дойти и выжить. В тот момент она чувствовала, как ее сердце пыталось вырваться наружу. Как она сообразила найти дом и нашла в себе сил вставить ключ? Все это было сделано словно на автопилоте. Сейчас она стояла перед запотевшим зеркалом, покрытым каплями влаги, оттого, что Серж распарил для нее ванну. Рита провела рукой по зеркалу, и увидела свое отражение. Лысая головка с небольшой щетиной, синяки под глазами, ссадины на щеках и шрам на правой скуле, который ей зашил Серж. Она провела по затылку и почувствовала, как там все ребристо и неприятно. Рита вновь провела по зеркалу, чтобы увидеть свое отражение. У нее не было отвращения к нему. Она не понимала, кто стоит перед ней. Девушка с яркими глазами и пухлыми губами со шрамом на скуле. Теперь это ее новый образ. Щетина даже привлекла ее на время. Рита проводила по голове рукой ото лба к обезображенному затылку. Опираясь о стену, она раскрыла душевую шторку и залезла в ванную. На нее лилась струя теплой воды, она попыталась обнять себя, дотронулась спины и чувствовала новую кожу. Казалось, что если задеть ее ногтем, она треснет. Новая кожа сковывала ее движения, будто она сидела в тесной рубашке. Рита прижимала к груди свои длинные стройные ноги. Она похудела, очень сильно похудела так, что ребра и тазовые кости торчали. Трудно было полноценно есть и восстановить аппетит. С новой силой на нее напирали воспоминания о трупах, обо всем том, что пришлось пережить. И как же было легко сейчас сидеть и понимать, что все осталось в прошлом. Теперь ей предстояло стать другим человеком. Кем же она будет? Она догадывалась, что Стеван найдет ей новое имя и образ. Понимала, что в этом городе оставаться ей нельзя, что придется уехать и начинать все сначала. Начинать все одной. Вспоминая тетю, она вновь всплакнула. Конечно, она скучала по Кристиану, но понимала, что его жизнь на этом не закончится. Да, возможно, он все еще в печали, но рано или поздно он забудет ее и найдет себе девушку, с которой заведет семью и детей. И, надеюсь, что будет вспоминать меня с улыбкой, вспомнит и мою улыбку и нежные руки. Вспомнит, как ему было хорошо со мной. Просто надеюсь, что вспомнит. Но тетя, бедная тетя, она осталась одна, и теперь ей некому помочь. Она была там одна, так же как и Рита тут, сидя под струёй воды в ванной. Как же ей хотелось пойти к ней, обнять ее, рассказать… Нет, она бы не рассказала ей. Зачем этой святой женщине знать о таких дьявольских проделках. Ей это не нужно. Рите хотелось дать тете в ответ то тепло и ту благодарность, которую она давала ей при ее воспитании. Но, всегда есть но. Конечно же, она подойдет к дому и заглянет в окошко на прощание, и ей станет от этого так больно, что, возможно, она прожила бы еще одни сутки в цепях, лишь бы не чувствовать того, с чем придется мириться всю оставшуюся жизнь.

Пока Рита сидела в ванной, Серж подходил к двери и, медленно приоткрывая, посматривал, все ли в порядке. Пришел Стеван, и они разговорились. Он рассказал о том, что ему поведала Рита. Александр знал, что она наберется сил и раскроет ему эту тайну. Не оттого, что не смогла бы жить с этим одна, она не одна, есть Александр. Она хотела повязать к этой тайне Сержа, чтобы он точно остался с ней. Это было не со зла, но осознанно. Она не хотела держать от него тайн. Стеван рассказал про комнату пыток, как на протяжении трех дней ему приходилось наблюдать, как она висела на крюках, как он, боясь попасться Драйнеру, делал ей уколы и давал немного пищи. Он подробно описал все те ужасы, что ему пришлось увидеть на теле Риты. Он рассказал, кто такой Драйнер, и что за ужасный это был молодой человек, с рук которого все сходило. Он сказал, что больше никто не следит, но все же нужно быть осторожнее. Ведь если кто-то что-то узнает или кто-то опознает Риту, то всем им придет конец. Он благодарил Сержа за понимание. Порой, конечно, Сержу хотелось ударить Стевана. Но он начинал видеть, что за маской джентльмена и непоколебимого человека, скрывался беззащитный мужчина, который за всю свою жизнь не узнал, что такое счастье, и лишь сейчас он увидел его в дружбе Риты. Сержу нравились манеры Стевана, он был порой смешон, когда аккуратно укладывал руку на руку, артистично поправлял свои волосы и касался своего длинного носа, который занимал на его лице большую часть. Джентльмен, который воспитался в отеле.

— Я в поисках документов. Нужно оформить такой, чтобы никто не придрался.

— Вы ищете среди умерших девушек? — поинтересовался Серж.

— Естественно, где, по-вашему, мне найти кандидатуру, чтобы сделать документы?

— Хорошо. Вы знаете, что делать. Не мне Вас судить, я Вам доверяю.

— Как Рита?

— Ей тяжело. По ночам она иногда просыпается и плачет. Я не знаю, когда ей станет легче. Тяжелее всего ей смириться с потерей тети.

— Не потерей.

— Что?

— Она ее не потеряла. Просто она не сможет с ней общаться.

— А разве это не одно и то же?

— Она знает, что она жива. Это важнее. Не так ли?

— Я не знаю, что Вам ответить. Вы с Ритой мыслите как-то по-другому. Как-то, по-вашему. По-красному.

— Не думаете ли Вы, что у нас проблемы?

— Не скрою, что думаю. Но, наверно, и пойму, что, скорее всего, вы смирились с этим и приняли как простую работу. И выполняли ее. В вашем случае, безукоризненно и с рвением.

— На что Вы намекаете?

— На то, что вам обоим это нравилось.

— Нам не нравилось! Мы смирились. Не будем об этом. Возможно, Вы поймете. Вы тоже в своем роде пытаете людей.

— Какая интересная позиция — пытаете! Я пытаю их по их согласию. Напоминает мне вивисекцию.

Стеван промолчал, он понимал, что грядет неприятный раздор, если один из них не остановится. Пусть каждый останется при своем мнении. Конечно же, Сержу тяжело все понять, он не видел всего ужаса и не жил с этим. У каждого своя работа и каждый выполняет ее, как может, и не задает лишних вопросов. Вряд ли бы пятилетний мальчик мечтал в двадцать пять стать патологоанатомом. И делал бы свою работу с рвением.

Рита медленно вышла из ванной, накинув на себя полотенце. Серж сразу же подбежал к