Блок!

Блок!

Блок!

Блок!

Блок!

Да как она успевает блокировать с такой скоростью?

– Беги отсюда! – кричу я своей маме, но та будто не слышит. Слишком увлеклась маленьким мальчиком, который обливается слезами и прижимает к себе мишку. Он, видимо, потерял родителей, и мама думает, как их найти и вернуть ребенка.

Голубь подлавливает паузу между моими ударами и пользуется этой заминкой. Больше ей и не нужно. Она подтягивает к себе колено и бьет меня в грудь. Я отлетаю и приземляюсь спиной на твердый безжалостный асфальт. Пока я оправляюсь от шока, преступница снова приближается к моей матери.

– Рио! – выкрикиваю я мамино имя, и из моих уст оно звучит непривычно и чуждо. Но пока я в костюме Человека-Паука, я не могу называть ее, как обычно. – Беги!

Но вместо этого она снова прижимает к себе мальчика, которого у нее из рук вырывает внучка Стервятника. От маминого крика кровь стынет в жилах: кажется, будто у нее отбирают меня. Она даже не знает, чей это ребенок, но так решительно его защищает. Мне знакомо это: меня только что швырнули на асфальт, пока я пытался спасти несколько тысяч незнакомых мне людей, так что мы с мамой не такие уж и разные. Я понимаю, что очень долго думал, каким Человеком-Пауком мне быть и достаточно ли будет моих способностей. Теперь я осознаю, что дело не в том, достаточно ли этого. Просто у меня нет ничего другого.

И в мире есть те, кто обо мне заботится. Одна из этих людей – моя мама.

Я уверен, она бы хотела, чтобы я дрался против этих злодеев изо всех сил.

Может, я не до конца понимаю, кто я такой, зато я знаю, какой я прямо сейчас. Я – Майлз Моралес. Я – Человек-Паук. Который старается что есть мочи. Поднимается на ноги и принимается за дело.

К моему ужасу, пернатая злодейка поднимает ребенка за воротник кофточки и показывает толпе птицелюдей.

– Нет! – кричим мы одновременно с мамой. – Отпусти!

– Он не умрет, – говорит девушка. – Но пусть момент его превращения служит напоминанием о монстрах в «Террахил», которые охотятся на слабых и беззащитных. Это они с ним такое сотворили.

– Нет, стой! – снова кричим мы одновременно с мамой.

Мальчонка с огромными голубыми глазами, заходящийся криком, летит в руки пернатого зверя. Монстры лезут друг на друга, поднимаясь к малышу, как волна, и каждый тянется укусить его и превратить в одного из них. Кому-то из них везет: спустя несколько секунд бывший малыш появляется над морем черных перьев, клювов и когтей с собственными крыльями и взмывает в воздух легко, будто его всю жизнь растили птеродактили.

Во мне бушует ярость, но первой она вырывается наружу у моей мамы. С воплем она вскакивает на ноги и бросается на спину внучки Стервятника. Это большая ошибка. Стоит злодейке один раз шевельнуть крыльями, и мама падает, но я успеваю броситься вперед и поймать ее. Я опускаю взгляд и вижу, что мама явно не ожидала увидеть Человека-Паука, но очень рада.

Однако нам пора бежать.

Если не отнести ее подальше, она не оставит злодейку в покое. Мама не из тех, кто сбежит или отойдет в сторону, сколько бы я ей ни говорил. Теперь я понимаю переживания Питера, когда мы впервые встретились: я тогда пытался оттащить двух парней, которые били третьего. Не то чтобы я не хотел ее помощи или не верил в ее способности. Просто я не могу подвергать ее опасности.

Я встречаюсь взглядом со своей противницей, которая пробивает путь к нам сквозь небольшую группу птицелюдей, вытягиваю руку, стреляю паутиной и взмываю к крыше здания слева от меня.

И вот меня уже нет.

Я чувствую, как мама напрягается и обхватывает меня за плечи так крепко, что у меня едва не хрустят кости.

– С вами все хорошо, мадам?

– Нет, нет, совсем нет, тут очень высоко, и пола нет. Пожалуйста, поставьте меня куда-нибудь.

– Как скажете, – от такого низкого голоса у меня уже свербит в горле. – Как только доберемся до безопасного места.

Только вот вопрос: где его найти?

Если оставить ее на какой-нибудь крыше, она попробует спуститься по пожарной лестнице или найдет еще более безумный способ. А если обнаружится открытый проход внутрь здания, то она просто выйдет на улицу и снова окажется посреди этого хаоса. Запереть ее в общественном туалете или еще где-нибудь… ну, это просто будет неправильно.

Но… кхм.

Времени на раздумья у меня не оказывается.

Рука в красной перчатке сжимается вокруг моей шеи, не дав мне ни секунды. От неожиданности я отпускаю паутину и хватаюсь за цепкие пальцы. Недостаток кислорода отвлекает меня, и я никак не могу помешать перевернуть меня спиной вниз. Я слышу, как кричит мама, и, несмотря на то, что мне не хватает воздуха, сворачиваюсь вокруг нее, чтобы вся сила удара о землю пришлась на меня.

С глухим ударом я приземляюсь.

Мы катимся по асфальту, выбивая бетонные брызги.

Я не успел даже встать, а злодейка уже бросается к моей матери и прижимает ее к земле.

– Отойди от нее! – кричу я, но поздно.

Злодейка издает холодящий душу свист, который разносится над улицей. Тысячи птиц замолкают, тысячи клювов поворачиваются в нашу сторону, тысячи черных пернатых чудовищ замечают мою мать, которую бьет дрожь. Она смотрит на эту толпу полными слез глазами. А на меня с улыбкой уставилась металлическая птица.

– Не смей! – говорю я.

Злодейка толкает мою маму вперед, птицелюди хватают ее за запястья, кофту, лодыжки и волосы и втаскивают в толпу. Она кричит, а я бросаюсь на помощь и хватаю ее за вторую руку, пока толпа зверей не поглотила ее. Я едва вижу ее сквозь слезы, но понимаю, как она кричит и смотрит на меня широко распахнутыми, полными ужаса глазами, а затем их затягивает серой пленкой, и внутри появляется пустота.

– Нет, – шепчу я. – Пожалуйста.

Только не мама.

Я не могу ее потерять.

Не могу потерять ее тоже.

Ее губы смыкаются. Лицо бледнеет. Она разжимает руку, которой держалась за меня. На лбу и висках проступают перья, нос и рот вытягиваются в твердый клюв, и когда он распахивается, видно растущие клыки. Она шипит на меня, и от неожиданности я разжимаю пальцы. Ее больше нет. Она исчезает в толпе других птицелюдей, и невозможно отличить ее от остальных. Ее кардиган, изорванный, лежит на земле. Я поднимаю клочок и прижимаю его к себе.

Что бы ни пришлось сделать, на что бы ни пришлось пойти, Стервятник за это ответит. И его внучка тоже. Я верну маму. Иначе никак. Я получаю удар под ребра и отлетаю в сторону. Смотрю вверх и вижу пернатую злодейку. Она смотрит на меня сверху, а ее голову с двумя пучками волос под капюшоном освещает яркое закатное солнце. На губах у нее играет коварная, едва заметная и неожиданно привлекательная улыбка. Она мягко хватает меня за шею рукой в красной перчатке.