– Гениальная идея. Жаль, не могу похвастаться, что принадлежит она мне. Задолго до нашего с тобой появления все уже было придумано, организовано и работает не первый месяц. Это настоящая фирма, занимающаяся заказными убийствами, я бы даже сказала, концерн. У них несколько агентств, вроде того, от которого ты вчера работал, функционируют они и сами по себе, действуют по основному назначению, но при случае могут использоваться и так, как в твоем варианте.

– В чем же гениальность? Киллеров сейчас и так полно. Организовывать фирму в данном случае просто глупо и опасно.

– Ты не понимаешь. Их фишка состоит в том, чтобы выглядело все не как заказное убийство, а как несчастный случай. Просто выпустить пулю может любой безмозглый снайпер. Здесь же задача состоит в том, чтобы каждый заказ превратить в целое сценическое действие, в бессмертную драму.

– Зачем?

– Чтобы все выглядело естественно. Если убийство заказное, всегда легко вычислить заказчика. Ну а что вычислишь из несчастного случая? Например, твой Алик. Вывалился по пьяни из окна, кто же в этом виноват?

– Да что, по-твоему, в милиции совсем придурки сидят? Они проследят, кто к нему приходил, кому он звонил, и узнают, что Альберт за три часа до своего «несчастного случая» вызвал меня из такой-то фирмы.

– В том-то и дело, что нет. Звонок его перехватили. Во-первых. Во-вторых, официально эта фирма вообще занимается компьютерами. В-третьих, лично ты, Евгений Ильин, в Москве нигде не значишься. Нет тебя и все. Ни в этой фирме, ни в какой другой. Ничего никто не раскопает.

– Меня мог кто-нибудь видеть. Соседи или… ну не знаю. И слышать тоже кто-нибудь что-нибудь мог.

– Это твое первое дело не является показательным. Оно и нужно-то было больше для того, чтобы тебя заарканить, уж прости за откровенность. В дальнейшем, конечно, действовать нужно более осторожно. Все прорабатывать до деталей, продумывать до мелочей. Ну да, риск, что все равно кто-нибудь окажется не в том месте не в тот час и останутся свидетели, всегда будет. Но такова уж специфика нашей новой профессии. Кстати, все это и оплачивается.

– Как же они, эти люди, на тебя вышли?

– Ну, – Нина засмеялась, – это я на них вышла. Уж как, не скажу, секрет. И даже не мой, чужой.

– Я-то тебе зачем понадобился? Ты меня в Москву притащила для этого?

– Не именно для этого. Откуда мне было знать, что такая организация существует? Ну, в общем, думала посмотреть по обстоятельствам. А на такую удачу я даже не рассчитывала. Счастливая случайность для нас с тобой. Говорю же, я и не знала, что такое существует.

– А сборник? Ты меня просто обманула?

– Не обманула. Вот заработаешь денег и выпустишь за свой счет.

– Но ты все не так, совершенно не так представляла. Ты обещала… говорила, что у тебя связи, что…

– Господи, ну какая разница, каким путем идти к своей цели? Таких поэтов, как ты, что собак нерезаных. А будут деньги – выпускай. Считай, что отправился на заработки, чтобы обеспечить себе счастливое будущее, как другие вербуются на Север. И кстати, работа наша тоже творческая. Мы же с тобой не обычные киллеры, пиф-паф-ой-ой-ой. Мы люди искусства и работать будем почти по специальности. Разработать сценарий убийства, поставить спектакль, сыграть в своей пьесе роли – это тебе не стишок накропать. И ума, и таланта, и усердия куда больше потребуется. А стихи, если хочешь, пиши, никто мешать не станет. В свободное от основной работы время, разумеется. Ну, там по выходным, что ли, или на сон грядущий после дела, чтобы крепче уснуть, вместо книжки.

Нина откровенно над ним издевалась и совершенно не чувствовала вины. Какой смысл было напоминать о ее обещаниях, упрекать в том, что она его попросту обманула, загнала в ловушку, сделала убийцей, а теперь собирается эту его новую суть превратить в профессию? Холодная, расчетливая стерва, она бы только посмеялась над его упреками. А просить отпустить его на свободу и вовсе бессмысленно. Оставалось только смириться. И с ней, и со своей ролью. Стиснуть зубы и делать все, что они от него хотят. В конце концов, лучше работать на них, чем сидеть в тюрьме за двойное убийство, лучше убивать других, чем умереть самому.

…Новый клиент подвернулся через месяц. И еще месяц ушел на подготовку. Семен Алексеевич, непосредственный их начальник, на скорости и не настаивал. Главным для него было, чтобы все сделали аккуратно, чисто и без подозрения на заказное убийство. Часть денег он выплатил вперед, это оказалась огромная сумма. Нина не обманула – платили действительно хорошо.

Обманула она его в другом. Всю творческую часть процесса разработки убийства она взяла на себя, а Женю и близко к этому не подпустила. Она сама придумала сценарий, сама распределила роли, с ним даже не посоветовалась. Это было обидно. И не потому, что он так уж хотел быть соавтором кровавой пьесы, но получалось, что таким отстранением от творческого процесса его низводят до уровня простого исполнителя. А еще дело было в Семене Алексеевиче. Нине он доверял и давал полную свободу действий, к ней относился с уважением и даже почтением. Женю же, казалось, вовсе не замечал, совершенно с ним не считался и ни во что не ставил. Ну конечно, исполнитель он и есть исполнитель, рядовой, солдат, обязанный только выполнять приказ, не обсуждая его, не высказывая своего мнения. Семен Алексеевич приходил по вечерам, после одиннадцати, и они с Ниной запирались на кухне. Разговаривали тихо, вполголоса. Сначала Женя пробовал подслушать, но потом понял, что это бесполезно.

Знал он об их новом клиенте совсем мало, только в общих чертах, насколько его удосужились посвятить. Человек, которого им в этот раз предстояло убрать, был не столько влиятельный сам, сколько просто путающийся под ногами у очень влиятельных людей. Эти влиятельные, вернее, один из них, его и заказали. Главная сложность заключалась в том, что этот подлежащий ликвидации человечек был очень осторожен и ужасно боялся за свою жизнь, тем более что на него уже покушались. В дом к нему могли попасть только люди его круга, близкие родственники или знакомые. Услугами проституток ни того, ни другого пола он не пользовался, знакомств на стороне не заводил, и попасть в его круг было нелегко.

В конце концов эту проблему решили. На составление нового, усовершенствованного, с поправками, сценария у Нины ушла неделя. И только тогда она посвятила Женю в детали и рассказала, что и как будет происходить. Теперь они выходили на сцену вдвоем, действовали в паре. Так ей казалось безопаснее и надежнее. Еще две недели понадобилось на внедрение их с Ниной в дом жертвы. Теперь все было готово. Казнь назначили на субботу.

– А ты повзрослел, мой мальчик, – Нина печально улыбнулась и отхлебнула вина из своего бокала. – Вышел из пеленок, встал на ножки, и, кажется, твоя престарелая мама тебе уже не так и нужна.

– Ну что ты говоришь, Ниночка! – Женя ласково дотронулся до ее щеки губами. – Как можешь ты мне быть не нужна?

– А престарелую ты не опроверг? Значит, так оно и есть? – Нина пьяно рассмеялась. – Я старая для тебя, да?