Винни кивнула, стараясь ничего не трогать. От всего слишком сильно пахло Альбертом, напоминая, что он не Робин, а лишь назвал себя так, чтобы сыграть с ними злую шутку. Винни хотелось убежать, но Сесилия явно увлеклась и уходить не собиралась.

– О, какой интересный чемодан, настоящий сундук! А в нём коробки с лакричными леденцами. Всё разложено по алфавиту, как лекарства в аптеке. Наверное, это неудачные или просроченные. Некоторые пакетики, похоже, топтали ногами, но на каждом написано, как конфеты влияют на человека. – Сесилия взяла три коробки и протянула их Винни. – Смотри! «Апатия» на букву «А», «Боязнь» – на «Б», ещё «Глупость» и «Грёзы» – на «Г», «Депрессия» – на «Д»… Некоторые ящики пустые, а вот в «Д» кое-что осталось. «Послушание», «Ожирение», «Лень» (даже у животных) – всё аккуратно подписано!

– Так и сказано – «даже у животных»? То есть он что-то давал даже КОШКЕ? – встревоженно спросила Винни. – Я и правда никогда не видела таких послушных кошек, которые повсюду ходят за хозяином.

– «Жажда», «Печаль», «Трагедия», – читала дальше Сесилия. – «Проблемы с речью». Интересно, что будет, если съесть такой леденец? «Слезливость», «Ярость»… и вот тут ещё, на самом дне… – Она задумчиво взглянула на Винни. – Ужас, правда?

– Должно быть, он тестировал все леденцы и записывал реакции. Не мог же он знать заранее, что и как действует, – предположила Винни.

– Давал людям пробовать и записывал, что происходит, – кивнула Сесилия. – Всё делал тщательно, как врач.

– Думаешь, он давал леденцы знакомым и просто разным людям?

– Ну конечно! Когда ему это было нужно, – ответила Сесилия. Покачав головой, она задумалась. – А может, он и мне что-то подсунул? Или даже нам всем? Тогда, на пикнике. Помнишь? Мы ели пироги и тефтели… в них так просто спрятать что угодно!

– Угу, что-то вроде «Дружба против воли»? – Винни порылась в куче пакетов с надписями. – Смотри, «Влюблённость» рядом с «Замешательством» и «Неопределённостью»!

– То есть он заставил меня влюбиться?! Кажется, я схожу с ума! – Сесилия хотела было вскочить на ноги, но не смогла выпрямиться – крыша оказалась слишком низкой. Присев на корточки, она ещё раз обшарила чемодан с леденцами. – «Жадность», опять «Жадность», «Мания величия»… Винни, он использовал лакрицу, чтобы брать верх, вынуждая людей к чему-то! Он просто сумасшедший! Иначе зачем ему это делать?

– Всё ясно – он мстит! – ответила Винни, и вдруг они услышали какой-то звук.

В следующую секунду двери автомобиля защёлкнулись – дважды раздался звуковой сигнал. Их заперли! Выпрямившись, девочки увидели в окно, как Робин-Альберт идёт к двери конюшни и тащит за собой один из скутеров. Он медленно обернулся и улыбнулся им на прощание, многозначительно вскидывая брови. Взгляд у него был холодный как лёд.

– Эй! – Сесилия стукнула кулаком в стекло. – Робин! Ты что творишь?! Выпусти нас!

Однако Робин уже перестал оглядываться. Он одной рукой закрыл створку двери, и конюшня погрузилась в полумрак.

– О нет! – выкрикнула Сесилия. Она принялась колотить в окна и трясти боковую раздвижную дверь. Напрасно! Притихнув, Сесилия упала на заднее сиденье.

– Ты видела, как он на нас посмотрел? – спросила Винни. – Ну и взгляд!

– Ледяной, – кивнула Сесилия. – Ему на нас наплевать. Он едет за Генри!

– А там только Мариса, которая не увидит, как он приближается!

– Почему он не поехал на машине?! – Сесилия ударила кулаком в окно.

– Потому что в машине мы с тобой! И это ты меня сюда затащила! – Отодвинув костюмы, Винни уселась на сиденье напротив Сесилии. – Я хочу выбраться отсюда! Прямо сейчас! Здесь полно его одежды, и от неё ужасно пахнет! Это отвратительно!

– Думаешь, мне легко?! Если бы он меня не накормил лакрицей, я бы даже не взглянула в его сторону…

– Да ты влюбилась в него с первого взгляда! Признавайся! – Винни устала от оправданий сестры. – Тебе и лакричные леденцы не понадобились!

– Неправда!

– Хватит о нём! Лучше подумай, что нам теперь делать!

Девочки зло уставились друг на друга, а потом Сесилия предложила:

– Давай нажмём на клаксон. Может, старый Флойд нас услышит и придёт?

– Ага! Прибежит! Правда, мы в запертой машине, а машина закрыта в сарае! – скептически напомнила Винни.

– Помогите! – закричала Сесилия, не слушая сестру.

– Помогите! – присоединилась к ней Винни. – Думаешь, нас кто-нибудь слышит?

Но на их крики никто не пришёл.

– Какие же мы глупые! Сами во всём виноваты! – Винни закрыла лицо ладонями. Плакать она не собиралась, но слёзы быстро подступили к глазам. Наверное, от страха.

– Бедный Генри! – рыдала она. – Мы его больше не увидим!

– Прекрати! Надо думать, а когда плачешь, мысли путаются! – Сесилия села на пол перед огромным чемоданом с рассортированной лакрицей. – Посмотрим, вдруг у него есть что-нибудь от уныния – например, «Уверенность» или…

– Ты же сама говорила, что у него только леденцы, вызывающие гадкие чувства, – Винни высморкалась.

– Да, говорила, и так оно и есть, – вскоре ответила Сесилия. – Всё плохое и очень плохое. Ничего для хорошего настроения.

– А что нам делать, если он вернётся? – Винни окончательно пала духом. – Может, он приведёт с собой Генри?

– Прикинемся наивными глупышками и перехитрим его!

«Ну да, ну да… свяжем, как почтовую бандероль…» – подумала Винни.

– У меня с собой длинная верёвка, – вдруг сказала Сесилия, указывая на рюкзак за спиной, который она так и не сняла.

– Отлично. Обнадёживает, – фыркнула Винни. Она приготовилась ждать, однако Сесилия и не думала сдаваться.

– А вот что стали бы делать запертые в машине дети, если бы всё это было в кино? – спросила она. – Перерыли бы всю машину, нашли бы ключ зажигания, а потом дали задний ход и вышибли дверь конюшни!

– Лучше не придумаешь! Но мы не в кино, и ключа зажигания у нас нет – его обычно оставляют прямо рядом с рулём, – сообщила Винни и указала на замок зажигания под рулевым колесом. Пусто. Да ей просто и не хотелось трогать вещи Робина и уж тем более рыться в них. – И ещё в кино один из запертых детей всегда умеет водить машину. А ты, насколько я знаю, даже вперёд не сможешь проехать.

– Вечно ты видишь всё в чёрном свете, – вздохнула Сесилия, начав поиски ключа. – Похоже, лакричные леденцы грусти и отчаяния повлияли на тебя даже сквозь пакетики!

– Просто мне страшно. Я боюсь за Генри!

Наверное, она уснула. Открыв глаза, Винни не сразу поняла, где находится. Шея затекла от неудобного положения – она съёжилась на автомобильном кресле. Потом Винни всё вспомнила. Их с Сесилией заперли в микроавтобусе Робина, который стоит в запертой конюшне. Но теперь, кажется, кто-то пришёл!