Кораблёв.

– Ты уникум, – безапелляционно заявила Ялович.

– Возможно. Скажите лучше, Тамара Викторовна, а как Поилова находила материал для шантажа?

– Спроси что-нибудь полегче, – усмехнулась Ялович. – Если бы я знала, я бы не сидела в этом кресле. Понятно, что будучи врачом… Но весь механизм мне, конечно, неизвестен, и я очень сомневаюсь, даже почти уверена, что узнать в деталях нам это не удастся, разве что у нашего главврача обнаружится какой-нибудь сообщник, который, как выяснится, её и убрал.

– А что, мысль, – загорелся Кораблёв, – а если, Тамара Викторовна…

Закончить фразу ему не удалось. В дверь постучали, Ялович хотела сказать «войдите», но не успела, дверь отворилась и в кабинет решительно шагнула полная пожилая дама в расстёгнутой шубе. На голове у дамы красовалась затейливая меховая шапка, шею обвивало тёплое кашне.

– Антонина Валериановна Пепелицкая, – решительно представилась дама, и, не дожидаясь приглашения, села.

Ялович несколько раз смерила её взглядом и укрощённым голосом произнесла:

– Капитан, зайдите, пожалуйста, попозже.

– Хорошо, Тамара Викторовна, – и Кораблёв вышел.

Ялович приняла равнодушно-деловой вид.

– У вас ко мне дело? – невыразительным тоном осведомилась она.

– Что ж, я просто так, по-вашему, сюда заявилась? – басом ответила дама. – Ладно, хватит разводить антимонии.

– Чего-чего разводить? – не поняла Ялович.

– Ха, милочка, – усмехнулась дама, – вы, я вижу, русского языка совсем не разумеете. Разводит антимонии – значит ходить вокруг да около, толочь воду в ступе.

– Я вам не милочка, – вспыхнула Ялович, – Я следователь прокуратуры. Вы вообще понимаете, куда вы пришли?

– Что я, ненормальная? – обиделась дама. – Естественно, понимаю.

– Да кто вы такая в конце концов? – Ялович уже почти кричала, – по какому вы делу?

– Я тёща Юрия Александровича Воронцова, – веско произнесла Пепелицкая. – Он ведь у вас фигурантом значится?

– Проходит, – понизила тон Ялович. – Слушаю вас, ближе к делу.

– Да ближе уж некуда. Я пришла сказать, что у моего зятя слабое сердце, и чтобы его не особенно тягали.

– Никто его не тягает, – поморщилась Ялович, её раздражали тон и манера Пепелицкой выражаться.

– Ну в любом случае я вас предупредила, если что с ним случится, будете иметь дело со мной.

– У вас всё? – голос Ялович напоминал звук вскипевшего чайника, которому перекрыли свисток.

– Пока да, – барственно ответила Пепелицкая, – надеюсь, мне не придётся вам повторять дважды, в ваших интересах…

– Вон! – заорала Ялович, выскакивая из-за стола. – Убирайтесь, и чтобы духу вашего здесь не было! Если бы не ваши годы…

Свисток с чайника сорвало и теперь из него валил пар.

Пепелицкую, однако, всё это ничуть не напугало, она продолжала спокойно сидеть на стуле.

– Мне пожаловаться на вас в горпрокуратуру? – нарочито лениво поинтересовалась она. – У меня там хорошие связи.

– Хоть чёрту лысому жалуйтесь, а отсюда уходите. Мешаете работать.

– Ладно, я вас предупредила, – и медленно поднявшись, она с величавостью ощипанной павлинихи покинула кабинет.

– До чего наглая баба! – громко заявила Ялович вслед закрывшейся двери. Она надеялась, что Пепелицкая её услышит.

Чтобы поднять настроение, Ялович начала размышлять, кому бы и какую сделать гадость. Мысли её естественно остановились на Нине Анатольевне Башевич, которая в последнее время стала источником постоянного раздражения следователя.

– Интересно, знает ли она, что муж приходил ко мне? А если нет? – и она довольно потёрла руки.

– Алло, Нина Анатольевна? Здравствуйте, очень рада, что вас застала. Нина Анатольевна, ко мне приходил ваш муж. Вы в курсе этого? Ну не имеет значения, так не имеет. До свидания, Нина Анатольевна, до скорой встречи. – и с чувством выполненного долга Ялович повесила трубку.

Глава 28

Котеев ненадолго заскочил домой с работы и уже собрался было уходить, когда зазвонил телефон.

– Слушаю, – торопливо бросил в трубку Котеев.

Неожиданно тон его резко изменился.

– Тереза, дорогая, это ты? Рад слышать, очень рад. Почему не отвечаю на звонки? Дома редко бываю, работы много. Конечно всё в порядке, жив-здоров. Как папа? Ну и отлично, передавай ему привет и обязательно пламенный. Когда приедешь? Так скоро? Ну пока, целую.

Котеев положил трубку, но телефон тут же зазвонил снова.

– Чего не звонишь сам? – голос в трубке звучал укоризненно.

– А, это ты, Сергей. Да замотался тут, извини.

– Ну какие планы, придумал что-нибудь? А то у меня душа что-то не на месте, беспокоюсь за тебя.

– Напрасно. Признаюсь, кое-что придумал, но расскажу потом, сейчас тороплюсь.

– Нет уж, ты давай выкладывай.

– Я хочу сходить на приём к этой замглавврачихи Митченко. Сделаю вид, что я болен, вот по знакомству хочу не к обычному терапевту, а повыше.

– Она ж тебя сразу раскусит, – усомнился Сергей.

– Ничего, я всё сделаю достоверно.

– Ну смотри, а зачем тебе это надо?

– Чует моё сердце, она что-то знает, не может не знать.

– Ну, будь осторожен, ни пуха тебе.

– К чёрту, Сергей.

Котеев повесил трубку, посмотрел на часы, наскоро смастерил себе чашку кофе и сэндвич, и отправился на приём к Ольге Алексеевне Митченко.

* * *

Нина Анатольевна Башевич взяла несколько дней отпуска за свой счёт, поэтому она и оказалась дома в середине дня, когда позвонила следователь Ялович. Информация о том, что её муж посетил следователя без согласования с ней, была для неё неожиданностью и неожиданностью неприятной.

«Что ему там понадобилось? – думала она, – и пошёл ещё, не сказав ни слова. Это на Кирилла не похоже. Не помню уже, когда он в последний раз проявлял инициативу. Сначала Башевич решила дождаться, когда муж придёт домой с работы, но потом передумала – не хватило терпения. Башевич поймала такси и назвала адрес на проспекте Науки, где работал Кирилл Львович. Знакомая секретарша в приёмной едва успела поднять голову, а Башевич уже открывала дверь кабинета мужа. Кирилл Львович сидел за столом и что-то писал. Вздрогнув от звука неожиданно распахнувшейся двери, он тупо уставился на вошедшую жену.

– Не ожидал, Кирилл? – тон Нины Анатольевны отдавал торжеством. Ей было приятно застать мужа врасплох.

Кирилл Львович сначала привстал, потом опустился на стул. Он хотел что-то сказать, но Нина Анатольевна опередила его.

– Зачем ты ходил к Ялович? – строго спросила она, опёршись рукой о письменный стол.

– Нина, ты бы разделась, а то с тебя капает, – недовольно поморщился Кирилл Львович, – и вообще разве можно заходить вот так без предупреждения, а вдруг бы у меня был посетитель?

– Ты не ответил на мой вопрос, – спокойно проговорила Башевич, снимая шапку и расстёгивая шубу.

– Да, был, ну и что? – в голосе мужа Башевич почудился вызов.

– Почему не сказал мне?

– Не был уверен, что ты меня одобришь. Пойми, Нина, – Кирилл окончательно оторвался от бумаг, – я же хотел