Во всех трех религиях есть некий Бог, а также множество духов-ориша, обладающих невероятной силой. Бог, известный у йоруба как Олодумаре, — всесилен, существовал всегда и в целом непостижим. Ориша сотворены Богом, им присущи человеческие недостатки, например гнев, зависть и жадность. Каждый ориша обладает полом и личностью. В отличие от Бога, к ним можно обратиться, их можно умилостивить и даже подкупить приношениями.

Для того чтобы по-настоящему связаться с духом в каждой из этих трех религий, верующий должен пригласить духа занять его тело через ритуальный танец. Этот процесс — что-то потрясающее. Когда дух входит, не только стиль танца меняется от человеческого к тому, что присущ этому духу, но преображаются выражение лица, жесты, голос, вся личность танцора. Часто эта трансформация выглядит ненастоящей, но временами кажется, словно некая пугающая сила овладела человеком, и очень сложно вернуть адепта назад.

В Гаване многие люди — белые, чернокожие, смешанной расы — практикуют все три религии, а также римское католичество в соответствии с африканской убежденностью, что все верования полезны и надо использовать то, что лучше подходит к текущей задаче. Предполагается, что на Кубе светское общество, и в Гаване часто об этом заявляют. Но хотя гаванцев не привлекают религиозные институты, их, видимо, тянет к верованиям. В новелле «Игра на альте» (El Juego de la Viola) современный гаванский писатель Гильермо Росалес рассказывает о мальчике, который начал говорить «клянусь Богом», а потом понял, что это не имеет смысла, поскольку он не верит в Бога. Отец предложил ему поклясться «Отцом Сталиным». Надо ведь чем-то клясться.

Когда Деси Арнас, он же Рикки Рикардо[75], пел Babalú под свой большой барабан, мало кто из американцев — и даже из кубинцев — понимал, что он поет песню для ориша по имени Бабалу Айе, исцеляющего больных. Барабан Пало Монте был выбран им скорее ради драматического эффекта, чем из религиозных предпочтений.

В Гаване почти во всем ищут скрытый африканский смысл. В 1926 году в одном из парков Центральной Гаваны стали копать землю, чтобы посадить хлопковое дерево в память Панамериканской конференции. О значении этого много спорили; звучало предположение, что все затеяли для Сарабанды, одного из божеств Пало Монте, которому потребовалась земля. А почему статую Хосе Марти окружают ровно двадцать восемь пальм? Неужели Чанго покровительствует Марти? Почему двадцать восемь? Нумерология очень важна, ведь у каждого ориша свое число.

На Кубе африканская культура сохранилась, пожалуй, лучше, чем в других некогда рабовладельческих странах. В XVII веке европейские работорговцы провоцировали вражду между племенами и народами Африки, чтобы те отправлялись на войну, брали пленных и продавали их в рабство. В Западной Африке дагомейский народ фон стал воевать с йоруба и разбил их, после чего множество йоруба отправились на Кубу и в другие рабовладельческие страны.

На Кубе работорговцы рассуждали так же: если племенной менталитет останется в среде невольников сильным, они будут нападать друг на друга и не сумеют объединиться. Поэтому хозяева создавали племенные организации, называемые кабильдо. Племенные традиции и культура душились везде, и только в кабильдо они поддерживались. Белые видели в них союзы, которые помогут им разделять чернокожее население острова и властвовать над ним. А чернокожие считали кабильдо центрами для сохранения своей культуры — языка, музыки и религии. Особенно процветали такие объединения в Гаване, превратив город в очаг африканской культуры. Особенной активностью отличалось кабильдо йоруба; вместо того чтобы подавлять другие этнические группы, оно культивировало общий бунт против власти белых, самым знаменитым проявлением которого стало восстание Апонте в начале XIX века.

Помимо кабильдо существовали абекуа, тайные общества, созданные для сохранения африканской культуры. По мере роста свободного населения эти общества старались преследовать экономические интересы своих участников. Абекуа были особенно сильны среди свободного чернокожего населения Гаваны и контролировали определенные сферы городского труда, например работу в доках, а также некоторые районы вроде Реглы, где находились доки и проживало большинство тех, кто в них трудился.

Пока не победила революция, негативно относившаяся ко всем религиям, островом правило католичество, а африканские религии, как и большинство элементов африканской культуры, за пределами кабильдо подавлялись. Транскультурация, включившая африканские практики в общую систему католичества, произошла легко, поскольку у католичества было много общего с африканскими верованиями. В католичестве у бога три Лица — Отец, Сын, Дух Божий, с 1962 года называемый Святым Духом, — а ниже располагается огромный пантеон духов, представленных святыми и различными ипостасями Девы Марии. Как и в африканских религиях, у каждого святого свой узнаваемый характер и интересы. Святой Франциск любит животных, святой Лазарь исцеляет больных.

На окраине Гаваны расположен красивый храм XVIII века, освященный в честь святого Лазаря. Каждый день туда приходят люди, у которых болит нога, пошаливает сердце, которым диагностировали СПИД или другое заболевание, и просят святого помочь им. Но поскольку Бабалу Айе тоже лечит больных, некоторое количество народу идут сюда молиться Бабалу, а не Лазарю.

В 1989 году я побывал в этой церкви и спросил у матери-настоятельницы, пожилой женщины по имени Исабель Вальдес Перес, прожившей здесь почти всю жизнь, что она думает по поводу того, что здесь молятся африканским божествам. Она сказала: «Они меняют имена святых: называют святого Лазаря именем Бабалу Айе, а святую Варвару еще как-то. Это не по-христиански. Христианство — это Христос и таинства. Но они — добрые, верующие люди. Потому что так горячо верят в Бога. Они жертвуют животных». Тут она поморщилась, словно откусила кусок лайма: «Но я не говорю: „Нет, так нельзя“. Эти ожерелья не от Бога, но, если они хотят верить, что с этими бусами они могут общаться с Богом, в этом нет ничего плохого. Если ты отказываешь верующему человеку из-за разных обычаев, что это за христианство?»

Собственно говоря, именно такое христианство практиковала католическая церковь до революции, когда у нее была власть. Но ей так и не удалось помешать верующим тайно нести в свои стены африканские верования.

Даже в Сантерии, не использующей католические обряды, разные ориша изображаются как соответствующие католические святые. На Кубе Бабалу Айе выглядит как святой Лазарь, а Чанго похожа на святую Варвару. Оггун, который любит зеленый и черный цвета и покровительствует войнам — и, соответственно, жертвам войны — и больницам, выглядит как святой Петр. Йемайя, одна из самых важных ориша, символизирует женскую природу, материнство и море, любит голубой и белый цвета, — еще и Черная Мадонна Реглы[76]. Этот образ Девы Марии, чернокожей, как и Йемайя, возник в Испании IV века[77]. Она считается святой покровительницей Реглы, сурового, видавшего виды района на восточной стороне Гаванской бухты.