Ана вцепилась в стол перед собой. «Сейчас надо думать! Шизануться сможешь потом!» – приказала она себе.

Позавчера вечером она была настолько сосредоточена на поисках Джаспера, что едва заметила мужчину в белой рубашке и обшарпанных костюмных брюках, оказавшегося рядом с ней. Она решила, что он один из шоферов Чистых и едет на первый уровень, где в конце вечера собираются все водители. Ей было неуютно в лифте вдвоем с ним, но она была слишком взволнована, чтобы думать еще и об этом.

– Можно попросить прокрутить эту запись немного назад? – проговорила она.

Ее язык двигался медленно и неохотно, так что ей трудно было формировать слова. Изображение двинулось обратно, так что Коул попятился через бар. А несколько секунд спустя задом начало двигаться и ее собственное изображение.

– Можно ли получить запись камеры с коридора балкона, чтобы мы смогли убедиться, действительно ли мистер Уинтер сказал правду, что он шел следом за девушкой, а не за мистером Тореллом? – спросила она.

Секретарь кивнула, и уже через минуту на экране возник полутемный коридор, ведущий от концертного зала к бару. Ана увидела себя поспешно покидающей зал. Спустя двадцать секунд следом за ней вышел Коул. Как он оказался на балконе? И, что важнее, почему он шел за ней? К счастью, больше никто не заинтересовался тем, откуда именно они оба вышли, – с мест, предназначающихся исключительно для Чистых.

Ана чувствовала, как взгляд Коула обжигает ее через весь зал суда. Она инстинктивно поднесла руку к своим коротко остриженным волосам.

– Какое именно музыкальное учебное заведение посещаете вы и эта девушка? – спросила она, хотя, конечно, знала его ответ заранее.

– Королевскую академию музыки.

– Можно ли получить список студентов Королевской академии музыки? – спросила она, обращаясь к судьям.

Секретарь снова принялась за дело. Коул кашлянул. Ана демонстративно игнорировала его. Он нарочито кашлянул снова. Она медленно повернулась, заставляя себя встретиться с ним взглядом.

– Я не студент, – сказал он. Его глаза весело блестели. Она прижала пальцы ко лбу, надеясь, что не лишится чувств. – Я преподаватель. Время от времени я прихожу и помогаю вести занятия по композиции.

– Вот он, – сказала секретарь.

Она вывела на экран список отделения Академии и ее преподавателей. Имя Коула оказалось среди других приглашенных профессоров, преподающих будущим композиторам.

– Ну что ж, – сказал старший из мужчин-судей, – похоже, у мистера Уинтера причина находиться в «Барбикане» в четверг вечером была такой же, как и у всех остальных слушателей. Как совершенно верно напомнила эта юная леди, здесь не судебное разбирательство. Смотрители уже задержали мистера Уинтера на двухдневный допрос, и если они желают оставить его в заключении и далее, то они должны либо выдвинуть против него обвинение, либо предоставить дополнительные доказательства его причастности к похищению.

Обвинитель вскочил:

– А если он скроется?

– Против мистера Уинтера не выдвинуто никаких обвинений. Он волен перемещаться, как ему заблагорассудится. Дело прекращено.

Коул посмотрел на Ану и улыбнулся. Ее начала бить крупная дрожь.

Он шел за ней в тот вечер, когда похитили Джаспера. Он оплачивал телефон Ричарда Кокса. Он узнал ее, несмотря на карие глаза и темные волосы. Он знает, кто она такая: студентка Королевской академии, девушка, с которой обручен Джаспер, дочь человека, который практически изобрел тот анализ на Чистоту, против которого агитируют «просветители». Наверное, она была запасным вариантом на тот случай, если с Джаспером возникнут какие-то проблемы. И она только что помогла ему выкрутиться.

В считаные минуты в зале суда уже оставались только Ана, Джексон и Коул. Поникший на месте Джексон не выглядел ни торжествующим, ни успокоившимся – только униженным.

– Мне очень жаль, – сказала Ана, возвращая адвокату его интерфейс.

– Почему? – осведомился Коул, стремительно подошедший к ним. Он встал прямо напротив нее. – Ты это сделала потому, что он не смог. – Он протянул ей руку. – Спасибо.

Ана воззрилась на его ладонь. Ей было страшно к нему прикасаться, страшно смотреть ему в глаза. Она пошатнулась и ухватилась за край стола, чтобы выпрямиться.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Она поспешно выбралась из-за длинного стола и бросилась бежать по проходу. Не оглядываясь назад, она летела прямо к дверям зала. Она понятия не имела, последует ли за ней Коул. Она знала только, что ей необходимо оказаться как можно дальше от него.

На улице она перешла на быстрый шаг и посмотрела назад. За каменным портиком у металлодетектора скучал охранник. Коридор был пуст.

Ана направилась по дорожке к улице. Она потратила столько усилий – и весь ее план рухнул. Коул вряд ли поможет ей выяснить, не оказался ли Джаспер в секте «Просвещение»: ведь, скорее всего, его отправили похитить ее в том случае, если с Джаспером возникнут проблемы.

Стоявшие на улице в ста метрах правее Нэт и Рэйчел увидели ее и тут же направились к ней. Ана нагнула голову и повернула налево, к перекрестку с Эйв-роуд. Нэт закричал и перешел на бег. Топот его кроссовок становился все громче, а потом внезапно стих.

Она бросила быстрый взгляд через плечо и увидела, как Коул гордо выходит из здания суда. Нэт вскинул вверх кулак и радостно заорал.

Ана свернула за угол и побежала по Эйв-роуд. Коул перевернул ситуацию с ног на голову. Все это время она считала, что разыскивает его, а на самом деле это он ее выслеживал! Может быть, Лайла тоже была в курсе происходящего. Разве она не намекала на роль Аны в каких-то важных планах?

Сделав несколько поворотов наугад, Ана снова перешла на быстрый шаг. Длинная тихая улочка, по которой она сейчас двигалась, была сильно замусорена. Пластиковые стаканчики, листовки и кожура апельсинов трещали, шуршали и хлюпали у нее под ногами. Она проходила мимо обшарпанных домов – то из темного камня, то побеленных. Поток отбросов превратился в сероватое море, целиком поглотившее асфальт. Не удовлетворяясь властью над тротуарами и проезжей частью, туалетная бумага, пластиковые бутылки, картонки из-под еды и обертки шоколадок карабкались по стенам и заборам и ручейками разбегались по палисадникам. В воздухе стояла едкая вонь, которая с каждой минутой все усиливалась. С этим местом явно было что-то не так.

Тут не только отсутствовали пешеходы и велосипедисты – тут не оказалось и припаркованных машин! Она впервые попала на улицу Города, где не видно было брошенных или полуразобранных автомобилей. А еще тут не было времянок, и в садах не разбили палаток.

Она резко остановилась. Ее тело не желало углубляться в эту давящую пустоту. Из какого-то окна наверху раздался барабанный бой, нарушивший тишину. Она подняла голову. Окна этих домов не были заколочены. Они были застеклены, хотя во многих стекла были разбиты, зияя неровными дырами.