— Не хотел бы я оказаться среди атакующих, — пробормотал Витр, глядя на то, как польско-литовскими войска провоцируют атаку прикрывавших левый фланг шведов финских рейтар. Провокация получилась успешной. Рейтары были разбиты, и польско-литовское войско атаковало шведскую пехоту. От полного уничтожения эту самую пехоту спасло только чудо. Точнее, установленные перед строем рогатки.

Ну, на что надеялись шведы — это понятно. Они хотели выманить поляков на свою якобы беззащитную пехоту, а затем расстрелять их из артиллерии. Но задумка не удалась.

Хотя был у них шанс, был. Уж на что Витр не великий дока в военных делах, но даже он понял, что надо действовать, когда атака крылатых гусар была остановлена шведскими рогатками. Но… не срослось. Не получилось. Было полное ощущение, что шведские подразделения вообще друг с другом не взаимодействуют.

А вот гусары не подвели. Действовали нахрапом. Выиграли время на то, чтобы подошло подкрепление и подтянулась артиллерия. Ну, а с таким усилением уже проще было прорвать шведские боевые порядки. Так что посланный Карлом деблокирующий отряд был уничтожен. А там и осажденные в Кокенгаузене шведы сдались. Куда им деваться-то?

Не задался у Карла поход. Не удержал он город. А всего-то не надо было торопиться. Начал дело — доведи до конца. Крылатые гусары — сила, с которой стоит считаться. И командующий польско-литовскими войсками Ян Кароль Ходкевич — весьма опытен. Ученик иезуитов, посещавший Италию И Мальту для изучения военного искусства, он участвовал и в подавлении восстаний, и в походах в Молдавию.

Но даже самый великий полководец не сможет удержать войско, которому нечем платить. А денег у Ходкевича не было. Витру просто нужно было подождать — когда в польско-литовском войске начнется неразбериха. Ну а там… действовать по обстоятельствам. Густав никогда не ограничивался только одним планом…

Густав

Взять в плен дядюшку не получилось. Слишком уж у него охрана была хорошая. А гробить своих людей я не хотел. И специально уточнил им задачу — схватить Карла только если появится благоприятная возможность. Как можно тише и незаметнее. Не получилось? Будем ждать другого удобного момента.

Плюсом было то, что удалось практически бескровно захватить Кокенгаузен. Во-первых, у Ходкевича не было денег, и заплатить своему войску он не мог. А во-вторых, наше войско, благодаря моему флагу, приняли за шведскую помощь Карлу. Учитывая, что недавняя победа обошлась крылатым гусарам слишком дорого, нового сражения (со свежими, явно превосходящими в численности) силами противника никто не хотел.

Получилось так, что сначала отступили шведы, а затем Ходкевич просто не сумел удержать свое войско и, соответственно, город. Так что Кокенгаузен нам достался без предательства, подкупа, длительной осады и многочисленных жертв. Хотя с некоторым сопротивлением столкнуться все-таки пришлось.

Дядюшка, тоже не готовый сходу ввязываться в бой, отступил к Риге. Да еще и послание мне прислал. Типа, шведы не признают моего права на трон, и вообще я сам хотел отказаться от короны.

Ха! Да мало ли, кто что хотел. Из Падуи шведская корона выглядела такой же доступной, как луна в небесах. А вот из Кокенгаузена она уже смотрелась куда реальнее. И пусть я по-прежнему не горел желанием становиться монархом, спускать такое поведение дядюшки было нельзя.

Для ответных действий понадобились мое отсутствие пиетета перед старшим родственником и навыки Густава в написании писем в различных ситуациях. Имелись определенные шаблоны, которым необходимо было следовать, если желаешь считаться образованным, воспитанным и благородным человеком.

Удивительно, но такие шаблоны существовали даже для писем недоброжелателям и непослушным подданным. Густав штук двадцать таких писем настрочил. Начиная с Карла, которого призывал устыдиться и вернуть корону законному владельцу, заканчивая его доверенными лицами, которых обвиняли в предательстве. Дескать — поддержите законного короля — получите плюшки. А пойдете против — пеняйте на себя.

Пока что никто из шведов на письма не среагировал и к нам не присоединился. Однако я не расстраивался. Вполне вероятно, что им нужен был стимул. Нужно было, чтобы я хоть как-то себя показал. И я подозреваю, что все решится под Ригой. Там мне точно не удастся легко отделаться. И битва предстоит жаркая.

Однако это было полбеды. Настоящим ударом в спину стало известие, что Годунов пригласил в Москву еще одного жениха для своей дочери. Принца Иоганна Шлезвиг-Гольштейнского, брата датского короля Кристиана IV. Не то, чтобы я сильно желал жениться на Ксюше… но какого хрена?

Причем, судя по донесениям, сама царевна от нового жениха в восторге. Законный принц, согласившийся стать удельным князем, был моложе ее на три года (а я старше на 14 лет), хорош собой, образован, и пленил девичье сердце.

И начхать бы мне на грядущую свадьбу с высокой колокольни, если бы не одно НО. Судя по всему, царь Борис Годунов не собирался держать своих обещаний. И большой вопрос — что будет дальше с проектом Ливонского королевства? Не останусь ли я без армии в самый ответственный момент?

Боже, как я соскучился по нормальной постели! Походный шатер — вещь, конечно, неплохая. Особенно для высокопоставленных и богатых военачальников. Кое-кто за собой целые обозы таскает с ценной посудой, коврами и пуховыми перинами, чтобы всегда жить в комфорте.

Я этого не понимал. Видимо, потому, что в прошлой жизни спокойно без всего этого обходился. Густав, кстати, тоже не шиковал, пока мы с ним в Праге не обосновались, так что не пришлось убеждать его не тащить с собой отдельный обоз со всяким хламом.

В принципе, нам нормально спалось и без пуховых перин. И кувшин с тазом для утреннего умывания были самыми обычными. Не из золота и фарфора. Неожиданно, это стало плюсом для нашего имиджа, поскольку пошли разговоры, что принц разделяет тяготы с простыми людьми.

Я не обольщался, ибо народная любовь переменчива. К тому же, в 17 веке благородный человек просто обязан был вести определенный образ жизни, ибо того требовал статус. Богатая одежда, шикарный конь, очень дорогое оружие — всё это у меня было. А благодаря захваченным городам, деньги и нормальная кормежка были не только у меня, но и у всего моего войска.

Да, пришлось подстраиваться под местные традиции. Но не сказать, что это доставляло проблемы. Ну, не едят русские телятины. И что? Трудно отказаться? Я в своей прошлой жизни вообще ни разу ее не пробовал. И не страдал никогда по этому поводу. Хотя я вообще в плане еды человек отсталый — ни сыр с плесенью не понимал, ни улиток, чем бы они там ни были нафаршированы.

Русские блюда 17 века были не совсем привычными, но сытными и вкусными. Так что я не выпендривался. И когда в Кокенгаузене решили закатить пир горой, не стал отговаривать. Все-таки, третий крупный захваченный город! Ну а там понеслось все по русским традициям. Выпивка, баня и девки, скрасившие досуг. Ничего не изменилось за четыреста лет!