себя, ту, в которую меня превратила ложь: радостную, спонтанную, немного счастливую.

Как жаль, что за все приходится платить. Но, конечно, не сразу.

Глава 10

Всё не то, чем кажется

Я сплю до семи утра без снов и паралича, списав это на дар свыше. А на что иначе? Почти шесть часов сна! Несказанная роскошь. Мама вызывается сделать мне сегодня высокий конский хвост с выбивающейся прядью, чтобы «волосы не мешали, но смотрелись стильно». Дождя в эту субботу нет, но уже достаточно прохладно – плюс восемь. Нам всем нужно приехать раньше и в форме.

С порога всех удивляет Мари, она раздает каждому участнику выставки футболку с гербом школы и надписью «Самый лучший ученик».

– Это подарки от моего папы. За них платить не нужно. Лучше переводите все свои карманные в фонд, будет полезнее! – говорит девушка и добавляет смеющимся рядом над чем-то в телефоне Марте и Давиду: – Все поняли? Ой, эти двое меня достали. Уберите их куда-нибудь, ничего не делают!

Я замечаю Голда – он ставит на тележку из кухни контейнеры с выпечкой – и подхожу к нему.

– Привет! Соскучилась по нашим малышам?

– Я уже соскучился по вашим малышам, хотя и не знал до этого, что ты в таком шаришь. Запах на весь коридор просто зверский! Дайте кусочек, а? – просит Бэкхем и приоткрывает один контейнер.

– Ну-ка, руки убрал! Покупай, а потом ешь – такой закон.

– Для друга жалко? Жмот. Да ладно, куплю, конечно.

Вскоре мы уже расставляем на прилавке торты и два маленьких холодильника с кухни для запасной выпечки. Чашки, кулер с кипятком и чай тоже тут. Остается пройтись и посмотреть, как справляются другие.

Наша ярмарочная площадка похожа на нарядную елочную декорацию, светится от гирлянд и уличных светильников. Все выглядит так сказочно, и мне не верится, что мы сделали это своими руками.

– Ви, Ви! – кричит Соня. – Сфоткаешься на пробу? Все еще заняты, а мне надо проверить, как принтер печатает на фотобумаге, чтобы без зерен.

– Тогда нужно делать антуражную фотографию под старину, да? – спрашивает Голд.

– Естественно, выбирайте костюмы!

– Что? Я тоже?

– Да хоть бабушку свою позови, давайте только быстрее.

Пара минут, и вот мы уже сидим в напяленных поверх обычной одежды маскарадных костюмах – Голд с приклеенными усами в гусарском пальто и я в темно-красном платье с бантами на размер больше, закрепленном сзади прищепками.

– Ребят, ну не улыбайтесь, пожалуйста. Люди тогда не улыбались на фотках. Будем близки к реальности. Сидите спокойно. Сейчас вылетит дементор!

Щелк!

– Да уж, и высосет из нас всю радость? Только не говори так следующим людям!

– Океюшки! Я пошла печатать.

– Не забудьте отредактировать. Можете поставить мне лицо молодого Ди Каприо!

– Ты что у меня, дурачок? – спрашивает проходящий мимо Давид. – Это молодому Ди Каприо нужно поставить твое лицо!

Парень набрасывается на Голда сзади так, что тот совсем не может его скинуть.

– Блин, Давид, не дурачься, испортишь костюм!

Трудно не смеяться, когда все смеются, но я держусь. В итоге у нас получается самая настоящая фотография в стиле начала прошлого века. Мы оба выглядим смешными и серьезными одновременно, и только сейчас я замечаю – из-под одежды у нас торчат совершенно одинаковые кеды.

– Сонь, а фотка только одна будет?

– Конечно, нет, заплати за вторую – и будет вторая!

– А как же акция?

– Какая еще акция?

– Одну сделай бесплатно, вторая в подарок?

– Ой, Голд, ну и дурак!

В итоге у нас получаются две совершенно фееричные фотографии, и я сразу убираю свой экземпляр в рюкзак, чтобы не помять. До начала прихода гостей остается час, а у нас уже все готово, и я помогаю Тимофею справиться с волнением.

Я чувствую, что время растягивается очень странным образом, секунда длится как десять, и боюсь, что скоро это дивное ощущение прекратится.

– Все будет хорошо? Все будет хорошо!

«Какая у тебя крутая техника!»

– Спасибо, Ви. Я просто боюсь, что им не понравится.

«А ты не думай! Просто получай удовольствие от процесса».

– А тебе нравится? Печь и угощать?

«Да!»

– А если кому-то не понравится?

«Не переживай. Большинству – понравится, но всем нельзя угодить. Это не повод останавливаться».

Успешно подняв настроение Тимофею и самой себе, я думаю, что настраивать кого-то на успех у меня получается гораздо лучше, чем вашего покорного слугу – Вивиан Ковальчик. Я бы хотела перестать лгать, но это – настоящая воронка, в которую засосало настолько глубоко, что выбраться почти нереально.

Вадим уже начинает вести прямую трансляцию, обходит каждую палатку и рассказывает, что же там будет. У него, оказывается, почти сто тысяч подписчиков на YouTube, а это совсем не мало. Я замечаю у самого входа мило беседующих Сашу и Анастасию Дмитриевну и строю идиотскую мину.

Скоро Анджела собирает нас всех для группового фото под баннером, пользуясь присутствием Саши. Тимофей долго не соглашается, но в итоге встает рядом со мной и Алексой.

За десять минут до начала концерта первый этаж школы наполняется самыми разными людьми: важными шишками в деловых костюмах, модными родителями учеников, самими учениками средней школы и теми, для кого эта ярмарка создавалась. Маленькие и не очень, в ожидании чего-то сказочного и прекрасного они светятся ярче, чем уличные гирлянды. И пока мы все переходим через красную ленточку, перетянутую между дверным проемом, ведущим к шатру, они с нетерпением ждут, когда она будет перерезана.

И мы, в свою очередь, как маленькие дети, как первоклассники, движемся вместе с пришедшими на второй этаж, чтобы стать зрителями. Мы делимся на две команды: те, кто принимают участие в концерте, идут в «закулисье», обычные смертные направляются занимать места на «галерке». Таким образом, я выучила еще два разговорных слова.

Слева от меня сидит Тим, справа – Глаша, и я одновременно разочарована и успокоена. Могу насладиться концертом и ни на что не отвлекаться.

Актовый зал выглядит стильно и утонченно: большая сцена с красным занавесом, высокий белый потолок с встроенными светильниками, деревянный пол и стены, украшенные нарисованными театральными масками, свитками и строчками из пьес Шекспира, Чехова, Бомарше. Мягкие стулья с красной бархатной обивкой завершают впечатление того, что мы находимся в настоящем театре.

Удивительное выступление гимнастов, зажигательный драйв рок-группы, гармоничное чтение стихов, исключительное пение и игра Риты, специальный номер, для которого детей просят встать и танцевать на местах, комедийная сценка по мотивам русских народных сказок в современном мире – эти полтора часа пролетают совершенно незаметно.

Ведущие просят оставаться на местах всех, кроме занятых на ярмарке. Мы отправляемся в шатер, и еще никогда в жизни я так не переживала.

Мы теперь, оказавшись за стойками сооруженных прилавков, слышим только, как директор перерезает ленточку, объясняя при этом правила акции. А потом начинается безумство. Около десяти минут все только присматриваются к ларькам, но как только Рита садится за рояль, гостей посещает настоящий ажиотаж, мы продаем кусочки пирогов один за другим: кто-то просит завернуть с собой, кто-то усаживается на лавочках за кофейные столики на подготовленной справа площадке. Мне хочется посмотреть, что происходит в других киосках, но оставить свой пост я не могу.

К нам подходят и больные дети, мы угощаем их печеньем и чаем. Анна Васильевна сама испекла для них слойки и пирожки. Совсем скоро у киоска появляются родители Голда.

– Очень красиво все сделали. Вы большие молодцы, – мать Артура сегодня одета во все белое, а выглядит при этом еще строже.

– Спасибо, мам.

– Сын! Нам, пожалуйста, два чая и два брауни, – говорит отец.

– Нет уж, нам, пожалуйста, целый брауни. Разрежьте на небольшие квадратики. Раздадим деткам.

– Отличная идея, Наталья Савельевна.

Жена смотрит на мужа с укоризной.

Я аккуратно разрезаю пирог, думая, что его мама не такая, какой кажется на самом деле. Все мы скрываемся за масками – у нее это маска строгости, у меня – немоты.

– Вивиша! Что у вас есть вкусного? Шучу! Мне, пожалуйста, целый тирамису с собой