Усадьба Юрино. В дворцовом окне показывается замурованная, но непобежденная девушка Палаша

С отцом конкурирует сын – Сергей Васильевич Шереметев, следующий владелец Юрина, не меньший распутник и тиран. В пользу его кандидатуры говорит тот факт, что он до сих пор наведывается в усадьбу. Спустившись из верхних покоев, призрак властно шествует по дому и неодобрительно косится на туристов. Послужной список этого Шереметева пестрит ужасами и произволом. Он подавлял восстание декабристов и всячески притеснял крестьян, так что те даже подавали на него жалобу губернатору А.Н. Муравьеву, с которым Сергей Васильевич был на ножах. Старый декабрист многое припомнил своему врагу. Усилиями Муравьева имение Шереметева было взято под опеку, а сам хозяин выдворен за границу. Сергей Васильевич не был женат, а его «Палаша», крестьянка Надежда Зайцева, перед тем, как сгинуть в подвале, родила ему четверых детей.

Родовой вотчиной Шереметевых являлось не Юрино, а крупное благоустроенное село Богородское. Тем не менее Сергей Васильевич построил в Юрине стекольный завод и завел кожевенное производство, но замок суждено было возвести его чудаковатому племяннику. Строитель замка любил совмещать различные стили – в архитектуре и в жизни. Его резиденция выполнена в ионических, арабских, готических традициях, а сам он топил камин пальмами из Зимнего сада и расхаживал по усадьбе в облачении римского папы Пия IX, купленном в Италии, покуривая пеньковую трубку и по-русски матерясь. Как следствие, он умер в долгах, и деньги на похороны пришлось занимать у исправника[36]. Если я что-то понимаю в привидениях, именно Василий Петрович имеет все основания возвращаться на землю, но вот беда – на роль похотливого крепостника он не годится.

Коренным москвичам хорошо знаком дом Николая Васильевича Игумнова (улица Большая Якиманка, 43), старое французское посольство, ярчайший образец русского стиля с его многоцветностью и декоративностью. Кто бы мог подумать, что в таком красочном домике поселятся привидения? Но древнерусский антураж им не помеха, в чем мы убедились на примере челябинского особняка Ларинцева. К тому же легенды об этих домах сочинены в советские годы, а не в пушкинскую эпоху, когда впечатлительных барышень запугивали готическими руинами наподобие Шуранского замка.

Купеческий род Игумновых происходил из Ярославля. Оттуда же Николай Васильевич привез в 1888 г. архитектора Н.И. Поздеева, поручив ему строительство роскошного особняка. По слухам, особняк предназначался для свиданий с танцовщицей Любушкой, которую Игумнов усердно скрывал от родных и от законной супруги, проживавшей в Ярославле. То ли новый дом раскритиковали в прессе (русский стиль только входил в моду), то ли Любушка сказала свое «фи», то ли Поздеев превысил запланированную смету, но заказчик вдруг разругался с архитектором. Суд свалил все убытки на Поздеева, а тот, громогласно прокляв дом и хозяина, уехал на родину, где покончил с собой в 1893 г.

Дом Н.В. Игумнова в Москве. Интересно, из какого именно окна вылетели корнет и его боевой мундир?

Проклятие начало действовать, нагоняя страх на Любушку. Игумнов не разделял ее суеверий, и чтобы защититься от кошмара, бедная девушка вынуждена была пригласить в дом юного корнета. Корнет храбро сражался с проклятием, когда на Якиманку неожиданно прибыл хозяин. Вместо того чтобы помочь, он накинулся на героя с кулаками. Детали разыгравшейся трагедии до конца не выяснены. Одни говорят, что Игумнов выбросил корнета в окно, а следом швырнул его пострадавший в бою мундир. Другие – что мундир вылетел в придачу со штанами, а несломленный врагом корнет удалился с черного хода и до темноты скрывался в подворотне. Любушку же ее добрый покровитель швырнул с размаху в стену, и ей на голову рухнул кусок лепнины работы Поздеева. Девушка перенеслась в мир иной. Так покойный архитектор отомстил за свое унижение.

По другой версии, лепнину Поздеев выполнил на славу, и чтобы она отвалилась, потребовался куда более мощный бросок. О стену грохнулось молодое тело корнета, чьими штанами Игумнов задушил Любушку. Череп храбреца выдержал удар. Очнувшись ночью, корнет прихватил никому не нужный мундир и исчез в подворотне. Игумнова же упавшая лепнина навела на мысль замуровать труп любовницы в стене. Сказано – сделано. Исчезновение девушки купец объяснил ее бегством с корнетом.

И пошла потеха! Экономка Игумнова нос к носу столкнулась с якобы сбежавшей Любушкой. Та продемонстрировала напуганной женщине свои раны и запустила в нее куском лепнины. Экономку вынесли из дома на носилках, а остальные слуги взяли расчет сами. Лакеи жаловались на стоны и дверные скрипы, а камердинеру привиделись лишенные тела мундир и штаны. Может, корнет обмороком не отделался?

Игумнов прибег к уникальному способу борьбы с привидениями. В 1901 г. он выложил полы золотыми монетами с профилем Николая II. Призраки не осмелились ступить на царский профиль, зато купеческие гости, чуждые верноподданнических чувств, вдоволь его потоптали. В наказание Игумнова сослали в Абхазию. Осчастливив абхазцев цитрусовыми садами и консервными заводами, он мирно скончался в 1924 г. в должности советского агронома.

Сплетни были пущены в ход в рабочем клубе, занимавшем особняк до его передачи французскому посольству в 1938 г. Позднее их скорректировали в угоду фактам – ссора Игумнова и Поздеева, смерть архитектора, ссылка в Абхазию. В реальности ярославский зодчий был тяжко болен, и развитие болезни ускорила скоропостижная кончина его жены. Он пережил ее на четыре месяца, умерев от паралича мозга. Дом достраивал его брат И.И. Поздеев, сохранивший нормальные отношения с заказчиком, а интерьеры, включая декоративную лепнину, оформлял П.С. Бойцов. Причина ссылки Игумнова в точности неизвестна, а байка о монетах возникла независимо от истории Любушки и корнета.

И все-таки большинство особняков, ассоциирующихся с призраками, выполнено не в русском, а в псевдоготическом стиле. Такова и Дача Эльзы в Пятигорске, заброшенный корпус санатория имени М.Ю. Лермонтова. Дом построил в начале XX в. пятигорский кондитер А. Гукасов для своей возлюбленной Елизаветы (Эльзы). С честью выдержав проклятие архитектора (С.И. Гущин), Эльза стала женой кондитера. Но в Пятигорске хватает своих корнетов – в мундирах и без штанов, – поэтому супруги расстались, не успев народить детей. Дом достался Эльзе, а за Гукасова отомстили большевики.

Дача Эльзы в Пятигорске. Надписи на стенах оставили грустные поэты. Порывом вдохновения их занесло на вершину угловой башни