У Шарлотты скрутило живот. Хотелось рявкнуть, чтобы он подавился своим ключом и что ее улыбка достанется кому-то другому, но она знала, что не сделает этого. Было бы непростительной глупостью устраивать здесь сцену или бесить этого мужлана. Поэтому она взяла себя в руки и мило улыбнулась.

– Я возьму этот ключ, сэр. И свою кредитку тоже.

Но он не отдал ей ключ. Зато перевел взгляд на кредитную карточку.

– Видишь ли, я знал, что улыбка будет хороша, и не ошибся. Что ж, теперь давай посмотрим, как зовут такую прелестницу. – Он замолчал, вчитываясь в имя, выбитое на карточке. Когда он поднял глаза, выражение его лица было жестким. – А ты не очень-то похожа на Чарльза, сестренка. Пожалуй, мне нужно взглянуть на твое водительское удостоверение.

Шарлотта пыталась унять дрожь в руках, доставая из сумочки права и мельком показывая ему.

– Какого черта? Фотография вроде как твоя. Но имя – Чарльз Мейсон Дэвис, мужское. А по мне, так ты вовсе не выглядишь мальчишкой. Тебе придется объясниться.

– Чарльз – это имя, которое мне дали при рождении. Сегодня я такая, какая есть. Больше я ничего объяснять не собираюсь. Теперь я могу получить свою кредитку, сэр, и ключ от дамской комнаты?

– Можешь забрать свою кредитку, сестренка. – На этот раз он произнес это слово с насмешкой. – Но ключ тебе не нужен. Мужской туалет не заперт. Вон, там, на улице сортир. Как выйдешь – сразу налево. – Он бросил ей карточку, и та упала на грязный пол.

– Спасибо. – Шарлотта подняла карточку с пола и успела заметить, что парень явно пытался заглянуть ей под платье, пока она наклонялась.

Со звериным оскалом на лице он почесал промежность.

– Держу пари, ты делаешь офигенный минет.

Шарлотта бросилась вон, сопровождаемая его издевательским смехом. Ей не хотелось идти в мужской туалет, но она подозревала, что ее сейчас стошнит. Она забежала в кабинку, закрыв за собой дверь. Вонь из писсуара ударила в нос. Она согнулась пополам, и ее вырвало в переполненный мусорный бак. С трясущимися руками Шарлотта подошла к умывальнику, прополоскала рот холодной водой и, выпрямившись, поймала свое отражение в зеркале.

Макияж безупречен. Волосы идеально уложены. Платье – супер. Все, все в ней было совершенно. Все, кроме того имени на кредитке, а оно не определяло ее суть.

– Не позволяй им взять верх, Шарлотта, – сказала она своему отражению. – Не позволяй сломать себя. Ты на пути к лучшей части своей жизни. Ты станешь Шарлоттой у Моря, а не посмешищем. – Она улыбнулась сквозь слезы – искренне. Эта улыбка предназначалась только ей одной, больше никому. – Помни, ты – бесценна, Шарлотта Миртл Дэвис.

Бастьен

– Эй! Не фиг тут дрыхнуть!

Веки Бастьена распахнулись, и он поморщился, когда его голую спину обсыпали песком.

– Двигай отсюда!

Бастьен инстинктивно пошарил вокруг себя в поисках поводка от своей доски и, привскочив, стряхнул с голеней белоснежные, соленые призраки волн, убаюкавших его. Сколько он себя помнил, Бастьен чувствовал себя в воде как дома. Еще в начальной школе он даже выпросил у родителей водяной матрас. Но это было в прошлом. Все его счастье осталось в прошлом.

– У меня есть уши. – Он несколько раз мотнул головой, вытряхивая песок из чернильно-черных волос.

– Тогда открой их и слушай, когда я говорю, чтоб ты линял отсюда.

Бастьен поднялся и неторопливо похлопал себя по пустым карманам, переминаясь с ноги на ногу и вглядываясь в золотистые песчинки, как будто потерял что-то. По правде говоря, ему и терять-то нечего было, кроме одежды, что была на нем, и доски для серфинга, валявшейся рядом. Больше он ничего не взял с собой, покидая Луизиану.

– Я что, целый день буду ждать? – Парень усмехнулся, и морщинки собрались на его тонкой переносице.

– Вот ты где! – Внезапно прозвучавший рядом веселый голос стер насмешку с лица парня – во всяком случае, частично. Бастьен сомневался в том, что парень когда-нибудь полностью от нее избавится. Так и будет ходить по земле с таким выражением лица, будто дерьма понюхал. – Вы должны извинить моего маленького братца. – Она провела рукой по выгоревшим на солнце волосам парня, взъерошивая слипшиеся пряди, что явно ему не понравилось. – Он свалился с дерева дураков и при падении растерял остатки мозгов. – Она толкнула его локтем в ребра, слишком сильно для шутливого жеста.

Бастьену нравилась эта девушка, кем бы она ни была.

– Я тебя видела здесь раньше? – Она взглянула на его доску с изображением величественного феникса, расправляющего крылья, воскресая из пылающих углей своего прошлого. – Точно, – тряхнула она головой, будто только что получила ответ на вопрос, который долго не давал ей покоя. – Я определенно видела тебя. Ты был здесь, когда поднялись эти страшные волны. Примерно неделю назад, да, Ричи?

Ричи. Кто бы мог подумать? Разве не Дик[27] – уменьшительное от Ричарда?

– Наверное, – проворчал Ричи.

– Ну, как бы то ни было, мы ищем помощников. Часть нашего персонала – сезонные работники, и теперь все они возвращаются в колледж. Как насчет того, чтобы поработать у нас?

– Джози!

Уголок рта Бастьена приподнялся в слабой полуулыбке. Маленького Дикки мог запросто хватить сердечный приступ, так что первый рабочий день стал бы для Бастьена выходным.

Джози вскинула руку.

– Папа отдал это место мне, Ричи, мне. К тому же, – длинная русалочья голубая коса соскользнула с ее плеча, когда она тряхнула головой, – я вижу людей насквозь – их ауру, если хочешь, – и могу сказать, что тебе нужна помощь. Не думаешь же ты, что мое предложение – это благотворительность или что-то в этом роде?

Ричи с сомнением фыркнул, и Бастьен был на этот раз согласен с ним.

– Вовсе нет, – продолжила Джози, с прищуром покосившись на брата. – Я предлагаю работу. Много работы. Минимальная зарплата плюс чаевые наличными, в обход бухгалтерии. Кроме того, спальное место в подсобке, где…

– Там раскладушка, – перебил ее Ричи.

Джози пропустила его реплику мимо ушей.

– Где ты можешь жить, сколько захочешь, только закрывай помещение на ночь.

Бастьен обдумал предложение. Его не очень-то привлекала идея стать подотчетным кому-то – тому, кто будет отвлекать его от сладких галвестонских волн, но, с другой стороны, он проводил бы на пляже каждый день – собственно, как жил и сейчас, правда, ему не приходилось закрывать по вечерам магазин и всю ночь торчать взаперти. Однако – и это было существенное, даже монументальное «однако», – у него появились бы собственные деньги.

– А на кого я буду работать? – Он не сводил глаз с Джози, чтобы Ричи не дай бог не возомнил, что имеет хоть какую-то власть над ним.