Она на них глянула, и они оба двинулись к священнику. Скалли знала, что надо бы остаться и поговорить с Кристианом, но сейчас она была слишком потрясена для этого.

Она была уже на полпути к двери, когда отец Джо, между двумя охранниками, держащими его за руки, сказал:

— Вы сдались, да? Вы опустили руки.

Она обернулась, застыла. Перед ней были только глаза отца Джо, горящие напором, религиозным жаром, который потряс ее до самой глубины души.

— Вы не имеете права опускать руки! — сказал он ей сурово.

Скалли, совершенно сбитая с толку, не в силах собраться с мыслями, резко развернулась и вынеслась из дверей, будто запущенная в полет словами бывшего попа.

Ведя белый «таурус» по расчищенной двухполосной дороге через снегопад и сумерки, Фокс Малдер видел далеко впереди преследуемый снегоочиститель. В дни его службы в ФБР он не был специалистом по наружному наблюдению за автомобилями, но сейчас он чувствовал, что работает правильно — хвостовые огни грузовика виднелись на вполне безопасном расстоянии.

Ему приходилось ехать быстрее, чем он сам бы ехал по такой дороге, без цепей и даже без зимней резины, если на то пошло, а снегоочиститель пер вперед с весьма впечатляющей для таких условий скоростью.

Все же какое-то время это уже продолжалось, и Малдер, чувствуя уверенность, достал сотовый телефон, не отрывая взгляда от дороги. Грузовик впереди с неожиданной легкостью выполнил резкий поворот и скрылся из виду.

Уходя в тот же резкий поворот, Малдер выбирал номер быстрого набора, и когда он свернул — прямо перед ним стоял этот снегоочиститель! Прямо перед ним, поперек дороги. Посередине.

Вывернув руль и ударив по тормозам, Малдер остро почувствовал свою беспомощность, потому что «таурус» стал неуправляем.

Со страшной силой — клацнули зубы — легковушка боком влепилась в грузовик, ее отбросило, завертело — на большой машине вряд ли даже царапина осталась, — потом ударилась в боковой сугроб при дороге и остановилась так резко, что сработали подушки безопасности.

Пока подушка сдувалась, Малдер сидел за рулем, оглушенный, и соблазнительный покой обморока звал его в темноту, откуда можно, как Малдер понимал, и не вернуться. Он сопротивлялся этому соблазну, хотя и наполовину уже отключился и не видел, как движется к нему, к его машине, снегоочиститель.

Грузовик ударил в «таурус», и Малдер очнулся, будто прямо в ухо ему зазвенел будильник. Плохо соображая, он выглянул над сдувающейся подушкой в боковое окно и увидел в ветровом стекле снегоочистителя зверское лицо Янки Дацишина — грузовик пер вперед, сминая правый борт «тауруса», сталкивая в снежную насыпь.

Малдер собрался с мыслями и понял, что происходит, попытался выбраться из водительской дверцы, но спрессованный давлением снег не давал ее открыть. В отчаянии он стал открывать окно, и оно — невероятно! — поползло вниз. Снег стал осыпаться, освобождая его, но недолго длилась радость Малдера: снег осыпался, потому что машина упиралась теперь не в снег, а в воздух.

«Таурус» спихивали прочь с насыпи.

Из машины, которая быстро превращалась в гроб, Малдеру не было видно самого худшего: насыпь была крутой и обрывалась в русло замерзшего ручья. А что Малдеру было видно — это нож снегоочистителя, давящий на его машину с упорной, неодолимой и неумолимой силой, сбросившей в конце концов «таурус» за край, и машина полетела кувырком…

Малдер был в сознании, пока вертелся кубарем, в ушах стоял грохот сминаемого металла, и когда с тошнотворным металлическим скрежетом падение машины остановилось на дне, Малдер от удара потерял сознание, потому что подушки безопасности уже не было.

А наверху, на гребне, снегоочиститель, прорезающий фарами темноту, сдал назад, развернулся и поехал по пустынной дороге, оставив разбитую машину. Что ее найдут — шансов было так же мало, как и что водитель ее выжил при таком падении.

Все еще потрясенная разговором с отцом Джо в палате своего маленького пациента, Дана Скалли вошла в уютную темноту своего кабинета, закрыла за собой дверь и привалилась к ней, стараясь собраться с мыслями.

Наконец она подошла к столу, включила настольную лампу и села за компьютер. Ввела одной рукой пароль, другой протирая глаза, и стала ждать, пока оживет экран.

Рассеянной рукой она взяла стопку сделанных раньше распечаток, сложенных как попало, и стала их разбирать. Случайно она уронила сколотую пачку листов, наклонилась и положила сверху уложенных теперь по порядку распечаток. Тут ее взгляд привлек заголовок, набранный полужирными прописными буквами:

РУССКАЯ СХЕМА ТЕРАПИИ СТВОЛОВЫМИ КЛЕТКАМИ ПРИ ТРАНСПЛАНТАЦИЯХ

Под заголовком была фотография врача с собакой.

Скалли наморщила лоб, глядя на страницу, потом пролистала папку и остановилась, найдя новую фотографию, резко привлекающую внимание. Там тоже были сняты врач с собакой, но собака была не обычная.

Из шеи торчала голова другой собаки.

На миг Скалли застыла, таращась на это фото, потом вылетела из кресла, будто подброшенная пружиной, роясь рукой в кармане халата в поисках сотового телефона, и бросилась прочь из кабинета, нажав на ходу кнопку быстрого набора.

Идя по коридору с телефоном возле уха, она услышала голос Малдера:

— Как видите, я занят. Оставьте мне сообщение.

— Черт! — выругалась она, отключила бесконечную инструкцию, произносимую механическим женским голосом, и сказала: — Малдер! У меня к тебе разговор, очень срочный, Малдер! Позвони, как только сможешь. Хочешь верь, хочешь не верь, но та женщина из ФБР — живая. По крайней мере частично.

В конференц-зале, превращенном в импровизированный командный пункт, горстка агентов ФБР еще работала над делом, но горячка схлынула. Агент Моника Бэннэн погибла, как и помощник ответственного спецагента Дакота Уитни. Оставшийся и более ограниченный путь расследования лежал через госпитализированного отца Джо Криссмена и его связь с предполагаемым торговцем контрабандными донорскими органами Францем Томчезином.

На звонок стационарного телефона ответила лично ответственный спецагент Фосса — неприветливого профессионального вида женщина, которую Фокс Малдер и Дана Скалли видели в этой комнате, но поговорить им тогда не пришлось.

Сейчас, правда, ответственный специальный агент Фосса поговорила с Даной Скалли, пусть и недолго.

Но разбираться с этим звонком она не стала, а сказала спецагенту Драмми:

— Это тебя.