начале апреля, потом затишье. Я поставил на контроль все входящие и исходящие. Благо, сейчас это не проблема. Что характерно, модель телефона не определялась, знаете, сейчас практически с сигналом от SIM-карты поступает информация о марке телефона, IMEE. А тут нет. И вот в конце июня был входящий звонок, короткий, на эту SIM-карту, и, о чудо, определился телефон. Я стал рыть дальше, сделал запрос, выборку ребята сделали, оказалось, что телефон еще был в сети с другой SIM-картой. Дальше дело техники, пробиваем все звонки, хозяина, в общем, рутинная работа. В теории, конечно, может быть случайностью. Тогда я сравнил геолокацию двух симок. Ну, не то, чтобы сам сравнил. Есть специальные алгоритмы. Визуальные графики сделали двух SIM-карт, несколько расхождений есть, но практически всегда геолокации совпадают.

— Какой же вывод?

— Вывод — не доказательство — и той, и другой SIM-картой пользуется один человек или два человека в одной квартире, которые практически неразлучны. Разумеется, распечатка всех звонков с фамилиями. И вот, среди списка входящих и исходящих я нахожу Вашу фамилию.

— И кто же владелец SIM-карты? — Варвара встала в полный рост, внимательно вглядываясь в Шашерина.

— Ну, подумайте, с кем Вы общаетесь чаще всего? Хорошо, не буду интриговать. Это Моршанский Владислав. Знакомо?

— Ну, да, мы знакомы… — промямлила Варвара.

— Насколько близко?

— Довольно близко, — уже сухо ответила она.

— Я никого ни в чём не обвиняю. Но поймите меня правильно. Этот человек связан с убитой.

— Я понимаю. А есть ещё какие-нибудь факты, которые могут указывать, что он причастен? Они ведь просто могли быть знакомы, — с надеждой продолжала бормотать Варвара.

— Ещё раз — конечно. Но SIM-карту он использует. У Вас есть предположения, как она к нему попала?

— Это какой оператор?

— Мегафон.

— Нет, я ему звоню на другой номер.

— Давайте, подумайте. Как SIM-карта могла попасть к нему. Судя по истории звонков, общаться Вы с ним очень плотно по телефону начали недавно.

— Я ничего за ним такого не замечала. Постойте. Вроде бы я видела другой телефон. Ну, это нормально, один телефон личный, другой по работе. Причём, он был какой-то довольно устаревший. При мне Влад отвечал по нему несколько раз, вроде бы. Я думала, это какой-то особый, по работе, может быть. Ему постоянно звонят.

— Хорошо. Когда Вы видели его в последний раз? — Шашерин внимательно приглядывался к ней, она чувствовала, что у неё растерянный вид, но одновременно хотела поставить защиту.

— В начале июля. К сожалению, он уехал за пределы страны и почему-то не выходит на связь. Хотя я вижу, что в сети он заходит. Не знаю, почему. Может, сильно занят. В общем, я тоже пока не могу понять. Мы общались, да, но… Никто ведь не знает, насколько люди нужны друг другу.

— Хорошо. Получается, сейчас это единственная ниточка, которая осталась у нас с этими случаями. Да, еще забыл сказать, приходила у нас ватага старушек, у них, правда, немного другой случай, там больше похоже на мошенничество, но почему-то после этого мошенничества последовала смерть. Итак, пришли наследницы квартиры, но оказалось, что бывшая хозяйка взяла кредит. И не платила. Причём, справка у неё с виду совсем не липовая, с печатями да подписями. Девушка, которая кредитный инспектор, клянётся и божится, что всё нормально было со справками.

— А какая связь с нашими… Ну, со Светловой.

— Связь едва уловимая — женщина, так, которая взяла кредит, лечилась у того же врача, что и наши старые знакомые.

— Ну, так врача нужно расспросить. А смерть как наступила?

— Вы как сыщик, Варвара, — засмеялся Шашерин. — Причина смерти — остановка сердца. Она была в квартире одна, эти старушки у неё жили, но не постоянно.

— Так, понятно. Вам не показалось, что этот врач как-то странно лечит пациентов?

— Мы взяли из базы истории болезней, но читал только я. Потому что Виктор Николаевич прикрыл расследование. Так вот, в историях болезни практически одинаковые диагнозы, лечение тоже стандартное. Во всех трёх случаях выписаны нейролептики, но рецепты нашли только у Светловой. Они продаются по рецептам в аптеках. Принимать с алкоголем запрещено. Кто мог их заставить выпить алкоголь и таблетки одновременно? В любом случае, у меня много вопросов к Вашему знакомому, потому что Надежда Светлова мало с кем общалась. Я проявил инициативу и опросил дополнительно вашу дворничиху. Так вот, она не помнит Моршанского, я даже фотографию ей показал.

— Фотографию?

— Ну да, порылся в сетях. Баба Люба его не опознаёт.

— А какие предположения, где он мог с ней познакомиться?

— Да хоть где. Вы говорите, Моршанский вне пределов? Тогда просьба — не говорить ему о нашем разговоре. Предположим худший вариант — тогда мы его спугнём.

— А Вам не кажется странным, что мы зацепились за версию с телефоном, но вот три человека лечились у одного врача — и эту версию мы просто выкидываем?

— Тут есть только один резон. Понять, вдруг наш уважаемый врач как-то связан с Моршанским. Опять же, я не обвиняю Моршанского ни в чём, но согласитесь, если бы мы поняли, что связь есть, можно было бы предположить…

— Пришла смешная идея, — перебила она его. — Например, врач как-то общался с этими людьми, и потом забирал у них какие-нибудь ценности.

Варвара вспомнила чётки, сейчас она не сомневалась, что они принадлежат Светловой. И вдруг в ней заговорил страх, что она может как-то выдать Влада, подставить его. «А если он всё-таки преступник», — мелькнуло в голове. «Ну и что», — отвечала какая-то вторая половина «я». В эту секунду почему-то вспомнилась Сонечка Мармеладова, которая убеждала Раскольникова признаться, но на каторгу за ним пошла. Варвара стряхнула с себя картинку из сериала.

«Надо себя не выдавать, пусть этот Шашерин выдаст побольше информации. Не так мало они и нашли фактов, просто Дорошин почему-то ограничил меня в ней. Интересно, почему?» — думала она, отвернувшись, чтобы выпить воды.

— Хорошо. Я поняла. Через два дня я возвращаюсь сначала в Москву, там пробуду несколько дней, не совсем от меня зависит мой график перемещений. Буду пытаться связаться с Владом, обещаю ничего не рассказывать про нашу встречу.

Глава 5

Август неумолимо наступал. Варвара хотела прогуляться в Москве по Пушкинской площади, побродить по Арбату, в общем, ощутить это всё, что было в старых бардовских песнях. Было грустно, что Влад не откликается. Казалось бы, что их связывает? Немного общались зимой, более близко дружили весной. Вроде бы, вроде бы. Он уехал, и будто её нет.

Может, с ним что-то случилось? Да нет, гордыня упорно не