— То есть, вы позволите мне помочь? — с надеждой спросила Эвита.

— Конечно, — Таом добродушно рассмеялся и заботливо погладил девушку по волосам. — Всё равно я теперь даже насильно не удержу тебя здесь.

Эвита почувствовала прилив сил. Она знала, что не должна вмешиваться в дела седотопийцев, чтобы не отправиться под суд по возвращении, но старательно закрывала на это знание глаза. Теперь, когда она была здесь, всё происходящее напрямую касалось и её, а значит, было делом не только седотопийцев.

========== 1.29 ==========

— Пожалуйста, профессор! Я должен с ней поговорить… Я умру, если не встречусь с ней сейчас!

Эвита задремала под утро, но на рассвете её разбудил знакомый настойчивый голос. Она приоткрыла глаза и заметила за листвой, возле выхода двоих. Сложно было сразу понять, кто говорит, но, как только сон отступил, фея прислушалась и смогла различить голоса Таома и Габриэля.

— В прошлый раз ты её до слез довёл. Разве не понимаешь, что ей и так непросто?

— Простите, я знаю, что допустил ошибку, но больше я не стану… Я бы никогда намеренно не причинил ей вреда теперь. Поверьте, если бы я допустил ещё хоть раз обидеть её, сам бы погиб…

— Не преувеличивай. Ты не в любовном романе, чтобы бросаться такими словами.

— Профессор, я говорю это, потому что мне и правда больно до глубины души знать, что я её расстроил. И я должен хотя бы попытаться всё исправить, я на коленях стоять готов…

Эвита рассмотрела в проёме склоняющиеся к полу колени, но, видимо, профессор удержал расчувствовавшегося ученика.

— Ну хватит! Так и быть, дам тебе время. Но только, потому что вижу, что ей самой нужно разрешить с тобой кое-какие вопросы.

Голос Таома звучал непривычно строго, и фее сразу померещилось его бледное суровое лицо.

Габриэль же казался, по своему обыкновению, слишком эмоциональным, и в интонациях его ловить было нечего. Но девушке необъяснимо глубоко засели в память слова «теперь» и «ещё хоть раз». Она чувствовала, что дело связано с непонятными воспоминаниями, и далеко не ограничивается её срывом при прошлой встрече.

Габриэль пролетел все разделявшее их расстояние в два шага и уже через несколько секунд крепко обнял Эвиту, словно не видел её много лет или, на самом деле, вся его жизнь зависела от прикосновения к ней. Он крепко прижал к себе девушку, словно в ней заключалась сама его жизнь.

Эвита не знала, что ей делать. Она неловко стояла, растерянно глядя в пустоту перед собой. Разум твердил, что нужно оттолкнуть парнишку, дать ему понять, что она не настроена позволять делать с собой всё, что угодно, пока не узнает, что видела на самом деле. Но всё внутри протестовало, не желая отталкивать горячее, кипящее жизнью тело Габриэля. Тяжело бьющийся в груди комок тревоги начал медленно рассасываться, всё тело успокаивалось и расслаблялось в объятиях молодого человека, несмотря на бурные протесты трезвого сознания. Слова не желали вырываться наружу, руки бессильно легли на спину воина, прижимая его лишь сильнее вместо того, чтобы оттолкнуть.

Эвита сдавленно выдохнула и спрятала лицо, уткнувшись носом в грудь воина.

— Прости… В прошлый раз все пошло совсем неудачно… — задыхаясь от собственного чувства, бормотал Габриэль. — Я должен был давно сказать, но сейчас всё слишком далеко зашло… Прошу, дай мне один час. Проведи со мной час, будто у тебя нет никаких вопросов, и мы просто старые друзья… Знаю, я не заслужил этого, но подари мне этот час и после я отвечу на все твои вопросы, я сделаю всё, что ни пожелаешь, только… пожалуйста…

— У тебя будет полчаса, — выдавила Эвита, сжав кулаки на его спине. Она старалась удержать себя в руках, мыслить здраво, но просто не могла позволить себе отказать Габриэлю. Не в его объятиях, слушая дрожащее, взволнованное дыхание.

— Спасибо, — воин на мгновение сильнее прежнего обхватил девушку, благодарно расслабляясь рядом с ней, и вскоре отпустил.

Эвита отдалилась и почувствовала себя холодной и одинокой. Чтобы отвлечься от неизвестного чувства, она сосредоточилась на коммуникаторе и выставила таймер на заданные полчаса.

— Прости, наверно, я слишком активен… Мне нужно быть сдержаннее, — садясь в кресло, тараторил напряженный Габриэль в попытках немного угомониться, чтобы продолжить разговор.

Эвита села на постель и подтянула колени к груди. Хотелось сжаться в комок, спрятать все чувства, вновь вырывавшиеся наружу, далеко в груди и больше никогда к ним не обращаться. Фея обняла колени руками и положила на них подбородок.

— О чём ты хотел поговорить?

— Я все думал, если у фей из Хаотиса есть возможность управлять всеми стихиями, чем они отличаются от нимф? — Габриэль взял себя в руки, силой заставив сесть спокойно, и задал первый вопрос.

— У многих нимф есть только основные четыре стихии природы, а эфир доступен лишь малой части из них. К тому же, нимфы одинаково сильны во всех своих стихиях, а у фей Хаотиса есть приоритетная, — Эвита улыбнулась, медленно отвлекаясь от тревожных вопросов. Полчаса она может быть спокойной.

— Какой приоритет у тебя?

— Водный.

— А как можно определить его? — слушатель подался всем телом навстречу девушке, жадно впитывая новую информацию.

— Обычно в случае опасности первой проявляется именно эта стихия, — Эвита пожала плечами. — Когда кто-то внезапно на меня нападает, первой реакцией будет именно водяное заклинание.

— А техномагия?

— Она тоже, но отдельные стихийные заклинания без превращения отнимают меньше энергии, поэтому чаще всего, не трансформируясь, феи обращаются именно к стихиям.

— Будет грубо спросить тебя о превращении? — неловко поинтересовался Габриэль, потирая ладони от нахлынувшей тревоги. Ему было важно узнать, но не хотелось травмировать девушку.

— Смотря что ты хочешь спросить… — Эвита напряглась и сильнее сжала руки, охватывавшие колени.

— То, что у тебя нет трансформации… это связано со шрамами? — Габриэль говорил всё тише, настороженно подбираясь к тревожившей его теме.

— Да, но это не то, о чем мне комфортно говорить, — девушка отвела взгляд и напряглась. Воспоминания вспыхнули перед глазами, заставляя сжаться и вздрогнуть.

— Тогда не будем, — парень потянулся и осторожно коснулся кончиками пальцев руки Эвиты. Ему хотелось успокоить девушку, он даже готов был не расспрашивать её больше ни о чем. — Я не стану говорить об этом, если ты сама не захочешь рассказать…

Габриэль тянулся к ней, пытаясь успокоить осторожными касаниями рук, но Эвита лишь сильнее сжималась и отстранялась. Она едва ли слышала и чувствовала присутствие кого-то рядом с собой, погружённая в болезненные воспоминания. Всё вокруг померкло в сравнении