не застаю нашего детища на заднем дворе, от великолепной ярмарки там остается только гирлянда, как эхо смеха каждого посетителя. Словно ничего и не было, нам все приснилось. Ребята выглядят уставшими и даже расстроенными, и меня это тоже начинает угнетать. Голд просит меня перенести наши занятия, потому что Светлана заболевает, и теперь ему нужно сидеть с Каей после уроков. Вишенкой на торте оказывается рассказ мальчиков об уроке стрельбы: мастер Пинг принес в класс лук и тренировочные стрелы для практики стойки, и каждый из ребят попробовал, кроме меня. Ну, конечно, один раз не пошла в школу – и все на свете пропустила. Кроме этого, наши чаепития «за ширмой» тоже переносятся; если Алекса присоединяется ко мне в среду, то Анджела сама не своя, она постоянно что-то забывает и даже не заказывает на четверг обед. Но Анна Васильевна никогда никого не оставит голодным.

– Эти два дня Анджелка меня серьезно пугает. Как ты думаешь, это из-за Роберта?

«А раньше такое случалось?»

– В прошлом году было. Она сослалась на авитаминоз. Это когда витаминов не хватает. Роберт тогда только ее имя узнал.

«Может, дома что-то стряслось?»

– Такие ты смешные словечки выбираешь! Люблю твой словарный запас. Может быть. Да как только узнать? Она даже мне не скажет! Обидно.

«Ничего. Что-нибудь придумаем», – пытаюсь обнадежить подругу и озадачиваюсь сама. Пока я волновалась только за себя и за сохранность моей лжи, вокруг люди проживали свои жизни, переживали из-за своих проблем…

Тимофею, наоборот, триумф на ярмарке сильно поднимает настроение, с ним теперь здороваются старшеклассники, да и вообще много кто в школе знает о существовании такого талантливого ученика.

Пока я стараюсь сконцентрироваться на учебе, меня успевает озадачить и Саша. Я не могу не заметить, что он одет в другую одежду, когда забирает меня в пятницу со школы.

– Ты был дома? – спрашиваю я, когда мы выезжаем на полупустую трассу.

– Ага.

– Чего туда-сюда катаешься?

– Не катаюсь.

– То есть ты не был на работе?

– Это допрос? – друг крайне раздражен.

– Просто интересно. Так был или нет?

– Или нет.

– Почему?

– Взял больничный. И вообще, я там неофициально работаю как бы. Так что какая разница.

– А ты болеешь?

– А ты сегодня замолчишь?

Округляю глаза и замолкаю, затаив на него приличных размеров обиду.

Я искренне надеюсь, что напряжение окружающих меня людей спадет на следующей неделе, но положение вещей только ухудшается. Именно на следующей неделе случаются события, которые определяют мою судьбу. Без шуток. Вот так резко. От самых приятных событий до самых страшных – всего один шаг.

Я снова вхожу во вкус трехчасового сна и чувствую себя как никогда бодрой. В понедельник решаюсь показать всем силу хорошего настроения, прошу маму сделать мне безупречную укладку, угощаю родных завтраком и ставлю специально приготовленные оладьи перед дверью Сашиной комнаты, зная, что он проснется только к полудню, надеваю свои счастливые резиновые неоновые браслеты… И ничего не испортит мне ауру гармонии! Даже то, что Голд обещал показать мне стойки с луком, но забыл, и даже не появлялся в Сети. Я спрашивала его два раза, все ли в порядке, и он врал мне так же, как и я ему. Конечно, он не хочет, чтобы я волновалась, и в школе, как обычно, шутит и смеется. Но я чувствую – что-то не так.

В школу меня отвозит мама, и хорошо, что она очень торопится на работу. Мне срочно нужно вернуть Сашу в нормальное состояние, но я не знаю, как ему помочь, потому что он не сознается, в чем дело. Он так и не извинился за свою грубость, а я так и не могу с ним заговорить. А стоило бы.

Ребята кажутся уже не такими напряженными, как на той неделе, и меня это успокаивает лучше, чем любимая музыка. Даже во время обеда Анджела будто бы ненадолго возвращается к нам.

– Да, так обидно, что мы не можем просто взять и пойти в кино! Давайте съездим на выходных?

– Вот теперь я узнаю нашу старосту!

– Можно всем классом…

– Да что уж классом, давай всеми старшими классами!

– Леська! Хватит меня смущать.

Эту идею поддерживают все, но скоро наше внимание обращают на себя Марта и Давид, которые в очередной раз забывают, что находятся в школе. Сейчас роль грозного родителя берет на себя Мирон, сильно прокашливается, но это не мешает им продолжать целоваться у всех на виду.

– Меня сейчас вырвет! Не могли бы вы свои нежности вынести за пределы школы – куда-нибудь, хм, даже не знаю, домой?! – неожиданно для всех гневается Мари. Ребята с виноватым видом отстраняются друг от друга, и обед мы все заканчиваем уже молча.

Настает время урока стрельбы.

– Ви, прости, что не показал тебе стойку. Надеюсь, сегодня Пин не спросит. Если что, у тебя уважительная причина! – в сотый раз извиняется Голд, а я наивно надеюсь на помощь туториалов и уроков, просмотренных в интернете. Но мастер Пинг продолжает удивлять учеников Академии Канта, и я еще пока не знаю, в какую колонку записать его радостное заявление – в колонку с плюсами или с минусами.

– Все за куртками! Идем на улицу. Стрелять!

Китаец радуется, и ребята радуются вместе с ним (на самом деле он так смешно улыбается, что мальчики не могут сдержать громкого смеха). Я переживаю за такое скорое начало практической части.

– Ви, я облажался по полной!

«Нет, ты что! Это же я не пришла на урок. Не волнуйся».

– Тогда и ты не волнуйся. И куртку застегни, – как бы невзначай говорит Голд и мастерски переводит взгляд.

На улице оказывается по-волшебному тепло. Я смотрю на свой фитнес-браслет – девятнадцать градусов.

– Ви! Я перегнул с курткой. Мастер Пинг, видимо, еще проходит акклиматизацию. Давай положу на лавочку.

Снимаю куртку и отдаю Голду. Он так мило старается загладить вину, но вины-то никакой нет!

Мы проходим на спортивную площадку, где уже упражняются наши атлеты. Откуда ни возьмись к нам подбегают одноклассники с совершенно довольными лицами.

– Мы слышали, что вы будете стрелять!

– Хотим посмотреть, как вы ударите в грязь лицом!

– Никто не будет падать в грязь лицом, Егор, – строго говорит Анастасия Дмитриевна. – Это все-таки опасно, поэтому для первого раза я посмотрю.

Специально для нас установили прочную на вид стенку из деревянной оплетки, перед ней стоят три мишени, будто взятые из кадра анимационного фильма, совершенно новые и не тронутые еще случайной или специально пущенной стрелой. Рядом стоит подставка с небольшим количеством стрел и всего один тренировочный лук.

Вроде бы мне ничего не стоит повторить движения за учителем, да? И кто вообще выбрал его в учителя! Толком ничего не сделали, а уже стреляем. Ужас!

– Сначала я показать. Потом мальчики стрелять, потом девочки. Это проба. Тренировка. Не боимся. Не страшно.

Солнце пригревает макушку, и я жалею, что уже успела с ним попрощаться. Никогда не знаешь, когда снова встретишь старого знакомого.

Наш сенсей стреляет прямо в яблочко, да так, что я даже не успеваю проследить за движениями его рук. С координацией у него точно все в порядке.

Первым после Мастера вызывается, конечно, Бэкхем, его стрела смешно падает куда-то рядом с левой мишенью.

– Глаз-алмаз, Бэк!

– Можно еще раз? – спрашивает раздосадованный парень, но учитель непреклонен: если он решит, то даст всем выстрелить еще по одному кругу.

Михаил выстреливает немного ближе, но тоже в землю. Мастер не разрешает собирать использованные стрелы, что кажется всем нам странным. Мы вообще уже много раз ставили под сомнение его педагогические навыки, но что поделать – мы сами выбрали этот курс.

Голду удается по-настоящему попасть в мишень! Точнее, задеть ее снизу так, что стрела приземляется прямо между ножек подставки. Глаша и Рита стреляют лучше мальчиков, и по спортивной площадке проносится удивленный гул. Рита даже на самом деле пронзает мишень, стрела застревает в крайнем секторе.

Когда очередь доходит до меня, я вытираю вспотевшие руки о юбку и читаю про себя мантру: «Просто повтори за ними, просто повтори за ними». Рита передает мне лук и ободрябще улыбается, мне кажется,