— Можно, — весело говорит эльф. — Но не так интересно. И потом, «Белый Совет решил» — звучит весомее.

— И что же Белый Совет решил?

— Этого, — смеется Эррилин, — никто еще не знает. Пока Ариниус свою речь отговорит… а речь у него длинная… пока принцесса добавит… потом уважаемые члены совета мнениями обмениваться начнут.

— Ну а если ваше королевское мнение узнать пожелают?

— Непременно пожелают. И мой двойник очень, очень величаво, — эльф щеки надул и начал звуки чуть тянуть, — ска-ажет, что-о вопро-ос сли-ишком серье-езен для то-ого, что-обы дать отве-ет без серье-езного-о же обду-умывания. После чего объявит, что следующая встреча Белого Совета состоится завтра, в этот же час, в этом же зале. Все дружно восхитятся моей эльфийской мудростью и разойдутся. И завтра тоже будут этой самой мудростью восхищаться. В общем, мы посовещались, и я решил. Не первый раз. И даже не первый век.

— Традицию, значит, ломать не хотите?

— Для кого традиции, — пожимает плечами король. — А для кого и привычки. Вот поживешь веков десять…

— Спасибо, конечно, — говорю, — но я по такому долгосрочному планированию не спец. Вам бы к пророку хорошему.

— Пророков у нас, — хмыкает Эррилин, — как листьев на березе. Главное — у них фиал со здравуром вовремя отбирать. Так, чтобы язык уже развязался, но еще заплетаться не начал.

Здравуром, вспоминаю, эльфийский национальный напиток прозывается. Из тех, с кем я в замке говорил, пили его немногие, и вот эти немногие уверяли: первое в Мире питие по части забористости. А ведь здесь, в отличие от нашего Средневековья, не только вина хлещут — алхимический прогресс на службе у общества давно уже и до сорокаградусной додумался и до покрепче.

— Понимаю. Главное, чтобы пророк был, а уж сделать его хорошим не проблема, только подливать успевай.

— Истинно так.

— Ну и как, — спрашиваю, — много при такой вот методе работы полезного выхода? В смысле процента сбывшихся?

— Видишь ли, Сергей, — мягко произносит Эррилин. — Проблема в том, что подавляющее большинство пророков новости свои приносят из грядущего совсем не скорого. Ближе века мало кто останавливается.

— Да уж, — сочувственно говорю, — проблема на раз. Ну зато хоть от потомков благодарность воспоследует.

— Не воспоследует, — улыбается эльф. — И причин тому множество. Первая — поскольку, признаюсь, верю я в эти пророчества не очень, то и ценную бумагу на них тратить оснований не вижу.

— Ясно. Вторую, третью… и сколько их там у тебя? Много? В общем, их можешь не перечислять.

— Благодарю за разрешение, — серьезно отзывается король. — Оно прозвучало как нельзя кстати — мы уже пришли.

Ага. Пришли.

Водопада здесь не было. Да и вообще ничего, могущего за окна сойти, хоть и света хватало. В смысле, его было намного больше, чем обычно сквозь такое вот веткопереплетение даже в самый солнечный день пробивается.

Был же в этой комнате типа опушка небольшой круглый стол, табуретки, Ариниус с Дарой, гном, эльф — тот самый щеголь в бело-синем камзоле, — еще один человек, в куртке полуэльфийского покроя, которого я в Зале Высоких Мыслей то ли не разглядел, то ли не было его там. А еще — начищенный до зеркального блеска наш, родной, тульский самовар. Гном из него как раз чашку наполнял, когда мы с королем вошли.

— О, — ворчливо так гудит, — добрались наконец-то. Я уж думал, вы вдвоем быстренько сговорились и, никому слова не сказав, пошли Черного Властелина гнобить.

— Была такая мысль, почтенный Джорин, — невозмутимо отзывается король. — Но мы с Сергеем решили, что без гнома в такой поход идти никак нельзя. Должен же кто-то всю поклажу на себе тащить, дрова для костра добывать… служить объектом шуток…

Ой-е.

Про товарища Джорина и подвиги его многочисленные мне рассказывали лишь малость поменьше, чем про короля Эррилина. Тоже личность эпическая и легендарная — примерно как у нас товарищ Котовский… или, скажем, крейсер «Аврора». А еще рассказывали, что работает сейчас бывший величайший из великих героев подгорным королем в Дрогни. То есть начальником здешнего Донбасса.

Весело. Если еще и Ариниуса приплюсовать, концентрация легендарных героев за этим столом явно перехлестнет за, как говорит старший лейтенант Светлов, границы разумной вероятности. Это притом, что про еще двоих я пока ничего толком не знаю.

— Пошутить мы и сами иной раз не дураки, — фыркает гном. — Эрри, ты, как обычно, чай вприкуску будешь?

— Разумеется.

— Ну а великий воин Из-за Края Мира как предпочитает?

Я уже почти собрался ляпнуть: ну и я вприкуску, но в последний миг сообразил — сахарницы-то на столе нет. А есть плошка с чем-то вроде вишневого варенья и блюдо с фигурками разноцветными — марципан или печенье…

Нет уж, думаю, хватит с меня путлибов. Угостили нас тут парни из патруля этими… сухофруктовыми галетами. Дара с Ариниусом их умяли за милую душу, словно деликатес заморский… ну и я, глядя на них, тоже… умял. И через полчаса как забурчало в брюхе — полночи, как заведенный, вскакивал и за дальние кустики несся.

Бывает, конечно, всякое — у нас в разведроте, помню, со сгущенкой один так же нарвался. Но вот в разгар судьбоносного для страны заседания просить эльфийского короля показать, где у них тут на елке отхожее место… так ведь и прямиком в легенду угодить можно. Со спущенными штанами.

— Мне, почтенный Джорин, — говорю, — просто чай. Отвык я за войну от сладкого.

— О! — довольно восклицает гном. — Я всегда говорил, что настоящего воина с первых слов узнать можно! И только дураки портят настоящий эльфийский алановый чай…

— …настоящим же эльфийским кленовым сиропом, — доканчивает за него Эррилин. — Джорин, мы уже давно поняли, что никакие люди и уж тем более эльфы никогда не смогут сравняться с гномами в искусстве заваривания эльфийского чая. Поняли и смирились.

Не знаю, как у меня, но у Дарсоланы в глазах точно заблистало… изумление пополам со священным ужасом. Ну да, великие короли, для которых — с их-то многовековым стажем — юная принцесса вообще должна быть никто и звать никак, ведут себя… мягко говоря, запанибрата. И ладно бы еще друг с другом…

Наверное, у меня на лице тоже что-то аналогично Дариным мыслям проступило… или же Эррилин таких вот олухов человек двести перевидал, и все их размышления для него словно книга, вдоль и поперек перечитанная.

А иначе с чего б ему к моему уху наклоняться?

— Понимаешь, Сергей, — шепчет он, — все эти пышные церемонии, заковыристый этикет — кому чихнуть, кому подмигнуть, кому левый мизинец для поцелуя, а кому правый… вся эта мышиная возня надоедает очень быстро. Век, максимум два. И с каждым годом все больше тоскуешь по старым добрым временам, когда не было еще никакого их лучезарного величества, а был простой… ну не совсем простой, но отнюдь не из самого знатного рода эльф. Который и дракону в глаз стрелой во мгле кромешной попадал и на лютне побренчать… тоже был не промах. Год за годом… а потом однажды просыпаешься и понимаешь — какого, собственно, орка…