После продолжительного завтрака Ирина вяло посмотрела в окно: на улицу, что ли, сходить? Она встала, сняла с печи валенки, обула их на ноги, запахнулась в телогрейку, на голову натянула старую шапку. Перед выходом из дома девушка посмотрелась в зеркало: «Увидели бы подруги – засмеяли».

На улице – чистота праздного дня. Вокруг, куда ни посмотри, снег, тайга да горы. Между домами – небольшая, натоптанная гусеницами снегохода, дорожка. На ней кроме следов людей отпечатки собачьих лап, копыта коров. Дорожка между домами не больше двухсот метров, погулять негде. Запахнувшись в рукава телогрейки, Ирина медленно прошлась в сторону дома Анатолия: там коровы меньше ходят, мало нагажено, приятнее ходить. Она смотрела на затонированные морозом окна: вдруг по какой-то причине вернулся? Но нет. Тропка припорошена недавним снегом, видны только собачьи следы. Дверь на крыльце подперта метелкой: никого нет дома.

Дорога назад еще тяжелее. Девушке кажется, что всепроникающий жук-скарабей вцепился в душу и терзает, пьет жизненные соки, одновременно отравляя сознание ядом безысходности.

У озера заметно движение. Таисия Михайловна поит у проруби скотину. Животные сгрудились около нее, ждут своей очереди, когда та зачерпнет ведро воды и поставит его перед своими питомцами. Каждый знает свое место. В первую очередь утоляет жажду мастистая корова Дочка, выпивает, сколько хочет, как правило, три ведра. За ней подходит подростковая телочка Белянка, пьет меньше, около двух ведер. Сзади топчется высокое животное, своим телом напоминающее одногорбого верблюда. Слышно, как Таисия Михайловна противится черному зверю:

– Ну а ты куда, Манька? Все одно пить не будешь, снегу поешь. Ну уж, иди, пей… – И, зачерпнув оцинкованным ведром живительной влаги, подставляет его под морду лосихи.

Игривая сохатушка, смешно хлопая огромными ушами, потянулась к ведру, ткнулась в воду, сделала несколько больших глотков, осушила посуду, но не допила, толкнула носом ведро, опрокинула его. Таисия Михайловна сдвинула брови, недовольно хлопнула лосиху по шее:

– Не хочешь – отойди, больше не налью!

Животные встали, ожидая, когда хозяйка наберет в чистые ведра воды, подцепит их коромыслом и пойдет домой. Так бывает два раза в день, утром и ближе к вечеру. Заботливая женщина ходит к застывшему озеру, к проруби, поить своих питомцев. Ожидая этого значительного момента, все выстраиваются в очередь, знают свое место, а потом так же, по рангу, возвращаются назад. Впереди, с ведрами на коромысле, идет Таисия Михайловна. За ней – глава парнокопытного семейства, корова Дочка, потом Белянка, сзади, горбатая лосиха Зорька. Заключает процессию старый тринадцатилетний кобель Цыган. С некоторых пор, отдав всю свою сознательную, работящую жизнь тайге во благо охоты, зверовой пес заметно сдал, не может угнаться за молодыми лайками и теперь несет достойное предназначение в роли бессменного сторожа заимки. Со стороны интересно наблюдать за зрелищем: не каждый день увидишь, как человек, домашние животные и дикий зверь живут бок о бок на лоне природы.

Наконец-то, преодолев полсотни метров, все подошли к Ирине. Таисия Михайловна с доброй улыбкой поприветствовала девушку, в первую очередь осведомилась о ее здоровье, потом уже о настроении. Ирина ответила тем же, однако незаметно отошла на два шага в сторону: горожанке неприятен стойкий запах скотины. Дочка, будто понимая это, обиделась, тяжело выдохнула в сторону трусихи и отвернулась. В противоположность матери, Белянка потянулась к ней лукавой мордой, лизнула длинным языком рукав телогрейки. Ирина отмахнулась, испугала телочку. Та недовольно отскочила в сторону, недоверчиво посмотрела на нее и больше не подходила.

Не зная, как завязать разговор с Таисией Михайловной, Ирина подумала о первом, что пришло в голову:

– А что это у вас корова без хвоста?

– Какая корова? – недопонимая вопроса, удивилась хозяйка.

– Так вот же, которая с горбом…

– Так это, доченька, не корова. Это лосиха, Толик прошлым летом у росомахи ее дитем отобрал да принес, вот прижилась, – засмеялась Таисия Михайловна, а вместе с ней, как будто понимая речь человека, коровы разом повернули головы на Ирину, а Цыган выразительно чихнул: «Ну, ты и сказала!»

Желая поскорее сгладить конфуз, девушка перевела разговор на другую тему:

– А что, скоро приедут?

– Наши-то? – дополнила женщина. – Так Цыган скажет, когда будут.

– Как это, скажет? – Ирина недоверчиво посмотрела на собаку: мистика какая-то, все всё понимают и говорят. – Он что, говорить умеет?

– Да нет, – опять улыбнулась Таисия Михайловна, – говорить не умеет, а вот понимает не хуже человека! Хоть и глухой на оба уха, а слышит, как мотор гудит, – и стала объяснять: – Вон, слышишь, пила работает?

Ирина притихла: действительно, где-то далеко, вон там, за пригорком, что-то тарахтит. Она не придавала этому значения, а сейчас немало удивилась: как это она раньше не услышала этот звук? А между тем женщина дополнила:

– Так вот, когда пила «Дружба» работает, он спокоен. А как заведут «Буран» да поедут назад, Цыган тут же голос подаст, залает, мол, давай, хозяйка, кушать подогревай: едут наши-то назад. Различает собака, как по-разному техника работает.

Ирина приоткрыла рот: ну, дела! Она бы этому никогда не придала значения, как и кто гудит. Мало ли техники в городе было, и все на один лад ездят. А тут такая чуткая собака!

Таисия Михайловна позвала в дом:

– Что тут стоять? Пойдем ко мне, молока с шанежками покушаем, еще горячие, с пылу жару!

Они прошли в избу. По комнатам, действительно, гуляет головокружительный запах свежеиспеченных булочек. И когда только Таисия Михайловна успела испечь сдобы? Да так много – на столе под чистым полотенцем опять стоит целый таз поджаристых, румяных булочек, такие в городе не пекут! Хозяйка дома суетится, приглашает к столу:

– Садись, дочка, вот сюда, к окошечку, на место Макара, пока хозяина нет. Видно хорошо, аппетит гуляет с простором-то, да и я тебя видеть буду, посудачим о том о сем. Ты какие булочки любишь: медовые или ягодные, с малиной?

Ирина попробовала угощение, кажется, что никогда такого не кушала. Хозяйка проворно налила в кружку молоко, девушка хотела попросить чаю, но та настояла:

– А ты попробуй!

Ирина нехотя сделала глоток, второй, да вприкуску с медом, – и впрямь вкуснотища! В городе всегда ненавидела молочные продукты, а тут понравилось! Да так, что попросила налить добавки. А сама, между делом, говорит, глядя в окошко:

– Скучно тут у вас, сходить некуда. И как вы тут живете?

– Скучно? – с некоторой ноткой обиды переспросила Таисия Михайловна. – Не знаю, некогда скучать.

Ирина поняла, что перестаралась, поспешила исправить ситуацию:

– Ну, я про то говорю, что живете вы здесь, в тайге, на отшибе, одни, людей нет, пообщаться не с кем, сходить некуда, в кино там, в бар или в гости к кому. Так вот жизнь впустую и проходит…