— Но чтобы без соседей.

— Решим этот вопрос. Как сообщить тебе о новом месте?

— Придешь вечером и поведаешь.

— А это безопасно?

— Можно налететь на патруль.

— Пойду дворами, между улицами. Туда фрицы не заглядывают.

— Но не забывай, там-то как раз могут быть подпольщики. Увидят тебя, эсэсовца, и грохнут.

— Это ты верно заметил. Лучше по улице идти. Патруль сразу стрелять не начнет, а подпольщики документы спрашивать не будут. Напичкают свинцом — и все дела. Или утащат в подземелье, на базу свою. Церемониться не станут, а я раскрываться не имею права. Нет, от патруля уйду как-нибудь, да и документы у меня хорошие.

— Будь осторожен.

— Не попался бы мне тот жандарм, который остановил нас с тобой на въезде в город. Вот он домотается, не отвяжешься.

— Тот оберфельдфебель геройски погиб в кровати проститутки местного борделя.

— Да? Вот бы не подумал. Ну и черт с ним. Когда работаем?

— Решение о применении твоей группы еще не принято. Возможно, мы и сами управимся. Если что, зная, где ваша новая база, оповещу вас.

— Добро, капитан. Самогона не выпьешь?

— С ума сошел? Вы что, из отряда самогонку взяли?

— Старшина подсуетился, он у меня хозяйственный.

— Вы смотрите тут, без излишеств, а то нажретесь и заорете на всю округу: «Выходила на берег Катюша». Вот весело будет.

— Не беспокойся, у меня дисциплина. Если и выпьем, то совсем немного. Для согрева и аппетита.

— Машина в надежном месте?

— Рядом. Тут недалеко автохозяйство, в основном разрушенное, конечно, как и все вокруг. Но небольшой гараж каким-то чудом сохранился, даже с воротами и внутренним запором. Там сейчас наш «Опель» отдыхает. Постоянно проверяем. Никуда он не делся, стоит, ждет своего часа.

— Хорошо. Пошел я, а то уже поздновато, а идти с час.

— Давай, рад был видеть. Ваши-то в порядке?

— В полном.

— Ну и отлично. До встречи, капитан.

— До встречи.

Сосновский уже затемно, но до наступления комендантского часа вернулся на съемную квартиру. Там он помылся и лег спать.

В 11.00 в воскресенье 12 октября Сосновский вышел на улицу Булавскую, дошагал до Поданского переулка, остановился, прикурил сигарету, огляделся и не заметил ничего особенного. Ни машин, ни мотоциклов, ни патруля, ни гражданских лиц.

Он пошел дальше и вскоре увидел «Опель», приближающийся к нему. Капитан Авдеев в форме обершарфюрера СС заметил товарища и остановился около него.

Сосновский опустился на переднее сиденье.

— Привет, Саша.

— Привет. Как настроение?

— Боевое. У вас как ночь прошла?

— Спокойно. Были поблизости какие-то люди, скорее всего бездомные. Поэтому рисковать мы не стали, обошлись без печки. А то кто знает этих бродяг. Сообщат в полицию о конкурентах, и все, сливай воду.

— Правильно сделали. Оружие при тебе?

— Обернись.

Сосновский так и сделал. На заднем сиденье лежала объемная сумка.

— Один донесу? — спросил он.

— Да там и нести особо нечего, от силы килограммов двадцать — двадцать пять.

— Хорошо, поворачивай на Кайзерштрассе.

— Зачем? Ты же живешь на Булавской.

— Посмотришь заезд оттуда в Поданский переулок.

— Это я потом сделаю. Сейчас с оружием не стоит кружить по городу.

Сосновский согласился с ним.

Они проехали по улице и свернули во двор дома, в котором теперь жил Сосновский.

— Это, конечно, не мое дело, но как соберется вместе твоя группа? — спросил Авдеев. — Если офицеры находятся где-то в другой квартире, то я могу перевезти их, куда ты скажешь. Время есть. Завтра еще целый день.

Сосновский потер переносицу и проговорил:

— Нет, не получится. Владелец того заведения, в котором сейчас находятся офицеры группы, тебе просто не поверит. Он не должен вступать в контакт ни с кем, кроме меня и еще двух человек. Так что занимайся поиском места, подходящего для сосредоточения своих бойцов, ближе к Поданскому переулку. И вечером не забудь доложить.

— Конечно.

— Удачи.

— Взаимно.

Сосновский забрал сумку, с ней вошел в подъезд.

Авдеев развернулся, выехал на Булавскую, миновал два переулка, свернул в третий.

Сосновский оставил оружие в квартире и отправился в кафе «Глория».

Там он пообедал, прошел в каморку, где его ждал Шелестов, и доложил:

— Оружие на месте. Авдеев предложил на машине перевести группу ко мне. Пришлось отказаться. Буревич не стал бы разговаривать с ним. Я передал ему приказ подвезти своих бойцов как можно ближе к Поданскому переулку. Вечером — точного времени мы не обозначили — он должен прийти ко мне и сообщить об этом месте.

— Насчет Авдеева ты поступил правильно. Мы сами доберемся до твоего дома. Зайдем по-одному.

— Само собой! А может, мне все же привлечь Авдеева на завтра, с ним и подъехать к кафе? Все же на машине перемещаться по оккупированному городу безопасней.

Шелестов чуть поразмыслил и сказал:

— Самые опасные места — это пешеходный переход через улицу Булавскую и двор твоего дома. Его хорошо видно из соседнего здания. Машиной там прикрыться не удастся.

— А по-одному заходить трем штатским в один подъезд, где всего четыре квартиры, безопасно? Этого не заметят из соседнего дома?

Шелестов согласно кивнул и произнес:

— Тоже верно. Ладно, давай завтра с утра подъезжай сюда с Авдеевым. Машину оставьте как можно ближе ко двору и заходите в кафе.

— Я все понял. Мы подъедем к кафе где-то в девять двадцать.

— Хорошо. Мы будем готовы перейти в машину, только Авдеев дверки пусть оставит открытыми.

— Само собой!

— Все?

— План акции уже проработан?

— Есть наметки. Если не проколемся на каком-то этапе, то задачу выполним. Вот с отходом могут возникнуть проблемы.

— Если быстро сработаем, то успеем выскочить из города, пока его гитлеровцы наглухо не закроют.

— Дай-то нам бог! До встречи!

Осторожный стук в дверь Сосновского раздался в 19.30. На улице к этому времени заметно потемнело, пошел дождь. Михаил открыл дверь. Вошел Авдеев в черной плащ-накидке, тут же снял ее, встряхнул, повесил на крючок вешалки. Офицеры прошли в гостиную.