Сареф и Кастул ныряют в портал, что уносит их на соседний Путь. Можно было бы помолиться всем несуществующим богам, чтобы грандиозный удар убил мэтра Вильгельма, но на это не стоит уповать. Некромант тоже не дурак и наверняка предвидел такой поворот событий.

Кастул со всей силы рубит кусты, в которых они оказались, пока Сареф пытается прочувствовать окружающую обстановку. Теперь они ближе к центру Путей, значит, оборона духовных существ станет прочнее и отчаяннее. Обостренные чувства засекают переход армии нежити, что оказалась в пятидесяти милях по левую руку.

Каким-то образом граф Вигойский тоже сумел пройти там, где нет прохода. Наверняка просто пробил стену большим молотом. Большим, тяжелым и черным, ведь смерть и некромантия часто ассоциируются именно с этим цветом.

Причем так же было и в родном мире Сарефа, значит, это зависит не от культуры или генов. Может, дело в страхе темноты. Может, дело в цвете могильной земли или во мраке что застилает глаза в последние мгновения жизни. Это не столь важно, хотя бывший учитель точно бы рассказал лекцию на эту тему.

Нечто неожиданное случается в тот момент, когда Сареф телепортируется вместе с Кастулом поближе к нежити. Телепортация до сих пор получается не так хорошо, как у Легиона. Вероятно, дело в возможностях мозга чистокровного вампира. Но факт остается фактом: юноша ошибается с местом прибытия в семи раз из десяти. И вот сейчас чуть не сиганули в ряды нежити вместо того, чтобы оказаться на разумном удалении.

Но никто из мертвецов не обратил внимания, так как сам Путь начал дрожать и выгибаться. Это не похоже на разрушение, скорее на перестраивание. Будто находишься на корабле, который резко начинает менять курс: чувствуешь, как кренится палуба, слышишь, как скрипят канаты и иначе надуваются паруса.

Нынешние вампирские чувства определяют подобное в рамках почти всего Пути. Что-то происходит извне, будто кто-то решил по-другому спутать Пути относительно друг друга.

К сожалению, Сареф не может окинуть взором сразу все Пути. Но если бы получилось, то заметил, что перестройка затрагивает все Пути вокруг точки, к которой все стремятся. Это великая блокада, что призвана затруднить любое передвижение извне. Сейчас дороги закручиваются еще более запутанно, что создать грандиозный лабиринт, который намного круче того, что был использован в Петро.

Целые года может занять продвижение по ним, если не знать нового верного маршрута. Старший вампир еще не знает масштабов произошедшего, но догадывается, в чем может быть дело. И пока Кастул с интересом смотрит по сторонам, ничего не понимая, юноша копается в заплечном рюкзаке.

На ладони лежит Фолин Нумерик, что предприимчивый капитан Лохар вез агентам Легиона. Без помощи мэтра Вильгельма Сареф бы потратил намного больше времени, чтобы научиться им пользоваться. А без недавней помощи Ацета Кёрса не узнал бы о скрытых свойствах. Несмотря на то, что демон-мистификатор не является создателем предмета, все же смог увидеть в нем гораздо больше возможностей.

Сейчас руки поворачивают грани куба в нужное положение. Система тут же пытается вывести новое сообщение об использованном гейте, но окно раз пять мигает и пропадает.

Эти возможности блокировка Кадуцея тоже затронула. Сареф попробовал самостоятельно снять блокировку, но ничего не придумал, и даже Ацет лишь пожал плечами. Вероятно, оковы крепко связаны с самим Кадуцеем, и без его участия или смерти они не сдвинутся ни на миллиметр.

В воздухе вспыхивает стрелка магического компаса, что указывает верное направление. Демон-арифмомант не просто запрограммировал куб на исполнение гейтов, влияющих на пространство, но еще и добавил систему ориентирования даже там, где это почти невозможно. Компас вдруг превращается в мини-карту, а Сареф вздыхает.

— И что там показывается? — Интересуется спутник.

— Духовные существа взяли все Пути вокруг себя и перекрутили иным образом. Все миры дальше сливаются в один.

— И что это значит?

— Значит, что дальше все, кто идет вперед, будут идти бок о бок. Таким образом духовные существа хотят заставить нас сражаться друг с другом.

— А я и не против. — Кастул взмахивает мечом, чем вызывает улыбку.

Хейден шагает по выжженной траве одного из Путей, что ведет к tramz arc. Гибель родителя оказалась закономерным исходом недостатка подготовки. Высший вампир не испытывает по этому поводу печали или гнева, хоть и может их сымитировать. Герон перед поражением отправил часть своей силы и последний приказ.

С учетом всего произошедшего больше нет смысла пытаться кого-то спасти, и это порождает очень сложный вопрос о том, что делать дальше. Хейден вместе с родоначальником собирался помочь тем, кому уже нельзя помочь, поэтому остается лишь уйти, но для начала нужно освободить душу из плена «Кровавого пира» заклятого врага. Этим врагом, разумеется, является Темпкров, а не Сареф.

По мнению шагающего вампира вестник третьей Темной Эры перестанет быть значимой фигурой, если освободить душу Герона и уничтожить Корону Штормов. Разумеется, сделать это будет непросто, но к такому исходу высший вампир тоже был готов.

Над головой кружатся драконы, хотя это обитатели текущего Пути, что заметили врага и теперь пытаются убить. Здесь нет разумных духовных существ, так что реальной опасности никто не представляет.

Чувства Хейдена постоянно сообщают, что пространство всех Путей постоянно наполняет музыка, которую мало кто услышит. Это мелодия или пение заставляет всех местных жителей выходить на защиту родных мест и атаковать любого пришлого.

Первый дракон складывает крылья и несется головой вниз. За духовным существом остается огненный след, все же здесь даже атмосфера создана из духовной энергии. За долгую жизнь Хейден успел поохотиться на самую разную дичь, в том числе на драконов. Вампиры, демоны, нежить, gramuru, могущественные духовные существа: еще никто не смог окончательно победить высшего вампира. И сейчас ничего у них не получится.

У самой земли дракон расправляет крылья и несется параллельно поверхности в каком-то метре от земли. Огромная пасть с клыками цвета нефрита легко проглотит добычу, но именно себя Хейден считает охотником, эта роль ему очень нравиться. Даже несмотря на то, что образ идеального хищника передается как раз в Линии Темпкрова.

В руке возникает меч, а после Хейден на огромной скорости бросается вперед в казалось бы самоубийственной атаке. Два чудовища сталкиваются, и победителем выходит вампир. Невозможная скорость и сила позволили буквально разрезать дракона от головы до хвоста, не обращая никакого внимания на чешую и кости. Дракон набранной скоростью в этом только помог.

По некогда золотым доспехам струится драконья кровь, что медленно испаряется, превращаясь в духовную энергию, но часть вампир успевает поглотить, хоть по вкусу и питательности она уступает крови жителям центрального мира. Только Киминор Всеядный смог бы пить любую кровь и извлекать из нее максимум пользы.