Читать она не любила, предпочитала смотреть телесериалы,фильмы про любовь, иногда комедии. А вот боевики не смотрела. Их вполнезаменяла совместная жизнь с бандитом Чиряевым. Она ничего не хотела знать ни оего делах, ни о его подельниках, никогда не слушала его телефонных разговоров —демонстративно выходила в другую комнату, чтобы не быть потом обвиненной визлишней болтливости.

Так приятно лежать в постели. Но пора вставать. В два часаприходит женщина, которая убирает квартиру и готовит обед. Это время Маруустраивало, по крайней мере можно было вволю поспать и поваляться в постели доее прихода. Мара снова взглянула на часы, поднялась и как была голая прошла накухню — ей нравилось ощущать собственное тело. Съела ломтик сыра. В последниегоды она стала полнеть, и это волновало. Тело было главным ее богатством, еедостоянием, которым можно распоряжаться по собственному усмотрению: отдаватьсялибо бандиту Чиряеву, снабжавшему ее деньгами, либо бывшему мужу, ублажавшемуее в постели.

Неожиданно в дверь позвонили. Странно, только двенадцать.Кто бы это мог быть? Женщина, убиравшая в доме, знала, что до часа дня нельзябеспокоить хозяйку. Водитель приезжал только по ее вызову, звонил по мобильномуи ждал во дворе. Без разрешения наверх не поднимался. Обеспокоенная Маравернулась в спальню. На ней были только тапочки. Обычно она спала голая, с техпор, как сошлась с Фанилиным. Чиряеву это тоже нравилось. Голое тело еговозбуждало. Он набрасывался на Мару как зверь, делал свое дело и, отвернувшись,тотчас засыпал.

Мара быстро надела трусики, накинула халат и подошла кдвери.

— Кто там? — спросила недовольным тоном ипосмотрела в глазок. На лестничной клетке стоял Костя Шуляков, водитель.Сегодня он почему-то поднялся без звонка.

— Чего тебе? — В голосе ее звучало раздражение.

— Извините, — сказал водитель, — ЕвгенийАлексеевич просил передать вам пакет.

Слово пакет ласкало слух. Неужели Чиряев расщедрился иприслал еще немного денег? А может, подарки? Она завязала халат и пошлаоткрывать. Если в пакете что-нибудь стоящее, она готова простить этого нахалаводителя за неожиданный визит.

Только она стала открывать, как кто-то изо всех сил толкнулдверь и Мара отлетела к стене. Мара уже хотела обругать водителя за такуюбесцеремонность, но тут увидела входившего в квартиру Матвея Очеретина. Этотмалый с непроницаемым лицом и накачанными, как у борца сумо, мускулами, былправой рукой Чиряева. Женщина похолодела от страха. Следом за Матвеем вошли ещедвое. Один маленький, вертлявый, улыбающийся, с круглой, как шар, головой,рыжеватыми волосами и пышными, словно приклеенными, усами такого же цвета. Онбыстро прошел в квартиру, заглядывая в каждую комнату, словно искал кого-то.Второй, высокий и худой, мрачного вида тип был телохранителем Очеретина, и Маране раз его видела.

— Что вам нужно? — спросила Мара, поправляя халат.Голос ее слегка дрожал.

— Иди вниз, — приказал Очеретин водителю. Тоткивнул и стал спускаться по лестнице. Матвей закрыл дверь и повернулся кженщине.

— Где он? — спросил Очеретин. Лицо его ничего невыражало, и это было страшно.

Его телохранитель тоже шагнул за порог. Либо это Чиряевприказал им ворваться к ней в квартиру, либо они что-то замыслили против него.Оба варианта не сулили ей ничего хорошего.

— Вы кого-то ищете? — упавшим голосом спросилаМара. — Кто позволил вам врываться в мой дом?

— Где твой хахаль? — спросил Очеретин.

— Кто? — не поняла она.

— Ты дурочкой не прикидывайся, — мрачнопосоветовал Матвей, — ухажер твой где?

— Вы с ума сошли, — растерялась она, — он втюрьме. В Берлине. Его арестовали у вас на глазах. Вы же мне сами рассказывали.

— Хватит, — перебил ее Очеретин, — я тебя непро Женю спрашиваю, а про любовника твоего, вонючего альфонса. Где Фанилин?

Кто-то сообщил, молнией пронеслось в голове. Кто-то ихвидел. Может быть, когда Егор помогал ей с автомобилем. Кто-то узнал об ихвстрече. Но ведь в ресторане у них был отдельный кабинет. А потом они пришли впустую квартиру. Она всегда лгала мужчинам, разумеется, когда это былонеобходимо, и знала, что в таких случаях нужно все отрицать. Абсолютно все,изображая оскорбленную добродетель.

— Как вам не стыдно? Что вы себе позволяете? Вы жезнаете, что я ни с кем не встречаюсь.

В соседней комнате что-то грохнуло. Очевидно, кто-то заделее новый светильник.

— Прекратите немедленно! — крикнула она. — Явсе расскажу Чиряеву, я на вас… я милицию вызову!

— Никого нет, — донесся из спальни голостелохранителя.

Она открыла рот, собираясь сказать в ответ что-нибудьобидное. Но в этот момент на лицо ей легла огромная пятерня Очеретина, и онстал подталкивать ее в глубь квартиры.

— Б… — незлобно пробормотал Матвей.

Она все еще не хотела верить в катастрофу. Может быть, всеже удастся договориться с этими типами, убедить их, что никого у нее нет и чтоона не изменяла Чиряеву.

— Уберите руки! — возмутилась она, невольно пятясьи отходя в гостиную. — Почему вы так грубо со мной обращаетесь?

— Ты еще спрашиваешь? — прошипел бандит. —Спишь с этим стервецом и еще спрашиваешь?

— С кем я сплю, — разозлилась Мара, только сейчассообразив, что может лишиться своей обеспеченной жизни, — чего языкоммелешь? Хочешь квартиру обыскать? Обыскивай. Может, я его в шкафу прячу?

— Не ори! — бросил Очеретин.

Телохранитель вышел из комнаты, покачав головой, мол, нетникого. Следом появился рыжий коротышка и тоже покачал головой. Видимо, искалиФанилина. Наверняка кто-то им рассказал, что Мара беседовала с Фанилиным умашины. Ничего больше они не знают. Она немного приободрилась, подняла голову.Сейчас она их выгонит, а потом пожалуется Чиряеву.

— Никого не нашли? — спросила она сиздевкой. — Ищите лучше. В холодильнике посмотрите, под диваном. Я еговчера случайно встретила, когда на машине ехала, у меня колесо спустило, и онмне помог, а вы в квартиру врываетесь!

Она уже хотела их выпроводить, но тут Очеретин сделал знаксвоим людям. Телохранитель закрыл на все замки входную дверь, а рыжеусыйподошел к ней вплотную. Почуяв неладное, она напряглась. Неужели это Фанилин имрассказал? Как бы то ни было, надо все отрицать. Сказать, что Фанилин ееоговорил за то, что она его бросила. Все отрицать…

— Ты еще нам сказки рассказываешь, — произнес совздохом Очеретин, — тебя Женя человеком сделал, думал, ты это ценитьбудешь. А ты рога ему наставила.

Она сделала последнюю попытку.

— Не изменяла я ему, я люблю его…

— Молчи, сука, — с угрозой произнесОчеретин, — знаем, как ты его любишь, — он швырнул ей в лицо пачкуфотографий. Они рассыпались по ковру. Мара стала их подбирать. Такого кошмараона даже предположить не могла. Интимные подробности их свидания с Егором былизапечатлены на пленке. Она хотела сказать, что это фотомонтаж, но Очеретин сявной издевкой спросил: