– Что, все? – слабым голосом спросил Амий, которого поддерживали охранники, не зная, куда бы его приткнуть. – Подождите, а второй как же…

И тут Селес тоже упал, тяжело стукнувшись об асфальт затылком. Он по-прежнему сжимал в кулаке крюк, а вот Айа свой потеряла – он торчал у Селеса в подреберье, воткнутый глубоко и надежно.

– Черт, так быстро, я даже заснять ничего не успел… – послышалось из толпы.

– Что, уже долетели? Это хорошо.

– Насчет «хорошо» я не уверен…

– Брось, все проблемы решаемы, прекраснейшие подтвердят.

– И много их тут?

– Про планету не знаю, но рядом висит огромная платформа, с полем невидимости и бесплатными ознакомительными процедурами, кстати. Мне понравилось.

– Погоди, у них тут что… центр душевной гармонии?

– Ого, и как это ты догадался? А зачем еще шиари в космосе болтаются? Вы бы к ним заглянули, оба.

– И ты сейчас у них в центре?

– Ну. Ты какой-то странный. Что-то случилось?

– Как бы тебе сказать…

– Сразу.

– Случилось.

– Кто б сомневался. Дальше?

– Лети сюда, увидишь.

– Мой настрой на душевную гармонию, спокойное созидание и принятие Вселенной во всем ее многообразии начинает куда-то улетучиваться.

– Сочувствую.

– Говори прямо.

– Я бы не хотел раньше времени…

– Конкретней можно?

– Готовь резервуар.

– Что? Как?! Эй! Ты где? Вернись сейчас же! Эй!

Кости во всем теле гудели и даже слегка дребезжали. То, что облепляло кости, по ощущениям напоминало желе, в которое воткнули мириады иголочек. Они шустро перемещались, покалывание то и дело переходило в адскую щекотку, от которой сводило челюсти. Откуда-то доносился монотонный визгливый скрип, словно упорный детеныш катался на старых проржавевших качелях: туда-сюда, туда-сюда… Иногда скрип прерывался хриплым и коротким всхлипом. При попытках сосредоточить на них внимание звуки становились более тихими и размеренными. Наконец Айа поняла, что слышит собственное дыхание. Она пошевелилась, и от еле заметного движения по мышцам волной прокатилась судорога. Ноги и руки взметнулись вверх и неожиданно громко обо что-то ударились. Айа распахнула глаза и увидела над собой полупрозрачную крышку саркофага, а за ней – золотистое лицо с зелеными глазами и практически отсутствующим носом. Айа попыталась оттолкнуть крышку, но она была наглухо заперта – прекраснейшие успели починить замок. Шиари что-то сказал, беззвучно и медленно, как под водой. Айа показала золотокожей морде кулак и оскалила зубы – не от избытка свирепости, а потому, что руку тут же свело. Специалист по душевной гармонии мягко улыбнулся в ответ и постучал по крышке кончиками пальцев. От этого еле слышного звука в переполненной болью голове немедленно загрохотала циклопическая ударная установка. Шипя сквозь зубы, Айа зажмурилась и, подергиваясь от приступов судорожной щекотки, начала вспоминать, что всему этому предшествовало.

Замедлилась она сразу, как будто с разбега налетела на стену – хочешь не хочешь, а остановишься. Все болело, сильнее всего сводило мышцы горячего и неприятно твердого живота, еще, кажется, кровь шла из носа… Да, точно, шла. Айа даже подняла голову и спросила у сидевшего рядом на корточках золотомордого:

– А нос тоже вы мне разбили?

– Доапон, – ответил тот. – Побочный эффект.

Айа попыталась опять его ударить – она смутно помнила, что в прошлый раз это у нее получилось, – но руки слушались плохо, и шиари легко увернулся. Тут Айа заметила, что его внимание сосредоточено совсем не на ней. Длинными хирургическими пальцами шиари бережно ощупывал крюк, торчавший из неподвижного тела, которое лежало перед ним. По асфальту расползалась глянцевая темная лужа.

– Ка-ак?.. – выдохнула Айа и с третьей попытки поднялась на ноги. Она бросилась к Селесу, оттолкнула шиари и попыталась вытащить крюк, но прекраснейший оказал деятельное сопротивление. Поднялся страшный шум – оказывается, вокруг было полно людей. Огромных, рассерженных, с мясистыми ртами, исторгающими оглушительные потоки звуков. От людей воняло страхом и злостью, как всегда, когда они готовы напасть. Айа нащупала руку Селеса, пока вроде бы теплую.

– Селес… Селес, чтоб ты сдох… Селес! – Она закинула эту неожиданно тяжелую, липкую от крови руку себе на шею и поволокла тело к кораблю. – Только попробуй! Се-елес! Я не буду тебя ждать! Не умирай, гад, чтоб ты сдох! А ты не подходи, шиарийская морда!..

– Тяжелый случай дисгармонии, – констатировала шиарийская морда. – Просьба расступиться. Крайне не рекомендуется провоцировать пациентку. Страх и агрессия нежелательны.

На середине пути Айа уронила свою не подающую признаков жизни ношу. Люди дружно охнули. Несмотря на то, что с площади только что унесли столь же тяжело травмированного охранника, продолжение драмы из инопланетной жизни волновало людей гораздо больше, чем печальная участь собрата. Они спорили, то распаляясь, то снова понижая голос до напряженного шепота, и даже делали ставки. Большинство придерживались мнения, что если этот инопланетянин еще не умер, то сейчас умрет непременно.

Айа перевела дух и поволокла Селеса дальше, машинально пытаясь сдуть черных мошек, плясавших перед глазами, и шипя:

– Только попробуй. Не буду… ждать… другого… найду…

– Не надо. Айа, ты что! – заволновался корабль, когда она втащила Селеса внутрь. – Оставь его, оставь, пусть лежит…

– Открывай бак.

– Не буду!

Айа уложила Селеса на пол, прислушалась к дыханию, но так и не поняла, есть оно или нет.

– Корабль, бак!

– Его нельзя в мой резервуар! Это опасно и негигиенично! А если несовместимость?

– Открывай!

Она метнулась к баку, подпрыгнула и повисла на зубчатом колесе запирающего механизма.

– От-кры-ва-ай! – заорала Айа, энергично болтая ногами. – Сломаю! Открывай!

– Чокнутая… подожди! Дай хоть наклонить!

Желтоватый кисель с громким хлюпаньем начал убывать. Когда его осталось где-то две трети, резервуар, заскрипев, дал крен градусов на сорок. Крышка с негромким хлопком приоткрылась и отъехала в сторону. Запахло больницей и чем-то съедобным. Немного густой жижи вылилось на пол. Люди, невзирая на предупреждения невесть откуда взявшихся на площади новых шиари, обступали корабль все плотнее и плотнее, сгорая от любопытства. Айа подтащила Селеса к резервуару и попыталась приподнять повыше, чтобы перекинуть через край, но шиари и корабль в один голос, хоть и на разных языках, завопили: