столь малыми величинами, как этот неизвестный бедолага. Отвернувшись, Мухаджир затопал в сторону автобуса, чтобы навсегда вычеркнуть неприятную сцену из памяти.