— Но ты же здесь, — с иронией проговорил Норвуд.

— Честное слово, я приехала сюда не для того, чтобы что-то там искать, — фыркнула я. — И вообще… если бы у меня не было разрешения, то…

— Кстати, а почему Этан выдал тебе лицензию? — не дал мне договорить Норвуд. — И когда вы, собственно, успели познакомиться?

— Не твое дело, — огрызнулась я. Норвуд нехорошо прищурился, и я торопливо добавила: — В конце концов, это к теме разговора не относится. Так что там с Трегором дальше было?

— Да ничего не было. — Норвуд пожал плечами. — Я просто хотел сказать, что неплохо знаю историю замка. Пришлось перерыть кучу бумаг и документов, когда разыскивал сокровища герцога. И, заметь, лично я даже не пытался проникнуть в подвал. Потому что знал — ничего хорошего из этого не выйдет. Долгие годы зло было заперто здесь. И вот теперь ты выпустила его наружу.

Последнюю фразу Норвуд выдохнул зловещим шепотом, и я невольно обхватила себя руками, почувствовав, как холодные мурашки стройными рядами промаршировали по моему позвоночнику.

— И что теперь будет? — тихо пискнула, широко распахнув глаза. — Альфред погибнет?

— Вряд ли у старика хватит смелости зайти в замок. — Норвуд покачал головой. — Тем более после захода солнца. Даже те крохотные проявления потустороннего, которые просачивались через нарушенную печать, напугали его до полусмерти. Остается надеяться, что он не вздумает поиграть в героя на старости лет, желая впечатлить тебя своей отвагой.

— Он сказал, что вызовет полицию, если я не выйду из замка после заката, — с надеждой проговорила я.

— Полиция — это плохо. — Норвуд кисло сморщился. — Наверняка пришлют какого-нибудь дуболома, который тут же отправится на разведку. И падет первой жертвой.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — Я сжала кулаки и попыталась было вскочить на ноги.

Но в глазах после этого опасно потемнело, и я с коротким болезненным вздохом свалилась прямо в заботливо распахнутые объятия Норвуда.

— Тише, Эсми, — укоризненно сказал он, вновь приложив пальцы к моему лбу. — Твоя горячность истощает мои силы. А они отнюдь не бесконечны.

— О чем ты? — настороженно спросила я.

— Ты думаешь, мне так легко поддерживать круг? — спросил Норвуд. — Или не видишь, что я питаю его собственной силой?

Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.

— Эсми, мы еще живы лишь благодаря моему щиту, — с грустным вздохом пояснил Норвуд. — Или ты уверена, что запас моей энергии безграничен? В таком случае, увы, ты слишком хорошего мнения о моих способностях.

— А почему ты не создал печать? — спросила я.

— Потому что мы на изломе, — буркнул Норвуд. — А тут, дорогая моя, никакая печать долго не продержится.

Я нахмурилась, внимательно глядя на него. Только сейчас я заметила, что за время нашего разговора Норвуд словно посерел лицом. Скулы заострились, под глазами залегли темные тени усталости.

О небо! Он ведь действительно в одиночку держит щит! И при этом еще умудряется делиться со мной энергией, убирая головную боль!

После этого я резко дернула головой, и Норвуд послушно опустил руку.

— Поняла теперь, почему я был так зол на тебя? — спросил он. — Почему так ругался и негодовал? Наше положение, Эсми, хуже не придумаешь. Сомневаюсь, что мы вообще доживем до приезда полиции.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — изумилась я. — Норвуд, мы не можем просто сидеть и ждать, когда у тебя иссякнут силы!

— А что ты предлагаешь? — полюбопытствовал он. — Пока ты была без сознания, я придумал с полсотни планов спасения. Но при внимательном обдумывании все они совершенно неосуществимы. Постоянную печать, как я уже сказал, создать здесь невозможно. Слишком нестабильная энергетическая структура помещения. Она сразу же ломается. Я уже пробовал.

— Почему бы нам не выбраться из подвала? — наивно спросила я. — Под защитой твоего щита…

Норвуд внезапно запрокинул голову и издал короткий язвительный смешок. Я замолчала, недоуменно нахмурившись.

Ну и что такого смешного я сказала? По-моему, это самый простой и легкий выход из сложившейся ситуации.

Хотя, справедливости ради, веселым смех Норвуда назвать было нельзя. Напротив, в нем слышалась горькая издевка.

— Эсми, вообще-то мы сидим сейчас именно около лестницы, — спокойно сообщил мне Норвуд, перестав смеяться так же резко, как и начал. — Смотри, сейчас я усилю свечение щита. Но на очень короткое время, потому что это выпивает слишком много сил. Так что гляди в оба.

После чего он прищелкнул пальцами.

Тотчас же защитная сфера над нами вспыхнула ярче, и тьма с едва слышным шелестом отпрянула. На какой-то миг мне почудилось, будто под покровом мрака что-то скрывается. Что-то, что лишь на миг замешкалось, и я успела увидеть… нечто…

Нечто такое омерзительное и гадкое, что я немедленно поняла: это теперь останется со мной навсегда. До конца дней моих будет приходить в кошмарах, чудиться в каждой подозрительной тени, подглядывать жадными глазами из ночных окон…

— Эсми! — Норвуд ощутимо двинул меня локтем в бок, и я неимоверным усилием воли сосредоточилась. Уставилась на стену, рядом с которой мы расположились.

— О нет! — невольно вырвалось у меня.

Тотчас же свечение щита вернулось в прежнее состояние. Даже, пожалуй, стало слабее.

И опять мрак придвинулся к границе. Одновременно с этим я неосознанно прильнула к Норвуду. Так мне было хоть чуточку спокойнее. Потому что мое сердце было готово выпрыгнуть из груди от одной мысли о том, что совсем рядом с нами бродит… это…

— Теперь поняла? — тяжело дыша, спросил Норвуд. — Лестницу завалило, Эсми. Обрушение произошло после того, как ты сломала печать. Такие валуны я при всем своем горячем желании в одиночку не перетаскаю. И уж тем более не смогу при этом поддерживать щит.

Я обеспокоенно взглянула на него. Было видно, что его силы уже иссякают. Даже после короткого выплеска энергии он сильно побледнел, а на лбу его выступила обильная испарина.

— И что же нам делать? — упавшим голосом спросила я.

Норвуд вместо ответа неопределенно пожал плечами.

— Я смогу держать щит еще час, возможно, два, — проговорил он, глядя куда-то в сторону. — А потом… Потом наступит тьма, Эсми.

Из мрака послышался какой-то странный звук. Как будто гигантское насекомое в предвкушении лязгнуло исполинскими жвалами.

— Но мы не можем просто сидеть и ждать! — возмутилась я. — Надо что-то делать!

— Делай. — Норвуд криво усмехнулся.

Я наморщила лоб. Правда, почти сразу нервно хихикнула.

— И что такого забавного ты неожиданно увидела? — скептически осведомился Норвуд. — По-моему, нам плакать надо. Причем громко, взахлеб и хором.