– Ты что, меня к Маринке ревнуешь? Скаких это пор?

– Я и сам не знаю.

– Это же моя сестра…

– А я твой муж.

– Борис, это какой-то дурацкий разговор!Ты бы никогда не попал в такую ситуацию, в которую попала Маринка, потому чтоты мужик и у тебя есть голова на плечах. Ты понимаешь, что мне некогда, или тыуже ничего не понимаешь?!

– Хорошо, иди, – заметно погрустнелБорис. – Иди. Я буду ждать тебя дома.

Я махнула Борису рукой, забежала в аптеку,купила пачку таблеток от головной боли и вернулась в банк. У входа в хранилищея столкнулась нос к носу с Денисом.

– Ой, Денис, еле обратно дошла, –простонала я, держась за голову. – Думала, упаду где-нибудь замертво. Менясегодня так штормит, будто я горячительных напитков перебрала. Качает изстороны в сторону.

– Тогда зачем ты себя насилуешь? –Денис разочарованно посмотрел на застегнутые пуговицы блузки и моментальнопотерял ко мне всякий интерес. – Иди, отпросись домой. Уходи набольничный.

– А Вика еще с обеда не приходила?

– Нет.

Закрыв за собой дверь, я взяла графин с водой,налила себе полный бокал и посмотрела на пачку таблеток от головной боли.Признаться, я и сама не знала, что мне требовалось в данный момент: таблетки отголовной боли, сердечные капли или хорошая порция спиртного. Я обвела комнатублуждающим взглядом. Сумка моя пуста, краденые деньги уже у мужа… Что будет сомной? Дав волю своим чувствам, я тихонько заплакала. Когда вернулась что-тонапевающая себе под нос Вика, я, пошатываясь, встала из-за стола и посмотрелана нее заплаканными глазами.

– Нинка, ты что ревешь? –встревожилась она.

«Я реву оттого, что я ограбила банк», –пронеслась в моей голове страшная фраза, но я прекрасно осознавала, что не могусказать ее вслух.

– Я тебя спрашиваю, почему ты плачешь?

Я как будто не слышала. Смотрела мимо нее итеребила пачку таблеток.

– Да что с тобой происходит? Чтопроисходит? – Вика подошла ко мне совсем близко и вытерла моислезы. – Ау, Нина, ты меня видишь? Это я, твоя подруга Вика. Ты смотришьна меня в упор, но мне кажется, меня просто не видишь… Что происходит? Тебякто-то обидел, или ты из-за своего мужа так сильно переживаешь?

– Я плохо себя чувствую. Кажется, ещенемного, и упаду в обморок.

Взяв со стола таблетки, я достала одну изапила ее. Затем достала вторую и хотела было уже достать третью, но Викавовремя меня остановила.

– Ты что творишь? Так и до отравлениянедалеко. А может, и не только до отравления, но и до чего другого. Что это затаблетки?

– От головной боли.

– У тебя голова болит?

– Не знаю. – Я тихонько всхлипнула.

– Не знаешь, что у тебя болит?

– У меня болит душа. Вика, скажи, а отдуши есть таблетки? Есть или нет?

– Мне кажется, что от души нет. Хотя, ктоего знает…

Вика достала из стола небольшую бутылочкуконьяка и налила мне несколько капель:

– На, выпей. Это чтобы душа не болела. Покрайней мере лучше лекарства я еще не встречала.

– Но ведь я за рулем…

– Мы все за одним большим рулем. Пей,пока никто не зашел. Сама знаешь, на работе за пьянство никто не похвалит. Яэто лекарство для того держу, чтобы иногда стресс снять или просто душууспокоить, когда муторно.

Выпив коньяка, я смахнула слезы и поправиласлегка растрепанные волосы.

– Ну что, уже лучше?

– Может быть.

– Вообще, конечно, душу немного не таклечат.

– А как?

– Чтобы ее вылечить, надо хорошонапиться. На утро все как рукой снимет.

– Не скажи. Алкоголь успокаивает толькона то время, когда ты пьян. А когда трезвеешь и понимаешь, что ничего неизменилось, тебе становится еще хуже.

Вика сунула мне в рот шоколадную конфету.

– Зачем? Я конфеты тысячу лет не ем.

– Чтобы запаха не было. Ты же понимаешь,мы на работе. На работе пить нельзя.

Я постаралась включиться в работу, но у меняничего не получалось, я выжидала. Когда, наконец, прошли положенные два часа, явстала и посмотрела на свою напарницу глазами, в которых читалось страдание.

– Вика, мне совсем плохо. Я, наверно,отпрошусь домой.

– Давно пора было так сделать. На тебясегодня с самого утра смотреть страшно. Вид не просто удручающий, а намногохуже. Я тебя еще никогда в таком состоянии не видела. Хотя когда я со своиммужем разводилась, тоже выглядела не самым лучшим образом. Езжай домой. Зачемсебя так изводить?! Отлежись, хорошенько обо всем подумай, а еще лучше,постарайся уснуть. С мужем или расстанься, или помирись, но психику своюобязательно приведи в порядок. Короче, прими какое-то решение.

Особо отпрашиваться у начальства даже непришлось. Мои покрасневшие глаза, моя чрезмерная бледность и черные круги подглазами сказали за меня все. Когда я вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха,я ощутила, что это не просто воздух, это воздух свободы. Там, позади меня,остался мой банк и недостача, которая обнаружится буквально через несколькочасов. Перепуганная служба безопасности… Сотрудники милиции, «разбор полетов»,детектор лжи…

Сев за руль, я посмотрела на часы и поняла,что у меня в запасе есть полчаса, поехала к ближайшему кафе. У барной стойки яглухо произнесла:

– Лекарство от души.

– Что? – не поняла меня официантка.

– Я говорю, мне нужно лекарство, чтобыдуша не болела.

– Девушка, я вас не понимаю, – онаподозрительно оглядела меня. – Вы что, хотите выпить?

– Да! – Я улыбнулась, обрадовавшисьтому, что меня наконец-то поняли. – Несколько капель коньяка, если можно.

– Мы наливаем коньяк порциями.

– Тогда налейте мне порцию.

– Какую? – Девушка смотрела на меня,как на душевнобольную, и не скрывала своего раздражения.

– Не знаю, на ваше усмотрение.

– Я вообще коньяк не пью, но если выпросили меня налить несколько капель, то мне кажется, вам будет достаточно ипятидесяти грамм.

– Значит, налейте мне пятьдесят грамм.