Я чувствую, что это место становится популярным, прямо какой-то «клуб разборок и выяснения отношений», вход свободный, все герои непредсказуемы, никто ни за что не отвечает, оплата услуг – навозной лопатой по загривку!

– Сир, вы действительно послали за мной эту бледную пакость?

– Мой лорд, – пискнул Десигуаль, пытаясь хоть как-то ослабить железную хватку бывшего крестоносца на своей шее. – Я всего лишь спустился вниз, как вы приказали, и вышел навстречу.

– Вы велели ему передать, чтоб я… пошевеливался?! «Пусть этот дряхлый старик пошевеливается, а не то у него будут крупные неприятности», так?!

Я вопросительно глянул на самоубийцу. Мне, кстати, казалось, что Седрика должен был встречать мой паж. Ладно, разберёмся чуть позже.

– Ну не совсем так, не дословно, конечно… – заюлил белый цверг, понимая, что угодил «между драконом и его яростью», выражаясь шекспировским языком.

– Это возмутительно! – опять влез Эд, как всегда спасая положение. – Да как только этому мерзавцу взбрело в голову раздавать указания верным вассалам лорда Белхорста?! Седрик, дружище, дайте мне это ходячее недоразумение, и его наказание будет ужасным!

– Каким? – уточнил старый вояка.

– Ну просто ужас-ужас-ужас! Я вам обещаю.

Кудрявый бог с трудом вырвал полупридушенного Десигуаля из рук Седрика и, незаметно подмигнув мне, унёс его во внутренние покои замка.

– На самом деле я приказал Метью сидеть на стене и при первом появлении на горизонте вашего отряда немедленно доложить мне. Какого дьявола туда побежал карлик?

Седрик пожал плечами, прошёл к стойлу Центуриона, нашёл деревянное ведро с водой и одним махом окатил себя с головы до ног. Покосившись на бывшего крестоносца, чёрный конь почему-то фыркнул и не стал предъявлять претензий. Ситуация настолько серьёзная? У меня противно закололо под ложечкой от неприятных предчувствий…

– Ладно, казнь Метью подождёт. Что случилось?

– Всё в порядке, друг мой. – Прерывая ответ Седрика, к нам вновь вернулся дядя Эдик. – Я сдал наглеца в распоряжение нашей кухарки Агаты – мыть посуду, скрести котлы, чистить овощи, рубить дрова, таскать воду, и вообще, учитывая то, что он сегодня укусил её за пятку… А чего вы тут такие напряжённые? Я что-то сделал не так? Не я? Седрик?

Теперь уже мы все, включая лошадей, уставились на моего сурового наставника. Он вытер лицо ладонями, стряхнув холодные капли с бороды, и тихо спросил:

– Как называется болезнь, когда человек покрывается чёрными нарывами и сгорает от дикой боли за два дня?

– Бубонная чума.

Я не сразу понял, кто это произнёс. Кажется, я сам.

Не дожидаясь естественной реакции, которая могла бы последовать за такими словами, я сгрёб в охапку Седрика и Эда, едва ли не бегом вынеся их из конюшни.

– Молчать. Не раскрывать рта. Сделать беззаботное выражение лица. Расходимся в разные стороны. Ни с кем ни о чём не болтаем! Встречаемся у меня в комнате через пять минут.

Должен признать, что на этот раз повиновение моим приказам было безоговорочным. Старый крестоносец не задавал уточняющих вопросов, а бывший бог не лез с комментариями. Да что там, клянусь пушистым и похабным хвостом белки Рататоск, даже леди Мелисса, на миг высунувшаяся из окна, и то не стала приставать с любовными глупостями, а лишь послала воздушный поцелуй. Немного странно, мне бы следовало на это обратить внимание, но увы…

Эд пошёл направо, ослепительно всем улыбаясь, пританцовывая в ритме фламенко и просто озаряя весь мир позитивом. Седрик повернул налево, улыбка на его лице была выразительнее, чем табличка на столбе линии высоковольтных передач «Не лезь, убьёт!». Я же пошёл прямо, мимо кухни, по коридору, увешанному доспехами, шкурами и боевыми трофеями моих предшественников.

Честно говоря, именно с этих стен мне периодически приходилось брать то меч, то топор на продажу в наш мир. Но я честно старался восполнять пустые проёмы новой добычей.

На тех торгах, где выставлены мои лоты, как правило, нет слишком придирчивых истинных упёртых коллекционеров, для которых историчность, аутентичность и отсутствие реставрации имеют решающее значение. Этим людям мне никогда бы не удалось впарить короткий меч для левой руки, изготовленный готами у нас в Закордонье, как английский клинок времён короля Ричарда Львиное Сердце. Меня бы элементарно поймали на вранье и высмеяли на весь Интернет.

Нет, мои покупатели хотят видеть красивую и хорошо сохранившуюся старину, клейма, гравировки, травление, резьбу по кости, серебрение, золочение и прочие навороты. Благо дорогое парадное оружие у наших рыцарей встречается в избытке, и они охотно продают его собрату-феодалу. Я мысленно поставил заметку «спереть» на широколезвенной медвежьей рогатине с гравированным растительным узором. Разберёмся с чумой, и заберу…

– Если разберёмся, – вслух поправил я сам себя, подходя к двери моей комнаты.

Ключ лежал сверху на выступающем косяке. По-моему, о нём все знали, даже леди Мелисса, но никто ни разу не дерзнул воспользоваться им в отсутствие хозяина. У нас тут царят строгие нравы. Ворам не отрубают руку, как на Востоке, их просто вешают.

Я только-только успел сбросить тяжёлый плащ с плеч, как заявилось наше ходячее божество (или недоразумение, кому как больше нравится).

– Ставр, что это было? Зачем так сразу всех пугать? Седрик всего лишь спросил у тебя о симптомах некой болезни, но это же не значит, что она уже вовсю бушует на окраинах.

– Когда начнёт бушевать, будет поздно.

– Я не хуже тебя знаю, что такое чума, мор и болезни, – отмахнулся он, оглядел комнату в поисках вина, естественно, ничего не нашёл и, пожав плечами, продолжил: – Но если вдруг… как-то, знаешь… конечно, я в это не верю, однако…

– Ты боишься.

– Боюсь? Я?! – На щеках Эда заиграли желваки. – Да, я боюсь! С чумой ещё никому не удавалось справиться, она выкашивает целые королевства, приходит, когда захочет, уходит, когда ей вздумается, и даже боги Асгарда не рисковали вставать у неё на пути!

– Все боги? – В двери без стука шагнул старый крестоносец. – Точно ли все боги боятся чумы?

– Почти. – Подумав, я понял, куда он клонит. – Смерть идёт рука об руку с чумой, забирая свою долю жатвы. Седрик, расскажите нам всё.

Он кивнул, задвинул тяжёлый засов, чтобы нас не беспокоили, и, попросив разрешения, присел на грубый табурет у холодного камина. Как вы понимаете, мне будет проще передать вам всё в нормальном пересказе, а не в монологе из вопросительных предложений.

Итак, началось всё с обычного белого голубя, неожиданно и целенаправленно влетевшего в окно гостевой башни. Дозорные этот момент, разумеется, отметили, не даром же они у нас хлеб едят. Через какое-то время голубь вылетел обратно. Выслушав доклад, Седрик, естественно, сделал вывод о том, что наша милая старушка ведёт с кем-то тайную переписку.