– На здоровье! А что потолстеешь – это не беда, лишь бы душа у человека была да характер покладистый. Мужики-то любят, когда им потакают. Твой-то как, любит в доме воеводить?

– Нет, не любит. Нет у меня никого, я сама себе хозяйка. Что хочу, то и ворочу. А что толку с мужика? Все они какие-то не такие… Привередливые, много хотят. Туда не ходи, того не делай. За ними стирать, готовить надо, убирать, как рабыня Изаура. А я свободы хочу!

Таисия Михайловна настороженно вскинула брови: ох, девонька, вон ты какая! И не замедлила спросить:

– Где же ты такого найдешь, чтобы за тобой стирал, а ты гуляла?

– Фи! – набивая себе цену, скривила губы черноглазая. – Для меня это не проблема. С моей красотой, фигурой, ростом найти мужчину – не проблема (Таисия Михайловна от ее слов так и присела на табурет: да уж, скромностью тебя Бог обделил!) Все они хороводятся за мной. В баре за вечер могу любого, кто понравится, увести. Только не такие нынче мужики, ни одного нормального, только одного хотят, ну, сами понимаете. Сначала золотые горы обещают, а наутро, как заяц, в кусты.

– Однако ты не там ищешь.

– А где их искать? – удивилась Ирина. – Весь цвет молодежи города на тусовках, в барах-ресторанах собирается: на иномарках, с квартирами, при деньгах… А зачем мне Федя на «жигулях» нужен? Чтобы потом в коммуналке жить да очистками питаться?

Таисия Михайловна рот открыла, слова сказать не может. Однако, скоро справившись с собой, высказалась:

– Значит, рыцаря на белом коне ищешь, чтобы все было, да еще и во всем слушался тебя, ребенка твоего любил. А как же любовь?

– Ну, так пусть любит себе на здоровье! Меня.

– А ты?

Ирина откровенно засмеялась, заблестела глазами:

– Ну, и я его любить буду. Может быть…

Хозяйка дома дара речи лишилась: что тут скажешь? Вон как за несколько лет представление у молодежи изменилось! Хорошенькое дельце – найти такого оленя…

– И что, встречаются такие парни?

– Иногда – да. У меня подруга Маринка по Интернету жениха нашла из Москвы! Сейчас живет в столице, четырехкомнатная квартира, своя машина в кармане меньше сотни баксов на расходы не бывает. Клюнул пацан, взял с ребенком: сейчас сибирячки в моде! А на «боевое» прошлое не смотрят.

У Таисии Михайловны в голове не укладывается: да, перевернулся мир! Хоть бы одним глазком на того из Интернета посмотреть, что он из себя представляет. И разговаривать с Ириной что-то расхотелось, куда-то настроение пропало… Ох, и гостью Вера привезла. Наверно, корова, и то лучше жизнь понимает. Чтобы хоть как-то продолжить общение, женщина спросила о работе:

– А что, большой у вас отпуск?

– В смысле? – недопоняла Ирина.

– Я про то говорю, что надолго у нас задержишься?

– Пока время терпит. Если можно, поживу здесь… – соображая, что Таисия Михайловна не знает причину ее заточения здесь, в тайге, ответила девушка, слабо улыбаясь. – Необычно у вас, не как на море…

Слова хозяйки дома вернули Ирину к действительности. Она забыла, с какой целью и почему здесь находится, что сейчас творится там, дома, в городе, как переживают родные, ищут ли ее, и что ей делать дальше. Не жить же ей здесь, на заимке, до конца дней своих! Ей стало грустно, жалко себя, что вот она, такая молодая, красивая, прозябает неизвестно где, у черта на куличках, а там без нее проходит кипучая, активная жизнь! Друзья и подруги, наверно, только и обсуждают ее случай, гадают, где она сейчас. На работе, наверно, потеряли, уволят. Да и ладно, пусть увольняют, отец найдет новую, лишь бы все успокоилось. А как успокоилось? Ирина понимала, что братки не оставят ее, хоть через двадцать лет, но отомстят, найдут. А может, они уже вышли на ее след и сейчас мчатся на снегоходах сюда?

От этой мысли Ирине стало страшно. Она испуганно посмотрела в окно, Таисия Михайловна – за ней:

– Что, едут?

– Кто? – подавленно переспросила девушка.

– Так наши… Ой, что это с тобой? Да на тебе лица нет! Уж не заболела ли ты?

– Да нет, что-то вспомнила сынишку… – нашлась Ирина, чувствуя неугасающую тревогу: «Хоть бы Вера, что ли, скорее приехала. Надо попросить ее, чтобы с ружья научила стрелять».

– Вон, однако, едут! – ободряющим голосом проговорила Таисия Михайловна. – Надо печь затопить, щи греть: голодные!

Действительно, все это время лежавший на улице напротив окна Цыган встал, какое-то время смотрел на тайгу, а потом подал голос: залаял редко, спокойно, но уверенно.

Ирина засобиралась на улицу, быстро запрыгнула в валенки, накинула телогрейку и уже на бегу, распахивая настежь дверь, пояснила:

– Пойду встречу!

Два снегохода вынырнули из-за пригорка разом, неожиданно. На первом, за рулем, Макар Иванович. За его спиной, выпячивая напоказ развевающуюся бороду, дед Иван. Следом за ними, на некотором расстоянии, на желтом «коне» – Вера. За каждым снегоходом плелись длинные нарты с колотыми березовыми дровами. Впереди и сзади снегоходов, соответствуя рангу, силе и возрасту, бежали разнопестрые собаки. Перед домом каждая сделала рывок, желая поприветствовать кормилицу. Подбегая к Таисии Михайловне, они бросались под ноги, прыгали на грудь, старались лизнуть в лицо. Понятно, что от десяти собак женщина не смогла устоять на ногах: лайки повалили ее на снег, облепили со всех сторон, всячески стараясь выказать свою любовь и преданность. Таисия Михайловна бесполезно отмахивалась руками, но где там! Мохнатая свора накрыла женщину своими телами, скуля и взвизгивая. Кормилица только и смогла закрыть лицо ладонями да жалобно просить о помощи мужа.

Макар Иванович лихо подкатил на «Буране» к женщинам, со смехом слез со снегохода, однако строгим голосом разогнал свору:

– Уж вы! Прочь, давно не виделись?

Собаки, понимая интонацию, послушно разбежались, знают, что строгий хозяин может в гневе приложить руку. А он, подпрыгивая на согнутых в коленях ногах, как в пляске, подскочил к жене, помог ей подняться:

– Ишь вы, облепили мою драгоценную! Задушите в объятиях, кто кормить будет? Что у нас там на обед?

– Сегодня ничего не варила, на старом жиру перебьетесь, – подыгрывая ему, ответила Таисия Михайловна и лукаво улыбнулась.

– Ну, тогда зачем я тебя поднимал? – напыщенно обижаясь, развел руками дядя Макар. – А ну, скорые, валите ее назад, пусть валяется!

– Так ты что, меня только из-за этого поднимал, есть захотел?

– Да, а для чего я с тобой уже полсотни лет живу?

– Ах ты, злодей! – игриво подбоченясь, наступала на супруга жена. – Вот где правда вылилась! Знать, ты живешь со мной потому, чтобы брюхо набить?

– Ну, што ты, што! И не только поэтому, – продолжая спектакль, отступая назад, изменил голос муж. – Ить, люблю тебя я!