– Не ваше дело, – опять отрезала я.

– А все-таки? Я ведь не из праздного любопытства спрашиваю.

– Случайно.

– Камиль Хабибуллин не знакомится с женщинами случайно. Он обычно пользуется услугами элитного агентства «Бабочка». Девочки там суперкласса, а хозяйка знает, что нужно постоянному клиенту. На всякие тусовки, если обязательно сопровождение женщины, тоже берет девочек оттуда. Кстати, как и многие мужики из тех, которых ты вчера видела.

«Уже знает, где я была и с кем», – подумала я, но я все равно ничего не сказала Надежде Георгиевне про знакомство с Камилем. Хотелось как-то насолить свекрови. Все-то ей знать надо, во все сунуть свой партийный нос (как говорит свекор). В последнее время она меня здорово раздражала, так что обойдется. Но ее слова убедили меня: встреча на шоссе была не случайна.

К моему удивлению, Надежда Георгиевна не стала особо настаивать на ответе, вместо этого продолжив свой рассказ о семье Хабибуллиных. Часть информации я уже недавно получила от журналиста Саши-Матвея. Кстати, ему бы позвонить надо.

Как и говорил журналист, полтора года назад наемным киллером был убит старший сын Мурата, наследник его империи. По словам Надежды Георгиевны, парень был исключительно толковым, Камиль ему в подметки не годится. Камиль – не борец, нет у него отцовской хватки. Убитый Равиль по-настоящему работал и готовился заменить Мурата. Камиль же всегда много развлекался, работать не любил, правда, за последний год немного изменился. Скорее всего отец взял его в ежовые рукавицы, поняв, что теперь империю придется передавать младшему сыну. Но если Мурат и старший брат всегда играли по-крупному и делали самые большие ставки, Камиль обычно пытается урвать то, что плохо лежит, первый попавшийся кусок, выбирает самый легкий путь, но не действует на перспективу.

– Они очень похожи с Лешкой, – вздохнула Надежда Георгиевна. – Тот тоже бросается на внешнюю мишуру, не видя сути. Вот и тебя проглядел. Но сейчас речь не об этом. Это я так рассказала, чтобы ты имела общее представление о героях драмы.

Убийц Равиля Хабибуллина так и не нашли, но весь город пришел к единому мнению: их нанимала Надежда Георгиевна.

– Но клянусь тебе, Оля, нанимала не я. – Свекровь устало вздохнула. – Даже не представляю кто.

В прошлом году к Надежде Георгиевне стали поступать сведения о том, что намерена предпринять компания «Хабнефть». Из этих сведений выходило, что Надежду Георгиевну и «Алойл» планируют подвинуть с рынка. Приводились убедительные доказательства.

– Что это было? – уточнила я.

– Все, что хочешь. Бумаги, аудиокассеты, видеокассеты, фотографии. Не так чтобы очень много, но достаточно. Все съемки и записи были подлинными – проверяли специалисты. Смущало одно: все кассеты оказались как бы… обрезанными. Обрывки записи… Я так и не поняла почему. Но всех этих материалов было достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: мне хотят дать под зад коленом.

– А у «Хабнефти» для этого достаточно сил?

– Нет, конечно. Они вели переговоры с москвичами, башкирами. Наверное, те за определенные куски собирались помочь. А Питер-то, как ты понимаешь, кусок лакомый. Москва всегда любила откусывать от нашего пирога. И тут погибает Равиль…

Более того, Мурат Хабибуллин получил ультиматум: хочешь, чтобы остальные дети и внуки были живы, – оставь все как есть. (У Мурата, кроме Камиля, есть еще две замужние дочери, у дочерей есть дети, также есть маленький сын погибшего Равиля, Камиль пока не женат.) Гони москвичей, башкир и кого ты там еще привлек в шею. Если судить по содержанию ультиматума, его могла поставить только Надежда Георгиевна.

Мурат позвонил Багировой и сказал, что ни москвичей, ни башкир на рынок не пустит, более того – и не собирался этого делать, но она еще заплатит за смерть его сына. Надежда Георгиевна сделала глупость (как считала теперь), отослав Мурату копии всей полученной информации. Мурат явно воспринял этот шаг как ее попытку оправдаться и перестал ее уважать.

– Не надо было этого делать. Он вел переговоры, он собрался меня выселять, я об этом узнала – и решила его остановить. В принципе он готов был это понять… Не простить, конечно. Гибель любимого сына не прощается. Но в нашем бизнесе – волчьи законы. Акульи. Не сожрешь ты – сожрут тебя. А я пыталась оправдаться… Оля, я ведь сказала ему, что это не я… Он не поверил. А мои оправдания выглядели глупо. Я вела себя, как нашкодившая школьница… пытающаяся свалить свою вину на другого. Но моей вины там не было! В самом деле не было! И даже Леша не поверил… И никто у нас в компании не поверил… Все не понимали, почему я пытаюсь доказать обратное… Наши ведь считали, что я правильно сделала: убрала конкурента, замахнувшегося на мой кусок пирога. Так и надо. Молодец Надежда Георгиевна. Мой рейтинг в городе повысился. Я даже кличку получила – Черная акула. Черная – от нефти, наверное.

Дальше – интересней. Лица, имеющие вес в городе и связанные с рынком черного золота, получили часть информации, которую в последнее время какой-то добренький доносчик поставлял Надежде Георгиевне. Часть аудиокассет, часть видеокассет, бумаги. Ей позвонили несколько человек. То есть кто-то все это рассылал по определенным адресам. Не Мурат. Он выше подобной мелочности. Сама Надежда Георгиевна тоже этого не делала. Все материалы хранились в ее личном сейфе. Никто не мог до них добраться. По всей вероятности, это сделал все тот же человек (или группа лиц), который посылал оригиналы моей свекрови. Затем часть материалов попала в «Городские скандалы и сплетни», и известный журналист Матвей Голопопов популярно объяснил всем городским обывателям, почему был застрелен нефтяной принц Равиль Хабибуллин.

Ну а Мурат Хабибуллин, по словам Надежды Георгиевны, кроме того, что потерял к ней уважение, затаил злобу. Она ожидала ответного удара. Не знала, с какой стороны он придет, но он должен был прийти. Более того, следовало ожидать действий и от недовольных москвичей и башкир, а может, и еще от кого-то, планировавшего влезть на питерский рынок.

– Так я не поняла: вы считаете, что это Хабибуллины действуют или что другие стороны? – встряла я в поток Надеждиной речи.

Свекровь вздохнула и призналась: после первого покушения на Лешку в лаборатории она решила – Хабибуллины, что подтвердило и мое внезапное появление с Камилем на вечеринке. Но сегодняшнее ночное покушение на Лешку наводит на другие мысли.

– Почему?

– Способ, Оля. Альпинистский крюк, веревка… Зачем такие сложности? Я думаю, что Мурат подкупил бы кого-то из персонала. Кстати, все ампулы с лекарствами, которые вводят Лешке, хранятся у верных мне людей, у врачей и медсестер от того шкафчика даже ключей нет. Мои выдают то, что положено, и смотрят, как все вводят. Но Мурат… Я его знаю, понимаешь? И его киллер Лешу бы дострелил. От Мурата следует ждать гадостей, когда Леша выйдет из больницы…

И это было еще не все. В последний год у Надежды Георгиевны начались сложности. Кто-то планомерно скачивал деньги компании. Все делалось очень хитро. У «Алойла» и самой Надежды Георгиевны, конечно, имелись счета за границей. Деньги скачивались с них. Не так чтобы огромные суммы, но маленький и стабильно текущий ручеек отходил в сторону от полноводной реки долларов и евро, омывавшей берега нефтяной империи Багировых. Существование ручейка десять месяцев назад обнаружил умный мальчик Толик (который сегодня должен сопровождать меня на мероприятие), когда Надежде Георгиевне вдруг захотелось проверить движение средств по зарубежным счетам. Проверка показала существование очень хитро устроенной щелочки, в которую и направлялся ручеек.