но одно дело — подчиняться совсем чужакам, а другое — мужу или сюзерену единственной оставшейся наследницы. Разница так-то невелика, но в глазах необразованного народа это может сработать. И сработало. Им сообщили, что вы передали ключ от своей печати мужу, как и положено жене. А этот ключ — он же якобы еще от родового замка и от алтаря… Вроде как считается, что это божественное право на владение, особенно если женщина последняя в роду. И больше бунтовать нельзя. Этого и не хотел ваш отец. Перед казнью он воспользовался последним желанием осужденного, призвал меня и взял клятву. Думаю, он рассчитывал, что вы попытаетесь умереть быстро и я буду вынужден отравить вас сразу, до того, как лорд Оверхольм консумирует брак. Тогда вся интрига его величества провалилась бы.

Глава 31

— Но почему именно тебе поручили столь ответственное дело? Ребенку! — Мое мнение о папочке данного тела упало ниже плинтуса. Да и в принципе, не особо нравились мне эти странные южане с их понятиями о плохом и хорошем.

Патрик тяжко вздохнул и потянулся к столу зажечь небольшой светильник в виде керосиновой лампы. Только на магии и более яркий. Покрутил немного регулятором, снова вздохнул. Запахло озоном и почему-то хвоей. А парнишка продолжил:

— В тот момент большинство ваших личных слуг и родственников уже казнили, а меня вот оставили. Ну, бастард же. К делам рода таких никогда не подпускают. Об этом даже северяне в курсе. И я несовершеннолетний к тому же был. Точнее, меня тоже хотели по… — заикнулся парнишка, — повесить. Но ваш муж запретил. Сказал, что север не воюет с детьми. А когда остальные начали роптать, что, мол, дети вырастают и начинают восстания — забрал с собой. Потом приставил к вам в качестве пажа. Якобы так я буду под строгим контролем. «Уж с ребенком и бабой я в своем поместье справлюсь», — сказал он тогда.

— Да-да, вижу, как он справляется, — мрачно скривилась я и обняла Патрика покрепче. Потому что он снова пытался морозиться и топорщиться. Господи, бедный пацан. А папаше посмертия с гвоздями! Навечно.

— Леди, вы должны изгнать меня из рода и возненавидеть… — сдавленно пробормотал мальчишка в ответ на мое самоуправство.

— Кому должна, я всем прощаю. — Фырканье вышло совсем уж кошачье. — Ты мой брат. Все остальное неважно. Что было, то прошло.

— Я вас убил! Что тогда вообще важно-то?! Глупая вы! Совсем глупая, — последние слова Патрик произнес еле слышно.

— Зато ты будешь умным за двоих. — Я плюнула на все здешние правила приличия и чмокнула пацана куда достала — в щеку возле уха. И рассмеялась, когда и щека, и ухо стремительно покраснели. — Брата можно и тискать, и целовать, не конфузься! И вообще, давай думать. Муж у нас странный. Значит, надо позаботиться о себе самим. Я слегка увлеклась платьишками и прочими женскими игрушками. Понятно, это дело нужное для имиджа, но денег так не заработаешь. А мы все затеяли с одной целью: разбогатеть и получить свободу. Независимость. Безопасность.

— Мы затеяли? — уточнил Патрик, растирая красное ухо и смешно ежась. — По-моему, это вы сами все решили, а меня никто не спрашивал.

— А у тебя другое мнение по этому вопросу? — Я картинно подняла одну бровь. Всегда мечтала так уметь и поражалась людям, способным шевелить бровями по отдельности. А в этом теле вдруг раз — и получилось.

— Не знаю. Просто все то, что вы пытаетесь сделать или рассказываете, слишком уж чуждо. Чтоб женщина сама, без мужа, решила торговлей заниматься. Тем более благородная. Нет, я не говорю, что вы врете или бредите, просто…

— Да просто, пока я была мертвая, я на том свете много видела, слышала и усвоила. — А что, чем не версия? Кто сказал, что это не так? Может, я и правда в прошлой жизни была Эмберлин, потом померла, прожила жизнь Ксю, сверзилась с пирса и оппа — по запросу маленького пажа вернулась доживать первую жизнь. Отличная версия! Так и буду думать. Никакого больше самозванства, с полным правом буду считать себя собой.

— Нет-нет, леди Эмберлин. Я не о том. Ну, вот смотрите: после развода даст вам муж денег, да. Даст маленький замок. Я с вами останусь, даже пусть господин Торстен тоже будет у вас служить. Но у нас нет власти! Нет армии! Нет защиты! Любой торговец просто посмеется над нами и хорошо, если не ограбит. Были бы вы родом с севера, можно было бы прикрыться материнской семьей и родственниками. Но мы южане, спасенные лордом от плахи. Все уважение, вся вежливость, весь почет — все это пропадет, как только вы перестанете быть женой лорда Оверхольма.

— Это, конечно, проблема… но ты же помнишь, что после развода я останусь Санхейм? И к тому же стану его вассалом. Так что защита, пусть и номинальная, у нас будет.

— Только если ваш супруг покажет, что все еще вас поддерживает. И то, возможно, этого будет мало.

— Значит, наша задача — сделать так, чтобы ему захотелось всем продемонстрировать свою заинтересованность в нас. И самый простой выход — стать для него выгодным вложением и предприятием. Понимаешь? Личные проблемы личными проблемами, но деньги нужны всем. Если мы будем давать доход, вряд ли он позволит проходимцам просто так нас обманывать — это ведь будет покушением и на его карман.

— Это… вполне возможно! — сначала задумался, а потом развеселился Патрик. — Жаль только, что титул потеряем. Если вы, конечно, потом не выйдете замуж за другого северного аристократа. Но… тогда потеряем земли, ведь вы переселитесь к мужу и больше не сможете работать на лорда! Ох! Тяжело как. Мне никогда толком такого не преподавали.

— Что поделать, взрослая жизнь, она такая, — искренне посочувствовала я. — Ладно. Утро вечера мудренее. Ты сам ужинал? Нет? Тогда давай быстро съедим вот это все, — указала на сервированный поднос, — и по кроватям.

— Хорошо. А утром я бы на вашем месте поехал в дом масок, — вдруг выдал паж. Уверенно так высказался.

Я настолько удивилась, что чуть не уронила на колени булочку с помадкой.

— Что, прямо с утра? В смысле, как проснемся?

— Прямо