— Все еще занимаешься тем самым делом? — удивилась Маруся. — Тогда почему в «Оресте» больше не появляешься? А тот мужик, который в прошлый раз в оранжевом костюме валялся пьяный, сейчас здесь в охране работает. С ним в смене — еще один, говорит, что товарищ по цеху. Наверное, в одной бригаде раньше работали. А в ресторан их, видимо, по большому блату устроили, кто-то очень хорошо попросил. Тань, я на всякий случай попыталась что-нибудь про их прежнюю работу выяснить, но они то молчат как рыбы, то вообще лыка не вяжут, — разочарованно объявила мне Маруся.

Я пока и сама не знала, могут ли мне понадобиться алкаши, уволенные из строительной бригады, но в любом случае Маруськина помощь заслуживала вознаграждения. К тому же иногда даже и такие свидетели, как мои два знакомца, Вася и Серега, не бывают лишними.

— И еще, Тань. У меня к тебе просьба есть… — замялась Маруся. — Понимаешь, одному моему знакомому предложили выгодную сделку. Слишком выгодную, я бы сказала. Конечно, строительство ресторана в центре города со временем окупится, но все равно, мне кажется, что-то здесь не так. Ты знаешь, Гошины ребята район Набережной хорошо контролируют, а вот в центре… А Филатов… Помнишь, тип в коричневой дубленке к нам подходил? Так вот, репутация у него хорошая, но еще раз проверить все-таки не помешает. Можешь посодействовать? У тебя, кажется, в ментуре кто-то есть… — жалобно напомнила мне Маруся.

— Слушай, ты мне телефончик оставь на всякий случай, я тебе перезвоню потом, — вздохнув, сказала я. — Постараюсь узнать, кто такие дела в мэрии курирует, но чуть позже. А пока — не могу, сама знаешь, как хорошо моя голова соображает по утрам.

Маруська рассмеялась, продиктовала цифры и быстренько попрощалась. Несмотря на ее легкомысленный образ жизни и просто поразительные способности впутываться в различные неприятности, Маруся мне нравилась. Я вообще придерживаюсь мнения, что каждый имеет право жить, как может. Если, конечно, это не мешает спокойно жить всем остальным. В любом случае осуждать Маруську я не собиралась — она не только была человеком беззлобным, так еще и в некотором смысле полезным для общества.

Закончив рассуждения об отдельно взятой «ночной бабочке», я вернулась к реальным проблемам и заботам о «хлебе насущном». Как и подобает гостеприимной хозяйке, мне необходимо было накормить Юльку «сытным, полезным и вкусным завтраком», как советовала старая умная книга по ведению домашнего хозяйства, доставшаяся мне от бабушки. Честно говоря, прямо с утра заниматься кулинарными изысками мне не хотелось, поэтому я решила выполнить непреложные правила этого бесценного «учебника жизни» весьма условно.

Правда, еще предстояло выбрать, какие именно условия я смогу выполнить с максимальной точностью. В общем, я уже достала из холодильника кусок сыра, сунула в тостер ломтики хлеба, открыла клюквенный джем, решив, что моя гостья сама по ходу утренней трапезы решит, что из вышепредложенного является сытным, что — вкусным, а что — полезным. Я же решила не забивать себе голову такими мелочами и отправилась в ванную.

Наслаждаясь ароматом клубничной пены, я почти полностью отрешилась от всех земных проблем и вознесла свои мысли в более совершенное измерение. Впрочем, совсем ненадолго. И тут же вернулась на грешную землю, потому что работы у меня на ней было предостаточно.

Юлька уже проснулась.

— Тань, извини, что я вчера навязалась на твою шею, — смущенно сказала она, едва пожелав мне доброго утра.

— Вот еще, глупости какие, — отмахнулась я. — Это, кстати, большой вопрос, кто кого использовал. Думаю, мы квиты.

Девушка поймала мой взгляд, посмотрела на белый халат и марлевые маски — реквизит вчерашней театральной постановки — и от души расхохоталась, вспомнив наш любительский спектакль.

— Может быть, мне позвонить папе, чтобы он меня забрал? — робко спросила Юлька, когда я предложила отвезти ее домой.

— Ага, расскажи ему, что уже поссорилась с мужем, и поплачь в жилетку, — отреагировала я совершенно невинным тоном. — И как ты объяснишь причины?

Юлька в смущении опустила глаза в кофейную чашку: видимо, такая перспектива ей не очень понравилась.

— Но у тебя же нога болит… — напомнила мне заботливая гостья через некоторое время. — Тебе вчера доктор прописал постельный режим.

— Жива же я до сих пор, — безапелляционно ответила я, наливая себе и Юльке очередную порцию кофе. — Слушай, у меня к тебе просьба: не говори пока никому, что у меня есть эта квартира.

На мой просительно-вопросительный тон она даже обиделась.

— Как ты могла подумать, что я повсюду болтать буду! — И тут же жалобно спросила, возвращаясь к своим проблемам: — Тань, как мне теперь с Артемом помириться?

Я только глубоко вздохнула и неторопливо сделала глоток кофе. В общем, я еще раз убедилась, что люди интересуются в основном только своими делами и им глубоко наплевать на окружающий мир. С точки зрения среднестатистического обывателя, чужая смерть значит гораздо меньше, чем хотя и временная, но зато собственная головная боль. Несмотря на такую среднестатистическую Юлькину ограниченность, она не перестала мне нравиться — я уже давно научилась относиться лояльно к людским недостаткам и слабостям. Особенно к тем, которые мне лично не сильно мешали.

— Не волнуйся, сейчас все уладим, — пообещала я, собираясь с мыслями.

В том, что мне без труда удастся помирить двух влюбленных, я даже не сомневалась: Артем ведь, помнится, очень переживал Юлькин отъезд и почти не надеялся на ее прощение.

* * *

— Н-ну, уехала она… К вам… вечером еще, — бормотал Артем в телефонную трубку. — Сказала, подаст на развод… Как? — вскочил он с дивана. — К-как не приезжала? — побелело его отражение в зеркале.

Войдя в этот момент в комнату, я мгновенно поняла по воспаленным глазам Макарова, что уснуть в эту ночь ему так и не удалось. Об этом свидетельствовала и почти пустая бутылка коньяка. Чтобы окончательно не довести отца, а заодно и мужа до сердечного приступа, Юлька, шедшая следом за мной, бросилась вырывать у последнего телефонную трубку.

— Папа, папочка, это я, — защебетала она торопливо. — У нас все в порядке, это Тема так шутит, не обращай внимания… Да, конечно, сегодня же приедем… Пока, целую. — Она положила трубку на рычаги и с облегчением вздохнула.

Сам Макаров ничего не понимающими глазами смотрел то на меня, то на Юльку. Видимо, стоя рядом с женой, он пока не мог поверить, что она все-таки вернулась. Минуты через две в его взгляде сверкнуло осмысление, и он бросился ее целовать. Но Юлька не позволила ему вдоволь порадоваться знаменательному своему возвращению — в ее глазах это событие не шло ни в какое сравнение с чувствами встревоженного мужем родителя.

— Ты с ума сошел? — совершенно спокойно спросила она Артема, освобождаясь от его объятий. — Ты бы еще объявления о моей пропаже развесил на столбах! Я же тебе вчера на пейджер сообщение сбросила. Ты его прочел?

Артем сначала порылся в карманах, а потом схватился за голову.