— А какая тебе разница, влюблюсь я еще раз или нет?

— Я хочу доказать тебе, что такая возможность существует.

— Для чего? Ты проводишь научное исследование?

— Нет, — прошептала Саманта. — Я хочу это выяснить для себя.

— Понятно. — Он ласково погладил Саманту по светлым волосам, собранным в тугой узел, немного поборолся со шпильками, которые удерживали прическу, и наконец выпустил на волю ее роскошные волосы, которые густой волной рассыпались по ее спине. — Боже мой, какие у тебя прелестные волосы, Сэм!.. Паломино, белогривая моя… — еще тише прошептал Тейт. — Малышка паломино… Как же ты прекрасна!

Солнце заглянуло в окно и заплясало в золотистых нитях ее волос.

— Нам пора возвращаться, — ласково, но твердо проговорила Саманта.

— Ты так считаешь?

— Да.

— Почему?

Он целовал ее в подбородок, в шею… Саманта не останавливала его, но больше ничего позволять ему не собиралась.

— Зачем нам сейчас возвращаться, Сэм? О Господи, ты такая прелестная!

Она почувствовала, как по телу Тейта пробежала дрожь, и отодвинулась, легонько покачав головой:

— Нет, Тейт.

— Почему нет? — В его глазах вдруг сверкнул огонь, и Саманта даже испугалась.

— Потому что мы не должны.

— Да брось! Я мужчина, ты женщина… мы же не дети! Чего ты хочешь? — он раздраженно повысил голос, распаленный желанием. — Идеального романа? Хочешь, чтобы я надел тебе на палец обручальное кольцо прежде, чем уложить кровать?

— А чего ты хочешь, ковбой? Немного покувыркаться на сеновале?

Ее слова пронзили Тейта, будто пули. Он ошалело воззрился на Саманту, а затем медленно покачал головой.

— Извини, — холодно проговорил он и пошел к кухонной мойке мыть чашки.

Однако Саманта не сдвинулась с места и не сводила с него глаз. Когда он закрыл кран, она сказала:

— А мне нечего извиняться. Ты мне нравишься. Честно говоря, — она протянула руку и коснулась его плеча, — ты мне ужасно нравишься. Но я не хочу снова страдать.

— Ты не можешь получить гарантий, что не будешь страдать, Сэм. Никто тебе их не даст. Во всяком случае, я не дам. Все такие гарантии — ложь.

В словах Тейта была доля правды, и Саманта это понимала, но ей хотелось не обещаний, а чего‑то реального!

— Знаешь, чего мне хочется? — Сэм обвела взглядом комнату. — Хочется вот этого. Чтобы и через двадцать с лишним лет человек меня любил, чтобы мы с ним были единым целым.

— А ты думаешь, они вначале были в этом уверены? По — твоему, они тогда знали то, что знают сейчас? Черта с два! Она была владелицей ранчо, а он наемным работником. Вот и все, что они знали.

— Ты полагаешь? — Из глаз Саманты сыпались искры. — А хочешь, я тебе скажу, что они еще знали? Наверняка знали?

— Что?

— Что они любят друг друга. И пока я не обрету этого, не найду человека, который полюбит меня и которого я буду любить, я в такие игры не играю!

Тейт открыл входную дверь и, когда они с Самантой вышли, запер ее на ключ.

— Пошли.

Но, проходя мимо, Сэм увидела, что он не сердится. Он ее понял, и Саманта поймала себя на мысли, что ей интересно, как события будут разворачиваться дальше. На миг, всего на один миг ей захотелось отбросить осторожность, но она решила, что этого делать не следует. Не потому, что не испытывала желания, а, наоборот, потому, что слишком хотела Тейта. Тейт Джордан был потрясающим мужчиной.

— Мы сюда еще когда‑нибудь приедем? — Саманта заглянула в глаза Тейту, который, подставив сложенные ладони, помогал ей взобраться на лошадь.

— Ты этого действительно хочешь?

Саманта медленно кивнула. Тейт улыбнулся и промолчал. Она перекинула ногу и вскочила в седло. А еще через мгновение, держа в руках поводья и подгоняя Красавчика, Саманта летела вместе с Тейтом Джорданом навстречу ветру.

— Ну как, хорошо покаталась, дорогая? — благодушно спросила Кэролайн у входящей в гостиную Саманты, разрумянившейся, с блестящими глазами и распущенными волосами, ниспадавшими на плечи. Она казалась олицетворением

молодости, здоровья и красоты, и Кэролайн невольно позавидовала ей, глядя, как она уютно устраивается в кресле калачиком, поджимая под себя еще не утратившие юной гибкости ноги.

— Да, тетя Каро, спасибо. — Саманте ужасно хотелось признаться Кэролайн, что она побывала в домике, но делать этого было нельзя.

Однако возбужденность не проходила. Саманта была взволнована и происшедшим в домике, и тем, что они с Тейтом целовались в стойле Черного Красавчика. Поцелуи Тейта словно прожгли ее насквозь, проникли в самую душу. Тейт был так непохож на знакомых мужчин, он был сильнее, независимее и притягательнее всех, кого она когда‑либо знала… и узнает.

— Ты уже с кем‑нибудь виделась сегодня утром? — Небрежный вопрос Кэролайн был порожден тридцатилетней привычкой жизни на большом ранчо, отчасти напоминавшей жизнь в коммуне. Здесь не проходило и часу, чтобы кто‑нибудь с кем‑нибудь не встретился, не обменялся парой фраз и не услышал новости еще о ком- нибудь.

Сэм чуть было не воскликнула: «Нет, я никого не видела», но потом все же решила сказать Кэролайн правду:

— Я повстречалась с Тейтом Джорданом.

— А… — довольно равнодушно, без особого интереса протянула Кэролайн. — Ну и как после вчерашнего самочувствие Санта — Клауса? Дети всегда от него в восторге.

Сэм так и подмывало вставить: «Я тоже», но она не осмелилась, а лишь поддакнула:

— Еще бы! Он очень симпатичный человек.

— Так ты теперь к нему более снисходительна? Ненависть прошла?

— Да у меня ее и не было! — Саманта налила себе кофе, стараясь держаться как можно непринужденней. — Мы с ним просто не сошлись во мнениях насчет моей способности ездить на Красавчике.

— А теперь он свое мнение изменил?

Саманта кивнула с довольным видом.

— Ну, так неудивительно, что он тебе теперь нравится. Кукушка хвалит петуха… Впрочем, Тейт и вправду славный человек, хоть и ругал тебя за то, что ты уселась верхом на Черного Красавчика. Он знает ранчо как свои пять пальцев, не хуже нас с Биллом.

«Как свои пять пальцев… даже про домик ему известно», — подумала Саманта и, чтобы скрыть улыбку, поспешила отпить глоток кофе.

— Чем вы сегодня намерены заниматься, тетя Каро?

— Как всегда, бухгалтерией.

— В Рождество? — Ответ Кэролайн шокировал Саманту.

Кэролайн кивнула с видом человека, исполняющего свой долг: