Пройдя немного вперед, Лили оглянулась.

– Посмотрите, а вот перед тем мужчиной мальчишка не стал разметать пыль.

Через дорогу переходил большой широкоплечий человек в засаленной шапке, грубой куртке и брюках, заправленных в поношенные рабочие сапоги.

– Мальчишка не дурак, – пояснила Роуз, – и соображает, у кого есть деньги, а у кого нет. Это же чернорабочий какой-то, по одежде видно.

– Тогда я не понимаю, почему он подмел дорогу для нас, – возразила Мэри.

Сестры продолжали идти вдоль улицы, разглядывая все, что их окружало, с величайшим интересом, и прошло не менее получаса, когда вдруг Камелия поняла, что они совершенно не представляют, где находятся. Казалось, они осознали это одновременно, потому что вдруг резко остановились и посмотрели вокруг.

– Ну, по крайней мере мы находимся в приличном районе, – прокомментировала ситуацию Мэри. – Дома презентабельны на вид, да и улицы широкие и ухоженные.

– По-моему, нам пора вернуться, прежде чем зайдем так далеко, что потеряемся окончательно, – предложила Роуз, и Камелия с явной неохотой согласилась с последним доводом сестры.

– Странно, – заметила Лили.

– Странно – что?

– Тот мастеровой, который не дал мальчишке денег. Вон он, за полквартала перед нами.

Как только Лили упомянула про широкоплечего чернорабочего, девушки одновременно подняли головы, пристально глядя вперед. Видя, что его рассматривают, он резко остановился, словно вглядываясь в дверь дома напротив, и так же резко метнулся через дорогу.

– Ты уверена, что это тот самый человек? – спросила Камелия.

– Вне всяких сомнений. Та же засаленная шапка, куртка и длинные волосы, выбивающиеся из-под головного убора.

– Я думаю, что Лили права, – согласилась Мэри.

– Разве не странно, что он все время шел за нами?

Камелия передернула плечами.

– Вечно тебе мерещится что-то зловещее. Ты помнишь, как пребывала в полной уверенности, что мистер Джонсон убил свою жену лишь потому, что ее никто не видел целую неделю, а оказалось, что она просто подвернула ногу и не могла ходить?

– Когда это было! – фыркнула Лили. – Мне тогда только четырнадцать исполнилось. В конце концов, я лишь сказала – странно, что он все время шел за нами, не более того.

– Возможно, он идет по своим делам в то место, откуда идем мы, – резонно предположила Мэри.

– Но мы-то не идем откуда-то конкретно, – нахмурилась Роуз.

– Что вовсе не означает, что он шел специально за нами.

– То есть, по-твоему, наши дороги совпали случайно?

– Ну а по-твоему – что? Он следит за нами?

– Нет, конечно, нет. Но… Как сказала Лили, это просто странно…

Лили периодически оглядывалась всю дорогу и наконец, когда они остановились на углу, пытаясь вспомнить, откуда пришли, тихо взвизгнула:

– Вон он!

– Что?!

Три остальные сестры повернулись, словно по команде, вытягивая шеи.

– Не вижу его. – Мэри оглядела квартал.

– Клянусь, он спрятался за фонарный столб, когда увидел, что я обернулась. Но он слишком большой. Взгляните – из-за столба видно его руку.

– Давайте-ка пойдем в эту сторону. – Мэри потянула сестер за угол.

В нескольких ярдах вверх по улице, прямо около обочины, стоял экипаж. Независимо пройдя мимо, девушки выскочили на улицу и, обежав вокруг упряжки, стали пристально вглядываться в угол перекрестка.

– Эва! Что это вы делаете? – зарычал кучер с высоты своего места. – Ну-ка прочь от лошадей!

– Мы не причиним вашим лошадям никакого вреда, – произнесла Камелия самым заверительным тоном, – мы только постоим здесь.

– Еще чего! – снова загремел возница. – Это карета достопочтенного мистера Пинкли Фэншоу, скажите мне еще, что не слышали про такого. Вот только напугайте мне лошадок!

– Мы тихо стоим и никого не трогаем! – нахмурилась Мэри. – И не могли бы вы вести себя потише? Не устраивайте скандал!

– Ха! Гляньте-ка! Это, значит, я устраиваю скандал!

Все, что выговаривал кучер дальше, девушки не слушали, так как их преследователь быстро показался из-за угла.

Мужчина остановился и принялся внимательно рассматривать что-то впереди.

Не выдержав, Камелия кинулась обратно на тротуар и встала подбоченившись.

– Камелия! – только и успела прошипеть Роуз, но было слишком поздно.

– Ну и какого черта ты за нами увязался? – требовательно спросила Камелия, в то время как другие девушки, поняв, что сестру уже не остановить, поспешно встали рядом.

От неожиданности преследователь открыл рот и, круто развернувшись, бросился наутек. Отважная Камелия кинулась было следом, однако тут уж сестры подоспели вовремя: Мэри и Роуз схватили ее за руки и потянули назад.

– Камелия! Подожди! Что ты задумала?

– Догнать мерзавца и выяснить, какого черта он следил за нами!

– Ха! – разразился презрительным смехом кучер, так и не покинувший своего высокого сиденья. – Они еще и спрашивают! Идут, вишь, тут по улице, все вчетвером сверкают лодыжками на весь белый свет и удивляются еще, что за ними всего один парень побежал! То-то странно, что он только один такой любопытный нашелся!

Покраснев до корней волос, Мэри и ее сестры одновременно взглянули на свои юбки. Возможно, они были несколько короче, чем у попадающихся им по дороге женщин, кроме того, хлопчатая ткань немного подсела после многократных стирок. И уж в любом случае юбки не могли раскрывать лодыжек полностью, поскольку все девушки были обуты в полусапожки.

– Да как вы смеете! – К удивлению Мэри, перед кучером выступила не вспыльчивая Камелия, а более спокойная Лили. Она скрестила руки на груди, а лицо запылало благородным гневом. – Лично мы не делали ничего плохого, и не наша вина, что за нами увязался какой-то мужлан! Имеют право четыре женщины пройти по этому городу так, чтобы к ним никто не приставал?

– Точно! – Камелия никогда и никому не спускала обиды. – Это вам должно быть стыдно за ваш безобразный комментарий. Уселся сверху и кидает реплики, словно судья.

– Это мне-то стыдно? Мне? – Возмущенный кучер, оскорбленный в лучших чувствах, принялся слезать с козел, однако его действия были слишком медлительны ввиду грузности тела.

– Камелия! Лили! – Мэри схватила Камелию за рукав. – Пожалуйста. Давайте не будем устраивать скандалов прямо здесь, на улице. – Она не представляла, какова могла бы быть на это реакция графа, но в любом случае он не был бы доволен. Конечно, кучер был с ними груб, но даже в Трех Углах вступать в перепалку на улице с незнакомцем считалось неприличным для воспитанных женщин.