В ожидании пересмотра дела Иван Петрович жил частным образом на Кавказской линии в небольшой крепости Ивановской, которая в то время находилась между станицами Новогладковской и Щедринской. Никакого влияния на события, происходившие в том районе, он не имел. Однако о пленении чеченцами русского генерала сразу же стало известно в горах и на линии.

После пленения с целью получения выкупа И.П. Дельпоццо был увезен в аул Герменчук. Откуда чеченцы через своих посыльных дали знать на линию, что вернут генерала за 20 тысяч рублей серебром.

Иван Петрович Дельпоццо

Цицианов приказал начать переговоры. Для их ведения в Герменчук был послан доверенный человек. Он увидел пленника в ужасном состоянии. «Перед ним был не человек, а скелет. Тяжелые оковы висели на руках и на ногах его, а на шею надето было толстое железное кольцо с огромным висячим замком, и от этого кольца тяжелая цепь продета была сквозь стену и укреплена снаружи к толстому и прочному столбу. Постелью Дельпоццо служил изорванный лоскут овчины, брошенный на голый пол, а одежды на нем не было почти никакой».

Такая жестокость к беззащитному пленнику чеченцами была проявлена исключительно с целью вызвать к нему жалость у соплеменников и заставить их раскошелиться. Русские быстро поняли это, поэтому переговоры в Герменчуке вскоре обрели форму откровенного торга. В конце концов чеченцы снизили сумму до 4200 рублей, но и эти деньги отыскать было сложно.

Тогда Цицианов решился на крайнюю меру. Он приказал генералу Шепелеву осуществить набег на те селения, через которые чеченцы везли Дельпоццо в Герменчук и произвести захват скота. Захваченный скот был затем продан за 10 тысяч рублей все тем же чеченцам. Из этой суммы 8400 рублей были предложены чеченцам в качестве выкупа за генерала. Это было в два раза больше, чем по договору, и захватчики не устояли. И.П. Дельпоццо был освобожден, по сути дела, за чеченские деньги.

После возвращения из плена И.П. Дельпоццо был восстановлен на службе и назначен приставом кабардинского народа. На этом посту он проявил недюжий талант администратора. Отказавшись от ранее практиковавшейся политики натравливания князей и уорков друг на друга, он предложил всем сторонам строить жизнь на условиях мирного сосуществования и экономической выгоды. Современник писал: «Родовые суды, составлявшие предмет постоянного неудовольствия кабардинцев, были уничтожены, и власть их вручена почетным ахунам и кадиям. Земли, на которых стояли русские укрепления, были разграничены, и гарнизоны, получив определенное число десятин, обязались под строгой ответственностью наблюдать, чтобы скот их не заходил на смежные дачи кабардинцев. Торговля развивалась потому, что каждый кабардинец свободно являлся на линию для сбыта своих произведений, а в Константиногорске и в Георгиевске с этой целью построены были мечети и при них богатые караван-сараи. Но главным образом Дельпоццо обратил внимание на воспитание молодого поколения — в двух наиболее важных пунктах, Георгиевске и Екатеринограде, устроил школы, в которые поступали дети кабардинских владельцев и князей; по окончании здесь курса их предполагалось отправлять в кадетские корпуса и выпускать офицерами в армию».

По сути дела генерал И.П. Дельпоццо разработал и начал осуществлять комплексную программу преобразования края. Но кабардинцы оказались морально не подготовленными к жизни в новых условиях. С уничтожением родовых судов постоянными стали случаи подкупа духовенства при рассмотрении спорных вопросов, которое, к тому же, всегда стремилось вести дело не в интересах улучшения отношений аборигенов с Россией, а на благо единоверной Турции. Это нередко приводило к тому, что виновный выигрывал судебное дело лишь потому, что не дружил с русскими гяурами. Разграничение земель вызывало постоянные споры на линии. Мечети и караван-сараи, стоившие казне больших денег, зачастую пустовали. Князья и старшины присылали детей в русские школы, но весьма неохотно затем направляли их в кадетские корпуса. Рядовые кабардинцы, широко пользуясь торговыми льготами и свободой перемещения на линии, не упускали возможности ограбить русских. Они угоняли скот, захватывали пленных, которых затем продавали в рабство в горные аулы.

Полным провалом завершилась попытка Дельпоццо использовать кабардинцев для борьбы с чеченцами на стороне русского командования. Соблазнившись деньгами и возможной добычей, некоторые князья и уорки собрали для похода отряды. Он они дошли только до Сунжи, а дальше идти отказались. Русское командование должно было отказаться от помощи горцев и распустить их ополчение по домам. По этому поводу Гудович писал Дельпоццо: «Крайне сожалею, что кабардинцев не удалось употребить в настоящее дело с чеченцами, ибо вся цель моя была та, чтобы поссорить эти два народа между собой, поселить между ними вражду и этим самим со временем их ослабить».

Потерпев фиаско в устройстве Кабарды, в 1810 году Дельпоццо стал комендантом Владикавказской крепости, где занялся налаживанием российско-ингушских отношений. В этом деле ему удалось добиться определенных успехов, но уже не только мирными средствами.

До этого времени ингуши, обитавшие в верховьях Сунжи, не признавали над собой власть России и враждовали с осетинами, многие из которых состояли на российской службе. Этой враждой умело пользовались чеченцы, которые проходили через ингушские земли и разоряли окрестности Владикавказа. В 1810 году произошел очередной опустошительный набег, но русским и осетинам удалось не только удержать Владикавказ, но и нанести чеченцам поражение под его стенами. Хищники, обремененные добычей, начали медленно уходить на восток через ингушские земли.

Дельпоццо решил воспользоваться ситуацией и обратился за помощью к ингушам, пообещав им богатую добычу. Соблазнившись, те ударили чеченцам в тыл, в результате чего разбойники были почти полностью уничтожены. Правда, после этого отношения между чеченцами и ингушами испортились. Появилась угроза нападения воинственных горцев на Назрань и другие села. Для их защиты Дельпоццо предложил разместить в Назрани русский гарнизон, что было ингушами с благодарностью принято. Это был большой успех, учитывая близость ингушей к Военно-Грузинской дороге.

Чеченцы, населявшие равнинную часть, также со временем начали сотрудничать с российскими властями. Нередко к такому сотрудничеству удавалось склонить и некоторых вождей горных чеченцев. Так, известный Шали Бей-Булат Таймиев 6 сентября 1807 года вместе со своим товарищем сдался русским властям. Он был пожалован чином поручика с годовым окладом в 250 рублей. Некоторое время этот человек в форме русского офицера гордо разъезжал по Тифлису, но в начале следующего года за организацию нападений на казацкие станицы он был лишен чина и жалованья. После этого он стал главным организатором набегов чеченцев на русскую линию.

31 мая 1811 года Шали Бей-Булат Таймиев возвратился на русскую службу, но спустя некоторое время, захватив в заложники майора Швецова, вновь ушел в горы и затребовал за пленного крупный выкуп. И снова ему удалось получить деньги и начать с русским командованием двойную игру.