Обладатель мятежных кудрей строго смотрел на Селеса, который дописывал на листке бумаги фразу «Я существую, а вы нет». Затем создатель книг выдернул листок и внимательно его изучил.

– Значит, вот так вы пишете?

– Да.

– Значит, – человек отобрал у гостя карандаш и постучал им по столу, – вы говорите палиндромами, пишете по спирали, не знаете, откуда вы взялись, не размножаетесь, живете на кораблях – разумных кораблях, которые работают на вашей… как ты сказал? Точно, на вашей ментальной энергии. Что-то такое, наверное, из области чакр, бодхисатв и аутотренингов? Для скучающих домохозяек и коммивояжеров на пенсии?

Селес пожал плечами – слишком много было непонятных слов. Он боялся, что создатель книг, распалившись, нападет на него, но потом решил, что штативом от капельницы вполне можно отбиться, и немного успокоился.

– Корабли кормят вас белковым супчиком через шланги! – негодовал человек. – И относятся к тому же виду, что и вы, они тоже эти самые «оммо». И почти всю жизнь вы, гуманоиды, проводите лежа, но отчего-то не похожи на студень! Все правильно?

– Да.

Человек прищурил один глаз, наставил карандаш на Селеса и обратился к обитателям комнаты:

– Чей он?

Ответом ему было удивленное молчание.

– Ладно, ладно, разноса не будет. При всей бездарности этого, – карандаш ткнулся гостю в подбородок, – конструкта. В конце концов, шутка и впрямь удалась… Просто скажите. Ну?

– Это не очень вежливо… – начал любитель чая.

– Кто. Его. Придумал? Или кто-то еще верит, что он настоящий?

– Вы тоже ненастоящий, – буркнул обиженный Селес. – Вы… вы вообще, по-моему, все давно умерли, извините.

– Помолчи, сейчас не твоя реплика…

Раздался хлопок, и в центре комнаты неизвестно откуда возник шиари. Он огляделся, увидел Селеса и лучезарно улыбнулся:

– Вы довольны?

– Нет!

– Настоятельно рекомендуется следовать за мной.

– Где я?

– В мирогенераторе. Вас необходимо извлечь. Идите сюда. Не следует бояться, – шиари подал ему руку.

Селес настороженно посмотрел на длинную ладонь, пронизанную нежными жилками.

– Вы проводите эксперименты на людях…

– Да. – Изумрудные глаза светились кристальной честностью. – Мы надеемся, что добились значительных успехов. Мы объясним вам. Потом все станет понятным.

– Я не хочу быть подопытным, – Селес попятился.

– Все станет понятным. – Шиари сам схватил его за руку и притянул к себе. – Чрезвычайная ситуация. Примите извинения за принуждение.

Хлопок повторился, и обе фигуры, большая и маленькая, бесследно исчезли.

– И вам до свидания, – вздохнул человек в очках.

– А второй-то чей?! – заревел кудрявый обличитель.

На него зашикали. Он еще несколько раз попытался привлечь внимание соседей, отчего-то успевших утратить к происходящему всякий интерес, потом потрогал клавиши своей пишущей машинки – раз, другой. И забарабанил по ним как ни в чем не бывало, только брови его по-прежнему оставались негодующе нахмуренными.

Наконец дверь поддалась, и Айа вывалилась из люка на идеально ровный асфальт. Она тут же вскочила на ноги и потыкала в окружающее пространство крюком. Те, кто еще оставались на площади, тревожно загудели и попятились.

– Уберите людей! Не подходите к ней! Айа! Айа, вернись внутрь!

– Не бойтесь! – воззвал Амий Морич, не поместившийся в последний транспортник. – Внепланетяне обычно ведут себя мирно!

– Да? – Айа двинулась прямо на Амия. – Ты уверен, человек? Я сейчас очень похожа на пафицаста?

– Пацифиста, – машинально поправил побледневший Амий.

– Самый умный? Череп не жмет?

– Не подходите к ней!

Стоявший за спиной Айи шиари выразительно посмотрел на охранников, поднявших оружие, и жестом велел им отойти. В его пальцах блеснул неизвестно откуда возникший инъектор.

– Агрессия нежелательна. Крайне рекомендуется убрать крюк.

– Угу, – Айа сжала рукоять покрепче. – Сейчас.

С того дня, когда Селес оставил ее на планете морфов, она осунулась и как-то потускнела. И, несмотря на попытки произвести впечатление, вид имела не угрожающий, а скорее измученный.

– С вами что-то случилось? – участливо спросили из толпы.

Айа со свистом втянула воздух сквозь зубы и кивнула. Левый рукав ее комбинезона был разорван, а все предплечье покрывали глубокие порезы, складывавшиеся в одинаковые палиндромические спирали: «Я не умру. Я не умру». Внушительные брови Амия взметнулись вверх.

– Вам следует успокоиться, – шиари снова сделал предостерегающий жест в сторону охранников и стал осторожно приближаться к Айе, пряча инъектор за спиной. – Душевные проблемы решаемы. Агрессия нежелательна.

– Задолбал! – взвизгнула Айа, кинулась на него и в прыжке ударила представителя прекраснейшей расы в то место, где у людей находятся уши. Затрещина оказалась настолько сильной, что шиари упал.

– Айа! – дуэтом воскликнули корабль и возникший в дверях белоснежного здания Селес.

Увидев объект своих поисков, она взвыла от ярости. Ускорение началось так быстро и внезапно, что ни шиари, ни корабль не успели предупредить публику, увлеченно наблюдавшую за происходящим.

– Вы не ушиблись? – Амий протянул руку, чтобы помочь шиари встать.

Айа метнулась на звук, рассекая воздух крюком, который теперь больше походил на циркулярную пилу. Шиари дернул человека вниз, и благодаря этому крюк лишь искромсал ему куртку и проехался по внутренней стороне руки. Брызнула кровь, Амий вскрикнул, один из охранников в замешательстве выстрелил в воздух, и в следующий миг Айа уже была рядом с ним. Что-то хрустнуло, чавкнуло, на асфальте появилось еще одно длинное красное пятно, женщины отчаянно завизжали. Охранники, осознав наконец происходящее, дружно вскинули оружие.

– Не надо! – отчаянно жестикулируя, к ним бежал Селес. Он мчался все быстрее и быстрее – взбодренный капельницей организм наконец дозрел до перехода в ускоренный режим. В последнем сознательном усилии Селес оттолкнул кого-то с дороги и выхватил крюк, чтобы отбросить его подальше. Он уже не понимал, что идти на озверевшую Айю с голыми руками несколько неразумно. Пальцы оммо разжать не успел, и через мгновение два размытых диска столкнулись в воздухе.

– Да остановите же их! – взмолился корабль.

Шиари был не таким медлительным, как представители человеческой расы. Он подобрал инъектор, поерзал на месте, как затаившийся в засаде макапут, и прыгнул на сцепившихся неолюдей. Айа глухо булькнула, упала и забилась в конвульсиях – введение доапона во время ускорения все-таки было запрещенным приемом, поскольку вызывало незабываемые болевые ощущения.