Тощий доктор стал снимать швы — операция готова была начаться. То есть она была готова начаться, как только будут удалены остатки первой попытки — обезглавленное тело сотрудницы ФБР.

Шаги Малдера скрипели по ровному снегу, слегка припорошенному свежим снегопадом. По следам русского он вышел на поляну.

Впереди расположился какой-то странный конгломерат зданий. За цепочной изгородью, в желтоватом полумраке внешнего освещения, питаемого гудящим где-то генератором, громоздился… жилой поселок? Фабрика какая-то? Ферма?

Малдер насчитал четыре потрепанных жизнью дома на колесах бок о бок с какими-то еще фанерными строениями. Далеко от цивилизации, зато к чему-то другому, наверное, близко…

Пригнувшись, с монтировкой в руке, он приблизился.

За толстыми стеклами очков глаза тощего хирурга уродливо вырастали, расплывались в стороны. Он сосредоточился, занес скальпель над шеей Франца Томчезина. По-русски приказал что-то ассистентке, и она подала ему зажим. В очках отразилась сшитая артерия, над которой он сейчас работал.

Янка Дацишин, похожий в халате и шапочке на ассистирующего хирурга, вторгся в личное пространство доктора, наклонился над Францем на каталке и убежденно зашептал по-русски:

— Ты выживешь, Франц. У тебя будет хорошее и крепкое тело… такое, о котором ты всю жизнь мечтал…

Франц сделал слабую попытку ответить, но тощий доктор — уже без малейших признаков добродушия — рявкнул на них по-русски, и грубый Янка Дацишин сжался, как ребенок, получивший выговор от учителя. И будто ради утешения, он перевел глаза на ванну, куда погрузили голую и одурманенную Черил Каннингэм, оценил «хорошее и крепкое тело», о котором говорил только что.

Как раз сейчас Черил готовили к операции — ассистент хирурга рисовал вокруг ее шеи желтый йодный воротник, указывающий точное место, где будет хирургически отделена голова.

Малдер перелез через изгородь — пальто и перчатки защитили его от натянутой поверху колючей проволоки — и довольно тихо свалился в сугробы на территории этого импровизированного поселка. Пригибаясь, он пробрался к трейлерам, стоящим в центре огороженной зоны. Тут его отвлекло какое-то движение за спиной, он повернулся — и увидел темный силуэт собаки.

Зверь рычал. И еще рычала какая-то другая собака, очевидно, где-то рядом, но Малдер видел только одно животное и уже подумывал было податься назад к изгороди, как тварь прыгнула на него — не реальное что-то, а темная тень, со злобным рычанием, она летела как в стереокино и казалась все же очень реальной. Но где же вторая собака?

Он сгруппировался, готовясь встретить атаку, и зверь низко и быстро налетел на него на полной скорости, прыгнул на горло, отрываясь от земли, в прыжке пролетел через желтый луч света от лампы — и Малдер увидел не одну голову, а две: две щелкающие зубами головы, капающие слюной, на одном собачьем туловище.

В операционной тощий доктор — взгляд увеличенных очками глаз сосредоточился на скальпеле возле шеи Франца Томчезина — отвлекся на звук собачьего лая. Лай доносился снаружи, но тут же запустил цепную реакцию рычания и лая зверей соседней псарни, и врач выкрикнул какой-то приказ по-русски.

Ассистенты тут же оказались рядом с ним. И точно так же по-русски он сказал Янке Дацишину:

— Вы хотите, чтобы я вам творил чудеса в этом сумасшедшем доме? Прекратите это как-нибудь!

Янка быстро вышел из операционной на псарню, откинув занавес, а тощий доктор подошел к пластиковой ванне, где ожидала Черил Каннингэм. Из-под ледяной каши ее тело было едва видно, хотя желтый йодный воротник выделялся отчетливо.

Доктор приложил скальпель к ее шее.

Янка тем временем вылетел из дверей на холодный воздух огороженного двора, озирая чуть подсвеченную желтым ночь в поисках источника суматохи. Но русский в своем медицинском халате и шапочке ничего не слышал и ничего не видел подозрительного, пока наконец взгляд его не упал на что-то коричневое и большое на цепочной изгороди.

Он подошел ближе, и это пятно превратилось в коричневое пальто, которое было на том агенте ФБР! Еще ближе — и Янка углядел, что материя порвана и вспорота — наверное, кто-то из зверей до незваного гостя добрался.

Но это допущение развеяло шевелящееся тело в снегу — окровавленный и серьезно раненый пес. Он был в буквальном смысле полумертв — одна голова тяжело дышала, у другой был провален череп.

От упавшего зверя уходил кровавый след — отпечатки ног четко читались на снегу, и вели они к дому. Русский проследил путь нарушителя за угол трейлеров, а там они исчезали в вытоптанной тропе.

Никаких признаков, где этот нарушитель сейчас. Но Янка его найдет.

И закончит работу, начатую двухголовым псом.

Буксир выволакивал лебедкой вверх по склону белый «таурус», когда примчался черный «экспедишн» и резко остановился за полицейской машиной. Коповская мигалка заливала сугробы синим и красным светом, как заливает яркий сироп шарики мороженого. Но ничего праздничного в этой мрачной сцене не было.

Дана Скалли — кашемировое пальто развевается на снежном ветру — быстро выпрыгнула с пассажирского сиденья машины и подошла к молодому полицейскому.

— Я Дана Скалли, — представилась она и мотнула головой в сторону поднимаемой машины. — Это мой автомобиль.

— Да, — согласился полисмен, — мне ваше имя сообщили. Я разговаривал с какой-то шишкой из ФБР, который позвонил из самого Вашингтона.

— Уолтер Скиннер, — кивнула Скалли еще раз.

Коп глянул ей за спину — на высокого мужчину в темном пальто, вышедшего с водительского сиденья внедорожника.

— Это он, — сообщила Скалли.

Из предварительного звонка Скиннера Скалли знала уже, что машину нашли пустой, но все же спросила у полисмена:

— Какие-нибудь следы от водителя остались?

Он показал ей то, что держал в правой перчатке: сотовый телефон Малдера. Что-то красновато-черное застыло коркой на наушнике прибора.

— Нашли выброшенным, застрял в сугробе, — поясни полицейский. — Очевидно, в момент катастрофы водитель говорил по телефону — и зачем-то открыл окно.

Скалли взяла телефон, и полицейский сделал такое лицо, будто хотел сказать, что это не положено. Но не сказал. Скалли повернулась и пошла навстречу Скиннеру.

— Полицейский нашел вот это, — сказала она взволновано. — На нем кровь.

Заместитель директора ФБР Уолтер Скиннер был фигурой заметной — шесть футов один дюйм — и просто нависал над миниатюрной Скалли. Лысый, в очках, с профессорским лицом и телосложением спортсмена, Скиннер излучал обманчивое спокойствие, профессиональное хладнокровие, скрывавшее жар. Этот человек был Малдеру и Скалли куда больше, чем просто начальником, и к решительным действиям был готов, как будто ему была только половина его пятидесяти с чем-то.