– Но можно ли считать бегством переезд в Техас?

– Ты не просто сбегаешь в Галвестон. Ты едешь учиться в Техасский аграрно-технический университет, чтобы пустить там свои влаголюбивые корни и приобрести профессию на всю жизнь, – твердо сказала бабушка Мирти.

– Я должна еще раз поблагодарить тебя, бабушка Мирти.

– Шарлотта, в этом нет необходимости, но, как всегда, я ценю твою вежливость.

– А я всегда буду ценить то, что ты шантажом заставила моих родителей позволить мне быть собой.

– Шарлотта! Я не шантажировала их. Просто объяснила твоей матери, что, если она не даст тебе того, что тебе нужно, она не получит от меня то, что нужно ей.

– Трастовый фонд. – Шарлотта закатила глаза.

– Именно. Вообще-то управление семейными финансами – для меня как адская заноза в пятой точке, но иногда это приносит огромное удовлетворение. Как в тот раз, когда я воспользовалась этим рычагом, чтобы заставить твою мать поступить правильно. Признаться, я частенько радуюсь тому, что твои родители оказались такими болванами. Будь они как все, мы с тобой, возможно, и не стали бы… как ты там говоришь, лучшими подружками?

Шарлотта тихонько хихикнула.

– Да, бабушка Мирти. Мы определенно лучшие подружки. Но спасибо тебе. Ты спасла меня, так и знай.

– Дорогая моя, мы спасли друг друга. В конце концов, ты – моя любимая внучка.

– Я – твоя единственная внучка.

– Это точно. Когда, ты говоришь, официально начинается осенний семестр?

– Двадцать девятого августа.

– Прекрасно! У тебя будет достаточно времени, чтобы устроиться и осмотреться. Просто помни, что в городе много других интересных мест, помимо Залива.

– Не волнуйся, бабушка Мирти. Я буду учиться хорошо, и ты будешь мною гордиться. Никто не сможет сказать, что ты зря потратила на меня свои деньги.

– Шарлотта Миртл Дэвис, о каких деньгах ты говоришь? Милая моя, ты бесценна.

– Мама тебе звонила? Что-нибудь сказала после разговора со мной? – Шарлотта ненавидела себя за то, что все еще пытается добиться маминого одобрения, хорошо зная, что никогда его не получит.

– Дорогая, ты же понимаешь, что воспитание не позволяет мне повторять всякую чепуху, которую несет твоя мама, благослови, Господь, ее непутевое сердце. Лучше сосредоточься на себе и на том светлом, прекрасном будущем, что простирается перед тобой, – сказала бабушка Мирти.

– Ты права. Как всегда. Спасибо, что напомнила.

– Вот для чего я торчу на этом свете – чтобы напоминать тебе, какая ты особенная.

Голубые глаза Шарлотты наполнились слезами, но она выпрямила спину и вскинула голову. Это был первый день ее новой жизни. Она не позволит своей матери испортить его.

– Я люблю тебя, бабушка Мирти.

– Я тоже тебя люблю, моя дорогая.

Придорожный указатель сообщал, что в миле впереди – придорожное кафе и заправка. Шарлотта бросила взгляд на датчик топлива, показывающий почти пустой бак, и перестроилась в крайнюю полосу.

– Слушай, бабушка Мирти, тут скоро стоянка, и мне нужно заправиться. Потом созвонимся, ладно?

– Будь осторожна, Шарлотта. У тебя ведь с собой перцовый баллончик, не так ли?

– Да, ба.

– А полицейский свисток?

– Да, ба.

– И не забудь запереть машину.

– Да, ба. Обещаю. Я буду осторожна, – сказала Шарлотта, сворачивая на заправку.

Бабушка Мирти вздохнула.

– Та история в туалетной комнате. Она меня пугает.

Шарлотте хотелось сказать «и меня тоже», но она ненавидела все эти страхи, от которых голос любимой бабушки вдруг становился старческим и дрожащим.

– Я совсем не боюсь. Сейчас выйду, заправлю бак и снова сяду в машину.

– Только прежде убедишься, что на заднем сиденье никого нет?

– Бабушка Мирти, если мне придется выйти из машины, обещаю, что запру двери. Ладно, все, я уже на месте. Позвоню тебе, когда вернусь на дорогу, чтобы ты знала, что я в порядке, – сказала Шарлотта, подъезжая к бензоколонке, помеченной выцветшей цифрой «7».

– Это меня успокоит. Спасибо.

– Пока, ба. Люблю тебя!

– А я – тебя. – Бабушка Мирти сопроводила свои слова двумя тихими звуками поцелуев, которыми всегда прощалась с Шарлоттой – неважно, чмокая ее в щеки или целуя воздух на другом конце провода.

Шарлотта быстро оглядела себя в зеркале заднего вида, распушила светлые пряди челки и поправила тонкие бретельки коротенького сарафана, воспользовавшись моментом, чтобы оценить, как голубые вышитые цветы на лифе подчеркивают бирюзу в ее глазах цвета океана. Она как раз проверяла, удобно ли доставать перцовый баллончик из бокового кармана красной сумочки от Kate Spade, когда ее отвлекли два резких стука в окно машины. Шарлотта вздрогнула и, обернувшись, увидела молодого парня в выгоревшей форме. Она опустила стекло наполовину.

– Залить?

– Д-да. Пожалуйста, – сказала она.

– Хорошо, но тебе нужно зайти внутрь и заплатить.

Шарлотту вдруг затошнило.

– Ладно. Да. Я могу, – пролепетала она. Потом сделала глубокий вдох, взяла себя в руки и открыла дверцу машины. Она разгладила руками сарафан, кивнула заправщику, который уже откручивал крышку бензобака, и поспешила к двери кафе.

– Скажи Флойду, что седьмая колонка, – крикнул он вдогонку.

– Спасибо. Скажу, – ответила она.

Тренькнул колокольчик, когда Шарлотта открыла дверь. В нос ударил смрад от пережаренных хот-догов и немытых тел. Стараясь дышать неглубоко и через раз, она подошла к кассе. За прилавком стояло одно из немытых тел с бейджем «ФЛОЙД».

Высокий, средних лет, Флойд, судя по внушительному животу, очень любил пиво и терпеть не мог физические упражнения.

– Привет, мисси. Чем могу помочь? – протянул он, пока его маленькие глазки сканировали ее тело, ни разу не остановившись на лице.

– Седьмая колонка, пожалуйста. – Шарлотта открыла светло-голубой бумажник и передала Флойду свою кредитную карточку.

Он взял у нее кредитку и наконец перевел взгляд на лицо девушки. Флойд ухмыльнулся, показывая грязно-желтые зубы. Но, вместо того чтобы провести карту через терминал, он вертел ее в пальцах.

– Раньше не видел здесь твоего милого личика. Откуда ты, сестренка?

– Северная Каролина. Это ключ от дамской комнаты?

Он взглянул налево, где на деревянной доске с облупленной розовой краской висел ключ.

– Ну, да, от сортира. – Он снял ключ с крючка и протянул его Шарлотте, но, когда та потянулась за ним, отдернул руку. – Не спеши, сестренка. Может, для начала подаришь улыбочку? Ты симпотная, этого не отнять. Но была бы еще краше, если бы улыбнулась.