Я тяжело дышала и кусала губы, пытаясь взять себя в руки.

– Она боится, – сказал наблюдательный Максар. – Сильно боится, – добавил он, подходя, чтобы обнять и успокоить меня.

Как ни странно, ему это удалось. Сама аура старшего ди Саора внушала какую-то уверенность и надёжность.

– Немудрено, – хмыкнула Деб, размешивая что-то в кружке. – Вот. Выпей это. Оно не вредит мнемированию, но немного успокаивает и притупляет ощущения. Я сама боюсь этого аппарата. Всё же боль – это не моё, – с самоиронией и сочувствием сказала женщина, протягивая мне холодный напиток ядовито-голубого цвета.

Зажмурившись, я глотнула, удивившись приятному вкусу, напоминавшему холодный чай с мятой и специями.

Расцветая ледяной розой, внутри распространялась тонизирующая и одновременно успокаивающая прохлада. Паника быстро уходила, уступая место решимости.

«Я могу! И я это сделаю!» – подумала я, выбираясь из рук Максара, чтобы усесться в мнемотроник.

Занемевшими от волнения пальцами я вцепилась в подлокотники и уверенно кивнула Деборе.

Она ловко пристегнула меня, закрепив на голове шлем и установив возле глаз излучатели.

Машина тихо гудела, вызывая не самые радужные воспоминания, но я упорно отгоняла их.

– Я готова, – хрипло сказала я, стараясь максимально расслабиться.

– Хорошо, – ответила Деб, врубая аппарат.

В голове нарастал гул, вызывая ощущение давления на мозги. Странное чувство, как будто кто-то залез в череп, сжимает и осторожно, но от этого не менее противно, касается содержимого моей головы. Перед глазами мелькали картинки, пока не вызывая никаких ассоциаций.

Трудно, тяжело, душно и странно, но не так уж и больно. Как небольшая мигрень. Невольно я сравнивала ощущения с манипуляциями Дейтара и всё больше успокаивалась, ведь это было намного легче.

– Не могу на это смотреть, – издалека раздался голос Максара, но думать в тот момент особенно не получалось.

Время опять потеряло свои рамки, сливаясь для меня в один поток неприятных ощущений. Сложно сказать, сколько я просидела в мнемотронике, но, когда Дебора убрала датчики и начала снимать с меня шлем, не смогла сдержать облегчённого стона.

– Ты как? – сочувственно спросила меня женщина.

– Нормально, – выдавила я из себя, сглатывая вязкую от тошноты слюну.

Кто-то осторожно придерживал мой затылок, вливая в меня живительную влагу.

 – На сегодня всё. Будем загружать по одному блоку в день, – сказала Дебора, пока Максар относил меня на небольшой диван.

– Упрямая дурочка, – тихо ругался свёкор, разминая сильными пальцами мне виски.

– Я сейчас. Только немного отдохну, – тихо пролепетала я, опасаясь, что второй раз он не повезёт меня к Деби.

Сосредоточившись на мягких движениях сильных рук, я немного разомлела и уснула.

– Проснись. Мы подлетаем к офису, – вырвал меня из объятий морфея негромкий голос Максара.

Я села рывком и тут же пожалела о своей поспешности. Голова кружилась, а в висках стучала тупая боль.

Поправив смявшуюся одежду, мы со свёкром вышли из флайта, направляясь в его кабинет.

От усталости дрожали ноги, поэтому мужчина осторожно придерживал меня за локоток.

 К счастью, Айтана в офисе не было. Он отбыл на какое-то суперважное совещание, поэтому, разместив меня на удобном диване, Максар позволил мне снова забыться сном.

Айтан ди Саор

В последние дни происходило то, чего я никак не мог понять. Самое противное то, что изменения в поведении Дианы произошли после того, как я согласился на её план помогать мне в офисе.

С самого начала всё пошло не так: вместо того, чтобы быть рядом со мной, девушка пропадает целыми днями в кабинете отца. Моего отца?! Он никогда не был любезен ни с одной знакомой мне представительницей женского пола, до сих пор переживая трагическую гибель мамы. Невольно возникал вопрос, почему он так заинтересован в Ди?

После некрасивой вспышки моей ревности Диана убедила меня в том, что её общение с моим родителем ограничивается исключительно его помощью в образовании моей дилианы, но уже два дня творится бездна знает что: после рабочего дня Ди настолько устаёт, что едва не падает, добравшись до кровати.

Утром я был настроен серьёзно поговорить, но Диана просто соблазнила меня, зная о моей уязвимости перед ней.

– Тер ди Саор, как быть с договором на поставку металлов? – спросил Теренс, вырывая меня из тягостных дум.

Потёр пальцами виски, но так и не смог вспомнить, о чём говорит секретарь.

– Пока никак. Я хочу с ним детально ознакомиться. Принесёшь мне его после обеда. Отец у себя? – уточнил я, намереваясь забрать Диану и выяснить недоразумение.

– Нет. Тер ди Саор старший отбыл ещё утром, – отчитался парень, пряча подозрительно смешливый взгляд.

Я нахмурился, но не стал пока выговаривать помощнику, предпочитая сначала узнать подробности подобного поведения всегда предусмотрительного и тактичного парня.

– А Диана? – задал я самый интересующий вопрос.

В конце концов, папа мог уехать один, дав ей задание.

– Она с вашим отцом, – ответил секретарь, загадочно улыбаясь.

– Вас что-то веселит, Теренс? – строго спросил я.

– Нет! Что вы! – излишне поспешно сказал парень, раздражая меня сильнее.

– На каком флайте отбыл отец? – спросил я, намереваясь сделать то, о чём никогда раньше не задумывался.

– Тер ди Саор старший воспользовался сорок шестым флайтом, – ответил Теренс, сверившись с системой безопасности.

– Ты свободен. Я позову, когда понадобишься, – резко сказал я, срывая на нём раздражение.

Как только дверь за помощником закрылась, я ввёл пароли безопасности и подключился к камерам внутри флайта. Просмотрев запись, не увидел ничего крамольного. Отец и Диана обмолвились парой ничего не значащих фраз и почти всю дорогу сидели молча на противоположных сидениях.

– Ты не передумала? – спросил папа перед тем, как аппарат высадил их возле лаборатории Деборы.

– Даже не пытайтесь, – с вызовом ответила моя женщина, первой выходя из машины.

Этот странный диалог застрял в моём сознании, снова и снова заставляя меня предполагать, о чём они говорили.

Время шло, а я с маниакальным упорством продолжал смотреть в монитор, ожидая возвращения моих родных.

Их не было долго. Я отменил все встречи и дела не в силах сосредоточиться на работе, но никак не мог успокоиться. От мысли о возможном предательстве близких мне существ сердце болезненно сжималось, сдавливая грудь огненным кольцом.