— Спасибо, Гермия, не хочется, — улыбнулся тот.

Вот она, ангельская искренность. Отказался, даже не подумав, что девушка весь вечер беспокоилась, старалась угодить его светлости, наготовила каких-нибудь кулинарных изысков. Естественно, ему это в голову не придет. Привык, что о нем заботится верный старина Гэл.

Энджи снял сандалии и пошел в закуток, где журчал хваленый рэймский водопровод, — умываться. Гермия совалась туда несколько раз то с чистым полотенцем, то с флаконом ароматного масла. Потом отнесла новую тунику, вышитую золотом. Вернулась, села за стол, подперла щеку кулаком и задумалась. Да, было о чем подумать. Милый, внимательный, добрый Энджи оказался совершенно нечувствителен к ее чарам.

Несколько мгновений я наблюдал за ней, а потом позлорадствовал от души:

— Безнадежно.

— Что? — встрепенулась она

— Зря стараешься. Он выше всего земного.

Печально-романтический туман исчез из ее взгляда. Гермия нахально уставилась на меня и лицемерно заявила:

— Не понимаю, о чем вы. Все ты понимаешь.

— Ладно. Я иду спать.

— Доброй ночи, лурий Гэл.

Я ушел в свою… нашу комнату. Атэр крепко дрых, замотавшись с головой в покрывало. Энджи еще мылся. Значит, несколько минут покоя и одиночества мне обеспечено. Я пошарил под кроватью и вытащил свой заветный сундучок. Хорошая вещица. Не горит, потому что окован огнеупорным металлом. В воде не тонет из-за магических свойств. И открыть его может только владелец. Я приобрел эту игрушку давно. Личные вещи где-то надо хранить, а заветного волшебного пространства, такого невидимого чулана, куда можно сваливать всякий хлам, как у любого Высшего демона, у меня не было. Конечно, все эти сундуки-кошельки никуда не годятся. Надо будет велеть Гермии пришить мне на тогу карман, что ли. В дурацкой рэймской одежде ничего невозможно носить с собой, если только тебя не сопровождает десяток рабов. А кое-какие вещи совершенно необходимо всегда держать при себе. Как, например, мой блокнот, карандаш, набор зубочисток…

Ну ладно, об этом потом. Сейчас мне захотелось сделать кое-что, не имеющее совершенно никакого смысла. Я открыл свой сундук и вытащил тяжелый золотой пояс с большими рубинами — украшение Высших демонов. Давным-давно я подобрал его на поле, где произошло сражение армии Буллфера — «Белых щитов» — с гвардейцами Хул. Не знаю, кто из темных его потерял. Но мне представлялось, что я отдам его Атэру, когда тот станет достоин этого подарка…

В соседней комнате послышались шаги Энджи. Я поспешно сунул пояс обратно в сундучок, захлопнул крышку и нырнул в постель. Отчего-то не хотелось, чтобы ангел видел, что я храню старинную демоническую реликвию.

Он вошел, не заметив моих манипуляций, потушил светильник, думая, что я уже сплю, и лег на свою кровать. Стало тихо. Только за окном на улице периодически раздавались обычные ночные звуки. Пьяные вопли, смех, бряцание оружия. Журчала и всхлипывала вода в водопроводе Атэр громко сопел и время от времени начинал крутиться на кровати, поскрипывавшей рассохшимися досками. Машинально прислушиваясь, я лежал, продумывая план завтрашнего дня, и сам не заметил, как задремал.

Разбудила меня тишина. Ненормальная тишина. Город точно вымер. Ни шороха, ни крика, ни единого звука, а потом вдруг громкий, прерывающийся шепот Атэра:

— Энджи! Энджи, ты спишь?!

Естественно, спит, что ему еще делать? Трепетно оберегать твой сон?! Конечно, вслух я ничего не сказал, хотелось послушать, что этому паршивцу нужно от ангела глубокой ночью.

— Что случилось? — Голос моего соратника был спокоен и доброжелателен.

Действительно, что могло случиться у мальчишки? Слопал десяток слоеных пирожков с мясом, получил красивую одежду и бесплатный урок виртуозного шулерства… Разве что несварение желудка.

— Я снова видел тот сон… этот кошмар… — Голос нашего воспитанника был хриплым, дрожащим. Он старался говорить тихо, но все равно срывался на тревожные, панические интонации.

— Снова?

— Да. Он снится мне постоянно.

Скрипнула кровать, — наверное, Энджи сел, чтобы лучше внимать жалобам Атэра.

— Расскажи.

— Да! Сейчас.

Вот оно, человеческое двуличие! Развлекается он в обществе демона, а жаловаться и искать утешение бросается к ангелу. Ну-ну, послушаем, что там ему могло привидеться.

Атэр вздохнул прерывисто.

— Мне снился огонь… Огонь внутри меня. Как будто я горю. Я слышу треск пламени, чувствую его запах. Оно поднимается по горлу из груди, заполняет голову… Это больно, очень больно… и страшно.

Он снова резко вздохнул, помолчал.

— Этот огонь красный и… и жидкий. Я как будто захлебываюсь в нем. И просыпаюсь… Энджи, это ведь что-то значит, да?

— Каждый сон что-то значит, — ответил ангел спокойно.

— Но что?!

Еще несколько секунд молчания, во время которых слышалось только частое громкое дыхание мальчишки.

— Ты знаешь, как рождаются демоны?

— Нет, — прошептал Атэр едва слышно.

— В огне. Из огня. Тяжелое… жидкое пламя порождает их.

Атэра затрясло. Я почти слышал, как стучат его зубы.

— Энджи, я боюсь. Честно, боюсь. Мне снится, что я иду по земле и оставляю огненные следы, а еще… Нет, не хочу вспоминать! Почему мне?! Почему это со мной?!

Объяснил бы я, почему это с тобой. Тебе снится твоя демоническая сущность. Что хорошо. Что очень хорошо! Нужно просто напомнить ей, как было раньше. Каким ты был раньше. Объяснить, что не страшно это, а нормально. Научить побороть боязнь перед непонятным, перетерпеть боль… Эх, Атэр, не того советчика ты выбрал!

— Энджи, я не хочу! Я не хочу, чтобы мне снились эти сны! Пожалуйста!

Теплое облачко золотистой пыли отделилось от исцеляющих рук ангела и окутало мальчишку, скорчившегося на краю кровати.

— Все хорошо. Не бойся. Спи спокойно.

— Но почему я вижу во сне демоническое пламя? Потому что ты был демоном! Потому что ты должен стать демоном!!

— Послушай меня, Атэр. — Голос ангела стал холодным, спокойным, значительным. — Жить так, как живут демоны, очень просто. Ты видел это сегодня в термах. У тебя будет неслабая магическая сила, свобода… то, что демоны считают свободой. Может быть, даже могущество и власть. А еще боль и тоска. Боль от невыполнимых желаний, тоска по тому, что они потеряли.

— Что же они потеряли?

— Любовь, счастье, покой… Что ты чувствуешь сейчас? Еще одно золотистое облако — теплое, нежное, убаюкивающее — накрыло мальчишку.

— Тепло, уют, — прошептал Атэр и почему-то всхлипнул. — Хорошо, спокойно, надежно… Ты такой… внутри, в душе?

— Это естественное мое состояние.