– Не обижайся, Муар, но этого я тебе не могу сказать. Просто поверь, что это было мне на благо и больше не повторится, – ответила я, не желая лишний раз волновать своего смотрителя.

Дело было не в недоверии. Я не сомневалась больше в этом мужчине. Невозможно было разыграть всю ту боль, что отражалась на подвижном лице Муара. Да и приобретённые знания подтверждали идиотские законы семейных кланов Ниталы, но я не хотела, чтобы хранитель знал о том, что я с собой сделала.

– Опять секреты? – устало спросил Муар.

– Да. Это было моё эгоистичное решение. Позволь мне самой нести за него ответственность. Поверь, опасности никакой нет, – сказала я.

Мы могли бы продолжить спорить, но этот бесконечный день утомил, похоже, не только меня.

– Хорошо. Иди, отдыхай, – согласился смотритель, кивая в сторону двери, и я поспешила к себе, лелея лишь одно желание – выспаться.

Диана

Несмотря на усталость, уснуть удалось далеко не сразу. В голове вспышками проносились картины текущего дня.

Ещё даже не стемнело, а я отвыкла спать днём. Не помню, когда последний раз позволяла себе такую вольность. Засыпать без Айтана было как-то дико, вернее, горько и тоскливо. Наша ссора мучила меня, тем более что в ней виновата я на все сто процентов.

В какой-то момент я всё же вырубилась, но сон не приносил облегчения, мучая ужасами. Во сне Дейтар громко смеялся, протягивая ко мне свои руки, потом образы сменились, я уже стала юной ниталкой Шилой запуганной и сломленной. Ко мне тянулись руки со шприцами, наполненными ядом. Я закричала и села на кровати, тяжело дыша и обливаясь холодным потом.

– Кошмар? – сочувственно спросил Айтан, сидевший неподалёку в кресле.

 За окном уже давно стемнело. В комнате царил уютный полумрак, ведь единственным источником мягкого приглушённого света был небольшой аквариум с рыбками, привезёнными нами из отпуска.

– Айтан, прости меня. Я не хотела тебя тревожить, просто не подумала, что со стороны всё будет выглядеть так глупо и вульгарно. Только… ты сердись, злись, кричи на меня, но не ругайся со своим отцом. Я не знаю никого, кто любил бы своего сына так же сильно, – вместо ответа я поспешила сказать то, что чувствовала, опасаясь, что мой гордый мужчина может снова уйти, не дав мне объясниться.

– Ты опять защищаешь его? – усмехнулся Айт.

– Нет. Я защищаю тебя. Максар тебя любит, а ты дорожишь им. Своим необдуманным поступком я поставила под угрозу ваши отношения. Я не мастер красивых признаний, но… я ведь говорила, что ты единственный для меня. Ты решил, что я бы стала шутить подобным? Как ты мог такое подумать обо мне и своём отце? – сердито сказала я. Пусть я чувствовала свою вину, но и он был не прав в этой ситуации.

Айтан тихо рассмеялся.

– Всегда поражался умению женщин любую ситуацию повернуть так, что виноватым оказывается мужчина, – с усмешкой произнёс Айт, поднимая со стола бокал, наполненный прозрачной жидкостью.

Я встала с постели, направляясь к креслу, в котором сидел блондин. Пусть мы в ссоре, вернее, он справедливо обижен на меня, но всё же это не означает того, что я позволю ему пить спиртное. Отказываться от планов на нашего малыша я тоже не согласна.

Подойдя к удивлённому мужчине, я вынула бокал из его пальцев, намереваясь его вылить в пустой графин, но Айт остановил меня.

– Что ты делаешь? – спросил он, придерживая мою руку.

– Никакого спиртного. Если ты хочешь спустить пар, то я найду применение твоей неуёмной энергии, – не уступала я, понимая, что выглядит это не лучшим образом.

– Это моё лекарство, – осуждающе произнёс блондин, заставляя меня смутиться. Но предложение заманчивое, – с улыбкой добавил он.

Наверное, я никогда ещё так не радовалась улыбке. С моего сердца, как будто свалился огромный камень, заставляя порхать от лёгкости.

– И оно всё ещё в силе, – сказала я, поднося бокал к губам своего мужчины.

Он выпил его содержимое одним глотком, а потом притянул меня к себе, впиваясь в губы поцелуем.

Это был другой поцелуй, не такой к каким я привыкла: жадный, грубый, почти жестокий, с горьковато-терпким привкусом лекарства, но он заставил меня вспыхнуть порохом. Айтан меня простил, пусть ещё злился, наказывал, но он имел на это право.

Помимо воли, из меня вырвался вздох облегчения. Я не верила в то, что могу потерять своего блондина, но его обида заставляла меня мучиться гораздо сильнее, чем любая из испытанных мной пыток.

– Ты мне нужна, – сдавленно признался Айтан, но речь сейчас шла не только о физической потребности.

Я и сама испытывала это. Хотелось раствориться в нём, срастись, исключить саму мысль о том, что между нами будут преграды. Было больно чувствовать так остро. Больно не от физического желания, а от необъяснимой тяги почувствовать всё и сразу.

– Я твоя, а ты мой, – тихо сказала я, пытаясь хоть как-то выразить распиравшие меня эмоции.

Айтан сорвался, буквально набрасываясь на меня. Сейчас мне не нужна была его нежность, или осторожность. Всё это у нас уже было и ещё будет, а в этот момент нам требовалось подтверждение, не знаю, как назвать это по-другому.

 Мы срывали друг с друга одежду, не заботясь о её сохранности. Поцелуи больше напоминали укусы, такие же острые и жалящие с металлическим привкусом крови на губах. Его вторжение в меня сопровождалось нашим глухим стоном. Почти болезненные сильные рывки клеймили меня, заставляя вскрикивать от острого, ни на что не похожего удовольствия. Глаза Айтана, как будто светились безумным огнём, таким же, какой горел внутри меня, заставляя хотеть его ещё сильнее, отчаянней. Хотелось никогда больше не увидеть той боли и неуверенности, которую испытывал мой мужчина, думая, что я предала его.

Оргазм смёл меня оглушающей волной, почти неожиданной среди наше болезненного безумия. Атан выкрикнул моё имя, находя своё освобождение и тяжело пускаясь на меня.

Мы оба дрожали, цепляясь друг за друга в тщетной попытке удержать это мгновение.

– Не думай, что так легко отделалась. Я всё ещё зол на тебя. Накажу, – устало сказал Айтан.

– Накажи. Только не оставляй меня. Мне без тебя… горько, – призналась я.

– Я не хочу помнить, каково думать, что ты не со мной. Не заставляй меня пережить это снова, – сипло сказал Айт, пряча лицо в изгибе моей шеи.

Его боль была настолько ощутимой, что у меня на глазах выступили слёзы. В своих амбициях и сомнениях я не задумывалась о том, что раню его чувства и сейчас мы оба расплачивались за это.

– Не заставлю, – пообещала я, чувствуя, как расслабляется на мне его сильное тело.

Перекатившись на спину, Айтан крепко прижал меня к себе. Под его мерное дыхание я уснула.