Теперь Ройял понимал, что птицы зовут его. Собаки убежали — стоило их освободить, они ринулись вниз по лестницам и коридорам; осталась только белая овчарка. Пес сидел рядом с хозяином у открытого окна, завороженный движением птиц. Раны уже зажили, и густая северная шерсть была снова белой. Ройялу не хватало красных пятен, как не хватало кровавых отпечатков рук на постиранной миссис Уайлдер куртке.

Немногие запасы пищи, с которыми Ройял заперся в пентхаусе, он отдал псу, но сам уже не ощущал голода. Три дня он не виделся ни с кем и был рад, что отделился от жены и соседей. Чайки, бурлящие облаком в воздухе, — вот истинные жители высотки. Сам того не понимая, именно для них он создал сад скульптур.

Ройял зябко поежился и вышел на крышу. Тонкий лен охотничьей куртки не защищал от ветра на бетонной крыше. На свету белая ткань казалась серой по сравнению с бледной кожей.

Чайки вертелись под ногами, крутя головами и вытирая клювы о бетон. Поверхность крыши была испещрена кровавыми полосами. Ройял впервые разглядел на карнизах и перилах эти знаки — символы кровавой тайнописи.

Вдалеке послышались невнятные женские голоса. В центре обзорной площадки, за садом скульптур, жительницы проводили публичный диспут.

Расстроенный их посягательством на частные владения и напоминанием о том, что он еще не один в доме, Ройял укрылся за стеной сада скульптур. Голоса звучали вокруг него, и похоже было, что женщины тут не впервые. Может, он спал во время их прошлых посещений, а может, из-за холодной погоды женщины перенесли место заседаний под защиту его пентхауса.

Вихрь птиц распался — чайки ныряли за край крыши. Пустив овчарку вперед, Ройял вышел из-за стены сада скульптур. Две женщины стояли уже в пентхаусе, одна положила руку на гимнастический тренажер. Поражала их непринужденная поза — они словно осматривали виллу, которую арендовали на отпуск.

Ройял отступил за оголовок лифтовой шахты. После длительного уединения с птицами и овчаркой вид пришлых людей угнетал. Лучше подождать в саду, когда пришельцы уберутся.

Толкнув заднюю калитку сада, он пошел между окрашенными геометрическими формами. Десятки чаек шли следом, с надеждой глядя на Ройяла, словно ждали от него подачки.

Он поскользнулся на мокрых плитках и, взглянув на ботинок, увидел, что к подошве прилип хрящик. Ройял отцепил его, опершись на бетонную скульптуру — шар в половину человеческого роста, выкрашенный в ярко-красный цвет. Птицы разошлись, освобождая ему место, и оказалось, что весь сад внутри покрыт кровью. Плиточный пол стал скользким от яркой слизи.

Пес, жадно принюхавшись, набросился на клочки плоти на краю небольшого бассейна. Потрясенный Ройял уставился на залитые кровью плитки, на свои окрашенные руки — и на белые кости, очищенные птицами.

Уайлдер проснулся вечером. Холодный сквозняк носился по пустой комнате, играя с газетой на полу. В вентиляционной шахте гудел ветер. Крики чаек смолкли, словно птицы улетели навсегда. Сидя на полу в гостиной, Уайлдер готов был поверить, что он — первый и последний житель высотки.

Поднявшись, он вышел на балкон. Далеко внизу на парковке виднелись сотни машин, прикрытые легким туманом — деталь, подтверждающая существование иного мира.

Слизывая с пальцев оставшийся на них жир, Уайлдер вошел в кухню. Шкафы и холодильник были пусты. Уайлдер вспомнил молодую женщину, тепло ее тела в лифте у бассейна, и задумался — не вернуться ли к ней. Ему помнилось, как она гладила его грудь и плечи, кожа еще хранила ощущение ее ладоней.

Продолжая обсасывать пальцы, представляя себя заброшенным в огромном здании, Уайлдер вышел из квартиры. В коридоре было тихо, холодный воздух шевелил клочки мусора на полу. Уайлдер держал в левой руке кинокамеру, хотя уже и не помнил точно, для чего она нужна и зачем он так долго носит ее с собой.

А вот серебряный пистолет в правой руке он узнал сразу. Уайлдер игриво прицеливался в распахнутые двери и надеялся, что кто-нибудь выйдет и присоединится к игре. Верхние этажи здания были частично захвачены небом. Уайлдер видел белые облака через лифтовые шахты и в рамках стеклянных куполов лестничных колодцев, когда поднимался на 40-й этаж.

Выставив перед собой пистолет, он метнулся через лифтовый холл. Здесь кто-то явно старался поддерживать порядок. Мусорные мешки были убраны, баррикады разобраны, в холл снова выставили мебель. Стены оттерли, счистив граффити и содрав графики дежурств и расписание движения лифта.

За спиной ветер хлопнул дверью, перерезав луч света. Уайлдер наслаждался игрой в пустом здании и знал, что очень скоро кто-то присоединится к нему. Он опустился на колено и навел пистолет на воображаемого противника. Промчавшись по коридору, распахнул ударом ноги дверь и ворвался в квартиру.

Такой большой и просторной квартиры он раньше не видел — даже на верхних этажах. Как и холл с коридором, квартира была тщательно убрана — заново устланы ковры, на высоких окнах висят шторы. На полированном обеденном столе стояли два подсвечника.

Впечатленный увиденным, Уайлдер обошел вокруг сияющего стола. Почему-то ему показалось, что он уже бывал тут, за много лет до того, как появился в этом пустом здании. Высокие потолки и строгая мебель напомнили дом, в котором он жил маленьким ребенком. Уайлдер прошел по заново обставленным комнатам, почти ожидая увидеть игрушки, кроватку и детский манеж, разложенный к его приходу.

Между спальнями неприметная лестница вела наверх, в другую залу и несколько комнаток, глядящих на крышу. Зачарованный тайной и вызовом секретной лестницы, Уайлдер начал взбираться по ступенькам. Слизав с пальцев последний жир, он протрубил сам себе победу.

И добрался до середины лестницы, когда что-то преградило дорогу. Громадный силуэт высокого светловолосого мужчины появился из тени. Гораздо старше Уайлдера, с растрепанными на ветру волосами, незнакомец стоял на верхушке лестницы, молча разглядывая сверху вниз незваного гостя. Лицо его размылось в ярком свете, но шрамы на лбу были ясно видны, как и свежие отпечатки ладоней на белой куртке.

Смутно припомнив этого старого человека на обзорной крыше, Уайлдер замер на ступеньках. Он не знал, поиграет с ним Ройял или будет ругать.

Все же надеясь заманить Ройяла в игру, Уайлдер радостно помахал пистолетом. К его удивлению, архитектор отшатнулся, словно изображая испуг. Когда Уайлдер двинулся по ступенькам вверх, Ройял поднял хромированную трость и бросил ее вниз.

Металлический прут, задев перила, ударил Уайлдера по плечу. От боли он уронил кинокамеру. Рука заныла, на мгновение Уайлдер почувствовал беспомощность, как несправедливо наказанный ребенок. И когда архитектор шагнул вниз по ступенькам, Уайлдер поднял пистолет и выстрелил ему в грудь.

Когда грохот затих в морозном воздухе, Уайлдер одолел последние ступеньки. Тело архитектора неуклюже улеглось на лестнице, как будто он изображал свою смерть. Лицо в шрамах, совсем бледное, было повернуто в сторону. Ройял, еще живой, глядел в открытое окно на последних птиц, которых выстрел погнал в воздух.