В десять утра ее повезли в операционную. А на следующий деньона с удивлением узнала, что отец, выяснив у врачей, в котором часу операция,уже с девяти утра находился в больнице. Потом объяснил матери, что решил неволновать ее и поэтому накануне ничего не сказал. — Дронго помолчал идобавил: — Мать не хотела волновать отца, а он — ее.

Илзе улыбнулась. Ее бабушка смахнула слезу.

— Они живы? — спросила она.

— Да, — кивнул Дронго, — им далеко засемьдесят. Но они до сих пор ходят, взявшись за руки. И ни разу за полвекасовместной жизни не разлучались надолго. Ни разу.

— Дай им Бог здоровья, — прошептала стараяженщина, — это великое счастье.

Галина отвернулась, едва сдерживая слезы.

— У меня пустой пистолет, — неожиданно глухимголосом сказала она.

Дронго сунул руку в карман, вытащил патроны. Она схватилапатроны и убежала в библиотеку. Илзе испуганно посмотрела на бабушку.

— Оставайтесь здесь, — сказала мудраяженщина, — я сама с ней поговорю. Она не может справиться со своей болью,с сильными людьми такое часто бывает.

Она поднялась и пошла за Галиной. Илзе не произнесла ни слова.Только взглянула на Дронго. И этот взгляд был красноречивее всяких слов. Совсемеще юная, она понимала всю сложность ситуации. Дронго пошел в кабинет ипозвонил Романенко.

— Доброе утро. Я решил оставить Галину у себя дома.Пусть охраняет семью Вейдеманиса. Это пойдет ей только на пользу. Иначе онаможет сорваться.

— Согласен, — сказал Всеволод Борисович, —пусть поостынет. Она была вчера в таком состоянии. Я даже испугался. Этотмерзавец, наверно, ее ударил. Я видел, как горела у нее щека.

— Этим мерзавцем был я, — признался Дронго.

— Вы? — изумился Романенко. — Вы ударилиженщину?

— Она хотела застрелиться, — объяснилДронго, — я вытащил патроны из ее пистолета. У нее началась истерика, ипришлось успокоить.

— Странный, однако, способ, — удивилсяРоманенко, — впервые слышу.

— Пришлось, — сказал Дронго, — мне оченьстыдно. Но другого выхода не было. Есть какие-нибудь новости?

— Есть. Мы действительно обнаружили на пультеуправления отпечатки пальцев, но не хозяина квартиры. Однако результат нулевой.В картотеках МВД и ФСБ таких отпечатков нет. Значит, известные нам преступникиотпадают.

— Не думаю, что это был преступник, — заметилДронго, — более того, убежден, что это бывший офицер. Либо спецназа, либоеще какого-нибудь ведомства. Попов не пустил бы в дом обычного уголовника.Может быть, бывший сотрудник КГБ или ГРУ. Нужно проверить.

— Где мы возьмем их отпечатки и как это можнопроверить? — спросил Романенко. — Кто разрешит нам рыться вкартотеках ГРУ или бывшего КГБ? Уже не говоря о том, что отпечатков пальцев тамнаверняка не будет. Эксперты считают, что в Труфилова и Попова стрелял один итот же человек. Хотя в случае с Труфиловым пистолет был обнаружен в мусорномбаке у здания аэропорта, видимо, убийца бросил его туда. Сейчас с этимпистолетом работают эксперты. Пытаются определить, каким образом он попал кубийце. Но это растянется на несколько недель. А у нас нет времени. Завтрасостоится суд над Чиряевым. Мы уже оформили запрос. Гарибян и Савин поехали в Бутыркуи Лефортово, опрашивают бывших членов его банды. Если удастся выудитькакие-нибудь подробности, приобщим их к делу. Только бы немцы согласилисьвыдать Чиряева.

— И что дальше? — спросил Дронго.

— Привезем Чиряева в Москву, снимем с него показания итогда раскрутим Ахметова по полной программе. Ведь люди Чиряева на негоработали.

— Чиряев — вор в законе, — напомнил Дронго, —и ни слова не скажет. Ни при каких обстоятельствах.

— Я что-то не понимаю, — возмутилсяРоманенко, — на чьей вы стороне? Что значит не скажет? Нам нужен Чиряев вМоскве, а не в Берлине. Как только Ахметов узнает, что Чиряев здесь, станетболее разговорчивым. Нам нужен Чиряев в Москве, а не в Берлине. Иначе завалимвсе дело.

— У меня есть другое предложение, — сказал Дронго.

— За ночь придумал. План немного рискованный, но вполнеосуществимый. Если разрешите, приеду к вам и все расскажу.

— Меня порой в дрожь бросает от ваших планов, —сказал Всеволод Борисович, — но надо признаться, вы всегда оказываетесьправы. Когда-нибудь из-за ваших затей меня уволят с работы.

— Не исключено, — очень серьезно ответилДронго, — вполне возможно, что вы не согласитесь со мной, но мне кажется,мы должны сыграть на опережение, не ждать показаний Чиряева, а получить отАхметова доказательства вины не только сотрудников Минтопэнерго, но ивысокопоставленных чиновников.

— И вы знаете, как это сделать?

— Во всяком случае, попытаться можно. Через полчасабуду у вас.

Дронго положил трубку и взглянул на часы. Было началоодиннадцатого. Из библиотеки доносились тихие голоса, очевидно, Галина что-торассказывала матери Вейдеманиса. Дронго выключил компьютер и вышел из кабинета.

Утром она долго нежилась в постели. Последние годы ей неприходилось работать, и она жила как хотела. Подолгу просиживала вкосметических кабинетах, приглашала на дом массажисток, обставила квартиру попоследней моде. Но денег, посылаемых Чиряевым ежемесячно, катастрофически нехватало. Десять тысяч долларов уходили в первые несколько дней. Потом онаначинала занимать у знакомых, часто отдавая с процентами. И денег снова нехватало.

Проснувшись наконец, вспомнила, что денег опять не хватило.После уплаты долгов и покупки светильника осталось около полутора тысячдолларов, на них нужно было как-то продержаться до первого июня. Мара зевнула,взглянув на часы. Уже десять. Как сладко она спала! Странно, что ей ничего неприснилось. После встречи с Егором приятно ныло все тело. Она снова закрылаглаза. Несмотря на некоторые странности, Егор все же остался прежним.Неистощимым на выдумки, активным, настойчивым, таким, каким она его помнила.

И его новый автомобиль. Его новая квартира. Нужно будет емупозвонить. Если этот вор, как она про себя называла Чиряева, сядет надолго, онисмогут иногда встречаться с Фанилиным. Может быть, Чиряеву дадут вышку, а уЕгора дела пойдут совсем хорошо, размечталась она. Впрочем, в Европе нетсмертной казни. Ладно, пусть будет пожизненное заключение. А с Фанилиным онимогут даже пожениться. Пока тайком. Чтобы получать деньги от Чиряева. Их ейпривозит водитель, чиряевский шпион. Только ради денег она его и терпит. И еще,чтобы за город съездить, собственный автомобиль туда не гонять.

Из головы не шла вчерашняя встреча. Такая неожиданная иромантичная. Мара была достаточно умной и очень практичной. Умела устраиватьсяв жизни и из корыстных соображений готова была спать даже с таким омерзительнымтипом, как Чиряев. В то же время она была похотливой самкой, и в этом смыслеЕгор Фанилин подходил ей, как никто другой.