прям совсем нет, вряд ли. Хотя бы один должен быть, типа прям лучший-лучший друг. Или подруга.

— Подруга? Хммм…

— Что такое?

— Да так, пока ничего… Но я возьму это на заметку.

Лиза стала тыкать вилкой в своей тарелке, уйдя в свои мысли. Алиса же доела свою порцию и снова потянулась к кружке с недопитым кофе. Она наблюдала за сестрой, ничего вслух не говоря, но сама думала о том, что Лиза будто чего-то недоговаривает. Ох, и не нравился же ей этот Макс.

— Ты сегодня какая-то немногословная, — внезапно перевела тему Лиза. — Вроде так хорошо провели время, по твоим словам, а рассказываешь мало.

Алиса загадочно улыбнулась.

— Ну давай, расскажи еще что-нибудь хорошее, веселое о вашем походе. Мне надо переключиться, иначе я загонюсь совсем.

— Мне и правда есть, что еще рассказать интересненького.

— Таак, выкладывай, — лицо Лизы сразу преобразилось. Она убрала тарелки со стола, так и не доев свою еду, налила стакан воды, и сестры перешли на диван в общую зону. — Только не говори, что Ле́рон был с вами.

— Ну что ж… Вот и сказочке конец, — рассмеялась Алиса.

— Серьезно? — удивилась Лиза. — То есть они настолько неразлучны с вашим преподом?

— Видимо, да. Мы все были слегка ошарашены этим. Он, правда, приехал отдельно ото всех к вечеру.

— Слушай, Лис, а может они встречаются? — голос Лизы был вполне серьезным. — Работа работой, но это… Ваш Константин Николаевич всегда был так принципиален с составом вашего похода, а тут вдруг пустил какого-то левого иностранца, с которым познакомился от силы несколько месяцев назад.

— Да все может быть. Уже все над этим шутят. Или не шутят, — добавила Алиса тоже серьезно. — Но это вообще не важно! Слушай дальше, на костре ребята его вынудили не просто немного с нами поговорить, а даже рассказать целую историю. Социолога, то есть. И он на удивление был довольно общительным, шутил, смеялся с Константином Николаевичем постоянно. Прям нормальный человек будто. А еще он отлично разговаривает на русском. Будто родился здесь. Хотя говорит, что среди его родных русских не было.

— Прям реально хорошо?

— Лучше многих, я бы сказала. И вообще без какого-либо акцента.

— А сколько ему лет?

— Мне он так и не ответил на этот вопрос. На вид лет двадцать пять, не больше. Но вот в остальном такое впечатление, будто он гораздо старше. Я даже теряюсь.

— Ты его спрашивала?

— Дааа… В общем-то мне удалось с ним пообщаться наедине…

— Да лааадно? И ты молчала?! — Лиза одновременно радостно и возмущенно уставилась на сестру. — С этого и надо было начинать вообще-то. А она мне про ваши страшилки.

— Ну при Маше я не хотела рассказывать, а потом я пошла в душ, мы сели кушать, неподходящий момент был… Зато сейчас вот рассказываю.

Алиса начала свое подробное повествование: как они начали беседовать и о чем вообще говорили. Лиза слушала внимательно и с огромным интересом, периодически вставляя «охренеть, офигеть» и тому подобные эпитеты. В конце рассказа она сделала заключение, что у Алисы все-таки наметанный глаз на интересных персонажей, история жизни Ле́рона ее тоже очень сильно тронула. С условием, что он не привирал, конечно. И еще она заметила, что Ле́рон, похоже, алкоголик похлеще их поэта Алексея Венедиктова. Алиса с ней согласилась, но в целом она решила, что он, скорее всего, преувеличил насчет второй бутылки. И она, наконец, смогла понять, почему у нее было стойкое ощущение, что Ле́рон не вписывался в этот мир, будто был вырезан из книги и вставлен в глянцевый журнал. Причины были в его своеобразном мышлении и поведении, необычных рассуждениях и тем образом жизни, который он вел раньше и сейчас. Он просто не вписывался в их привычное общество. Когда она поняла это, ее отпустило чувство тревоги, потому что она, наконец, нашла объяснение всему. Она очень надеялась, что у них была не последняя такая беседа. И ее надежды оправдались.

***

В понедельник занятия у сестер заканчивались в одно время, поэтому они решили немного прогуляться и дойти до выставки, на которую они давно планировали вместе сходить, но дотянули до такой степени, что она уже заканчивалась. Алиса с Машей вышли на крыльцо университета и ждали Лизу, которая почему-то задерживалась. В этот день резко подморозило и начал идти снег — крупными пушистыми хлопьями. Алиса, вытащив по этому поводу зимнее длинное бежевое пальто с большим молочного цвета колючим шарфом, стояла, закутавшись в него с носом. Маша была не так предусмотрительна и оделась как обычно, поэтому чуть подмерзала, переминаясь с ноги на ногу. Алиса пригласила Машу пойти с ними, но та отказалась, потому что заняла это время другими делами. Когда в дверях наконец появилась Лиза, Маша попрощалась с Алисой и убежала, оставив сестер вдвоем.

— Мне сейчас позвонил мой тренер, просила перенести тренировку с пяти на два, — сказала Лиза. — Я ничего не ответила пока, сказала, что перезвоню. Как думаешь, нормально будет, если мы после тренировки сходим на выставку? Она до шести вроде?

— Да, нормально. Я пока в парке прогуляюсь тогда.

— Не замерзнешь? — Лиза оценивающе осмотрела сестру. — Может, со мной на тренировку сходишь?

— Нет, это нужно за формой ехать. Твоя-то в машине. Я лучше схожу за кофе и подышу свежим воздухом.

— Вчера не надышалась? — улыбнулась Лиза.

— Воздуха много не бывает. Теме позвоню еще, может он освободился и составит мне компанию.

— Ладно, я тогда побежала. Мне заехать за тобой или встретимся на выставке?

— Давай там. Если что-то изменится, я позвоню.

— Окей, до встречи тогда.

Лиза чмокнула сестру в щеку и побежала к машине. Алиса проводила ее взглядом и взяла телефон, чтобы позвонить Теме. Он ответил, что будет занят еще в районе часа, но ему было бы тоже интересно сходить с ними. Они договорились встретиться через полтора часа у выставочного зала.

Договорив, Алиса убрала телефон в карман, и в этот момент сзади раздался голос, окликнувший ее по имени, которого она совершенно не ожидала услышать. Удивленно обернувшись назад, она обнаружила за своей спиной Ле́рона. Он был облачен в длинное черное пальто нараспашку, под которым виднелся свитер, явно новый, но словно специально растянутый и потертый; шею укрывал большой вязанный черный снуд, а волосы были спрятаны под забавной черной трикотажной шапкой-виллевалкой. Она была натянута на лоб Ле́рона так низко, что почти полностью скрывала брови, отчего его взгляд казался еще более высокомерным. На ногах были все те же черные ботинки и широкие штаны с объемными карманами. А кисти рук покрывали трикотажные перчатки